Танки Красной Армии в начале войны страдали той же проблемой, что и самолёты – отсутствием радиосвязи, как внутренней, так и внешней. Вернее, на некоторых танках она была, но не отличалась приемлемым качеством, поэтому почти никогда не использовалась. К тому же, рация занимала очень много места, из-за чего приходилось брать меньше боекомплекта. Например, боекомплект танка Т34 без радиостанции — 4 725 патронов для пулемёта, а у танков с радиостанцией – только 2 898 патронов.
Потому основным средством коммуникации между командиром и механиком-водителем были… сапоги.
«—Внутренняя связь работала безобразно. Связь осуществлялась ногами, то есть у меня на плечах стояли сапоги командира танка, он мне давил на левое или на правое плечо, соответственно я поворачивал танк налево или направо», — вспоминал фронтовик С. Л. Ария.
Командир и заряжающий могли разговаривать, хотя чаще общение происходило жестами: «Заряжающему под нос сунул кулак, и он уже знает, что надо заряжать бронебойным, а растопыренную ладонь — осколочным». И лишь на Т-34 поздних серий начали устанавливать относительно неплохое переговорное устройство ТПУ-3бис. Поэтому командир стал отдавать механику-водителю приказания голосом по внутренней связи, тем более, что технической возможности поставить ему сапоги на плечи у командира Т-34-85 уже не было.
Большой проблемой было и отсутствие рации для связи с внешним миром. По сути, каждый советский танк был предоставлен самому себе и не имел представления об изменяющейся обстановке боя в целом. Возможности надёжно координировать их действия в бою не было. Константин Шипов, начальник штаба танкового батальона 25-й танковой бригады, вспоминает:
«—В апреле 1942 года 12-я танковая бригада продолжала вести безрезультатные боевые действия за овладение городами Славянск и Краматорск. Помню, что при наступлении танки роты встали из-за сильного огня противника и отсутствия пехоты. Радио экипажи выключили. Пришлось вооружиться молотком и, бегая от танка к танку, стучать в броню и указывать направление наступления».
Также "линейные" танки (которые без рации), получали команды от"командирских" машин посредством флажков, электрическими фонарями, фарами или просто рукой.
Эта система, называемая флажковой, показала свою полную непригодность в условиях реального боя. К тому же подающий команды - отличная мишень как для прицельного огня, так и для случайных осколков. Вот воспоминания очевидца танкового боя у поселка Чкалова под Ростовом (20 ноября 1941):
"Радиосвязи не было в тех танках, флажками передавали команды. Высунется танкист из люка и машет красными вымпелами. И это посреди боя, пули летят кругом, осколки, дым, не видно ничего - а он флажками машет. Я лично видел, как они друг другу сигналы подавали"
В то же время, важным преимуществом немецких танков являлось наличие у них радиостанции. Кроме того, каждый немецкий пехотный батальон имел бронетранспортёры с УКВ-радиостанциями с радиусом приёмо-передачи 3 км для связи с командованием. В батальоне этих бронемашин было 12. На каждом танке, на каждой самоходке немцев была радиостанция.
Но, ко всему выше сказанному, есть дополнение, которое, возможно, даст более объективную картину произошедших событий.
Одной из попыток объяснить эффективность панцерваффе является, например, пропаганда мифа о радиофикации боевых машин. Якобы немецкие танки были поголовно радиофицированы и поэтому могли эффективнее вести танковый бой. Реально радиостанции в том понимании, которое вкладывают в этот термин сторонники данной версии, то есть приемопередатчики, были у командиров подразделений от взвода и выше. По штату февраля 1941 г. в легкой танковой роте танкового батальона немецкой танковой дивизии приемопередатчики «Fu.5» устанавливались на трех «Pz.II» и пяти «Pz.III», а на двух «Pz.II» и двенадцати «Pz.III» ставились только приемники «Fu.2». В роте средних танков приемопередатчики имели пять «Pz.IV» и три «Pz.II», а два «Pz.II» и девять «Pz.IV» – только приемники[3]. На «Pz.I» приемопередатчики «Fu.5» вообще не ставились, за исключением специальных командирских «klPz.Bef.Wg.I». Радиофикация танковых войск РККА в 1941 г. была не такой уж плохой. Например, в 19-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса, столкнувшейся с немецкими танками 24 июня 1941 г. под Войницей, было 47 танков «Т-26» однобашенных радийных, 75 «Т-26» однобашенных линейных, 6 танков «БТ-7» линейных, 6 «БТ-7» радийных, 14 танков «БТ-5» линейных, 3 «БТ-5» радийных, 5 «БТ-2» пулеметных (без радиостанций)[4]. Если мы возьмем брутто-цифры по всем западным округам, то на 22 июня в них числилось 1993 танка «Т-26» однобашенных линейных, 1528 «Т-26» однобашенных радийных, 1499 танков «БТ-7» линейных, 1212 «БТ-7» радийных[5]. Да, у немцев было больше радиостанций, но доля танков с приемопередатчиками была выше в механизированных корпусах РККА. Разницы в радиофикации, переходящей из количества в качество, не наблюдается.
Исаев Алексей Валерьевич
Источники:
А. Драбкин, «Я Дрался на Т-34»
- Алексей Исаев, «Т-34: Танк и танкисты»
- Валентин Рунов, «Превентивный» удар Красной армии летом 1941 года»
- Михаил Барятинский, «Советские танковые асы»
- Р.С. Иринархов «Западный, Особый…»
- Р.С. Иринархов «Прибалтийский Особый…»
Продолжение следует.
Спасибо, что прочитали.