ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Про то, что Уильям Шекспир творил для всех
И вот однажды случилось чудо — маленькое, скромное, но такое долгожданное... Наступил мир. Война кошек закончилась. Точнее, это была уже не война, а захват территории войсками, превышающими противника по своей психической силе в квадриллион раз. Потери проигравшей стороны состояли в невозможности больше писать в ящики с лего и полным запретом на истерики и плевки с шипением.
Вечером субботы в полнолуние Сеня окончательно выпустил Тимофею на волю. И вот как это произошло... Я испекла кексы и позвала всю семью чай пить. Всё как обычно: Мурыч громко болтал и уплетал два кекса сразу, Егорыч жевал кекс, уткнувшись в книгу, а мы с Андрюхой просто наслаждались моментом. И вдруг на кухню пришла Тимофея. Мы напряглись. За Тимой вошёл Сеня. Мы ещё больше заволновались. Чаепитие могло превратиться в разгон котов полотенцем. Однако выглядели наши котейки так, будто и не было никогда морального уничтожения и двухмесячного заключения под ванной.
Тимофея, плавно двигаясь, подошла к окну и прыгнула на подоконник. Сеня, подняв хвост в дружеском приветствии, сиганул туда же. Мы молча смотрели за продолжением спектакля. Кошки понюхали друг друга и... начали вылизывать по очереди: Сеня — Тиму, Тима — Сеню. Мы боялись спугнуть мираж и поэтому, шикая на Мурыча, продолжили пить чай в гробовой тишине. Спектакль по пьесе Уильяма Шекспира «Укрощение строптивой» подошел к концу. Тимофея в роли Катарины была неподражаема, Сеня-Петруччо — вне конкуренции. Это было лучшее исполнение в мире... Мысленно мы рукоплескали, готовы были кричать «Бис!» и «Браво!», а на деле практически на цыпочках тихо-тихо ретировались — Егор к книгам, Андрюха к компьютеру, а я — Мурыча спать укладывать.
Через час, когда я вернулась на кухню, Тима и Сеня сидели бок о бок и смотрели на Луну. Я рискнула присоединиться. И это было очень даже гармоничное присоединение: женщина... Луна... кошки... Полная идиллия!