Евгения Коршунова выгнали из хабаровского дома-интерната для престарелых и инвалидов №1. Зашли в комнату, покидали в мешки нехитрый скарб, погрузили самого с помощью двух таких же инвалидов, только с признанной недееспособностью, затолкали в автобус. Отвезли подальше, и бросили. Под дождем. Как того зайку.
Но, наверное, зайкой Евгения назвать сложно. Не такой он белый и пушистый.
Начнем с того, что поводом к выселению инвалида на улицу стал приказ директора дома-интерната №1 Казакова. «22 марта, - говорилось в нем, - получатель социальных услуг Коршунов самовольно покинул интернат, тем самым нарушив карантинный режим, установленный приказом директора от 18 марта 2020 г. «О мерах по профилактике распространения коронавирусной инфекции в КГБУ».
Далее в приказе описывалось, что по возвращении Евгений отказался пребывать 14 дней в изоляции, а, напротив, еще несколько раз покидал и возвращался в «родные пенаты», чем подвергал опасности жизнь и здоровье проживающих в доме инвалидов и сотрудников учреждения.
В сегодняшней эпидемической ситуации, считаю, Коршунов не прав. Все-таки его «сожители», пожилые люди и инвалиды, - в группе риска, и как бы ты сам ни относился к модному заразному поветрию, товарищей по несчастью можно было и поберечь. Тем более что есть повод думать: оказался Коршунов на улице как раз по причине того, что пытался отстоять их права. Но об этом позже.
Ни в одном законе не говорится, что за нарушение карантинного режима предусмотрено выселение. И даже новые жесткие меры, когда штрафуют всех, кто больше трех собрался в общественном месте, не подходят к данной ситуации. Закон подписан 2 апреля, а выселение случилось 31 марта.
Более того, согласно закону № 442-ФЗ "Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации" отказать в предоставлении социальной услуги дом инвалидов имел право только в двух случаях - если Коршунов нарушил условия договора о предоставлении социальных услуг или в связи с наличием медицинских противопоказаний.
По первому случаю у Евгения с руководством более года идет судебная тяжба, и решение еще не принято, по второму – требуется специальное заключение уполномоченной медицинской организации. Его нет. Ну, если карантин по коронавирусу – хоть тест для приличия бы взяли. Но вместо этого:
- 30 марта ко мне зашла команда: заведующая, юрист и еще кто-то, - рассказывает Евгений, - и мне предписание дают, чтобы я выселялся. На основании приказа директора. Я расписываться не стал. 31 марта в 8 часов 40 минут принесли вторую бумагу: приказ, предписание на выселение после 9 часов, а в 9:15 уже целая группа, 6 или 7 человек, просто в мою комнату зашли и все мои вещи покидали в мешки: «Куда тебя?». «В МВД, говорю, больше некуда». Тут и полицейский подошел. Но не помог.
Недавно обсуждали новость, как в Москве за нарушение режима самоизоляции подвергли штрафу бездомного. В Хабаровске не менее курьезная ситуация: инвалида безосновательно выбросили на улицу из единственного жилья, крепости, которая защищает.
И вернемся к теме, возможно, из-за которой весь сыр-бор, закончившийся под флагом защиты от коронавируса, и начался. Впрочем, почему «закончившийся»? Евгений продолжает начатое дело по выяснению финансовых операций со счетами постояльцев дома-интерната.
- С травмой головы я пролежал в больнице полгода, - рассказывает Евгений Коршунов, инвалид II группы. - Потом меня перевели в государственный сборный пункт для таких же, как я. Меня поставили на очередь в дом инвалидов, потому что одинок и не могу себя обслуживать, частично парализована правая сторона. В августе 2017-го меня направили в 1-й интернат. Подписал ряд документов, которые необходимы при поступлении, договор, порядок содержания и в том числе документ, который обязывает меня отдавать 75% от основной части пенсии на содержание. Это по закону. В январе 2018-го у меня вдруг уменьшилась пенсия. Как так? Давай выяснять. И социальные работники мне начинают рассказывать сказку, что положено брать 75% со всех частей пенсии. Вы ведь знаете, что пенсия состоит из трех частей? Региональная социальная доплата, единовременная денежная выплата федерального уровня и сама пенсия по инвалидности. И они мне все как один твердят, что 75 процентов удерживается со всех трех частей. Я обратился к юристу. Юрист посоветовал, чтобы долго не доказывать, езжай в соцслужбу, в Пенсионный фонд, пиши заявления, что отказываешься выплачивать 75 процентов с РСД и ЕДВ. Так я и сделал в конце февраля. Январь с меня удерживали, февраль удерживали, март удерживали, а с апреля все наладилось. Ну, я не стал права качать, мол, верните мне все. Но мы же в доме общаемся друг с другом, и я вижу, как на моих глазах социальные работники подходят к подопечным: «Ты должен за проживание». Люди неграмотные, забитые, отдают. Я одному говорю: перестань платить проценты с РСД и ЕДВ… Администрация на меня ополчилась. Как-то сижу у знакомого в комнате, разбираюсь с бумагами, заходят сотрудники учреждения: «Выйдите», - говорят. – «На каком основании?» Заломали мне руки, отвели в комнату, кинули на кровать. Я упал, ударился о мебель, через несколько дней написал заявление участковому. Он мне выписал постановление на снятие побоев. Я поехал, снял... В общем, все это копится, копится, и без того плохие отношения ухудшаются... Однажды взял документы и поехал выяснять, почему так произошло, что у меня со всех частей пенсии 75 процентов отчисляли. Поехал в Пенсионный фонд, сделал выписки из пенсионного дела. Оказалось, что в нем лежит подписанное мной (!) заявление от 25 декабря 2017-го, где я самолично прошу со всех трех частей моей пенсии забирать 75%. Я такого заявления не составлял. Более того, меня в тот день и в интернате-то не было.
- Я так понимаю, заявление уже напечатано, требовалось только поставить подпись?
- Подпись стоит как в паспорте. А я так после травмы расписаться уже не могу. Подобное заявление я увидел и в соцслужбе. Вы понимаете, что я его не писал, спрашиваю. А они говорят, мол, заявления приносят им соцработники, и они сами понятия не имеют, настоящие там подписи стоят или поддельные.
«А как у других проживающих в доме инвалидов?» - подумал Евгений и начал собирать материалы. Стал опрашивать, делать интервью на камеру, письменно.
В результате в апреле 2019 года администрация подала в суд иск на выселение Коршунова из ДПИ №1. Тяжба, напомню, была долгая. Но в итоге отказали администрации в иске. Евгений на кассацию аж во Владивосток ездил, чем немало удивил директора ДПИ, тоже впервые в заседание явившегося. Было это 5 марта.
Ну а 31 марта - вы уже знаете что случилось. Совпадение?
А история с «добровольными» отчислениями, о которых половина жителей дома не ведает?
На эти бы вопросы ответить правоохранительным органам.
Ну и напоследок: администрация ДПИ подала еще один иск – о востребовании долга в 89 тысяч рублей. Столько она не досчиталась после того, как Коршунов отказался оплачивать услуги дома инвалидов с региональной доплаты и единовременной выплаты…
Читайте также: