Продолжаю отвечать моему критику и обвинителю во лжи Vadim Digger. Вы обвиняете меня в том, что я умалчиваю о чем то или лгу. Но я вам говорю, что я не лгу, а делаю выводы на основе книги грузинского историка Мераба Вачнадзе, а вы мне говорите, что Вачнадзе вы не читали, а я все равно лгу. Пришлось обратиться к русским историкам, хотя я и не хотел этого делать. Вы ссылаетесь на С.М. Соловьева. Я тоже буду ссылаться на него.
Итак вы говорите, что я лгу, когда утверждаю, что грузины искали союза с Россией, чтобы получить независимость от персов и турок. А Россия по вашему только и делала, что предавала грузин. Ну, что ж , читаем С.М. Соловьева. Том 18 глава первая.
В начале 1718 года к Артемию Волынскому – посланнику Петра на Кавказе, находившемуся тогда в Шемахе, приехал грузинец Форседан-бек. Этот Форседан-бек служил у грузинского князя Вахтанга Леоновича, который по принятии магометанства сделан был ГЛАВНЫМ НАЧАЛЬНИКОМ ПЕРСИДСКИХ войск. О как! А что же вы-то об этом не упомянули, когда обвиняли меня в укрывательстве фактов и отсутствии совести? То есть тут мы видим, что товарищ Вахтанг очень даже неплохо служил врагам своего отечества и должен был совсем неплохо себя чувствовать в этой роли. Но что-то его все же не устраивало. Я не знаю что именно. Возможно - это было желание освободить грузинский народ от власти персов и турок. А возможно было просто желание сделаться еще более важной персоной благодаря русскому царю. Не знаю. Но прислал он Форседан-бека с просьбою к Волынскому, чтоб тот «благодарил царя за милости, оказанные в России его родственникам, и просил, чтоб православная церковь не предала его, Вахтанга, проклятию за отступничество: он отвергся Христа не для славы мира сего, не для богатства тленного, но только для того, чтоб освободить семейство свое из заключения, и хотя он принял мерзкий закон магометанский, но в сердце останется всегда христианином и надеется опять обратиться в христианство с помощию царского величества». Кто его знает, может он был искренен. Цель конечно благородная – ради спасения семейства своего можно и от веры своей отречься и поступить на службу врагу отечества своего. Ну, да, и Ширлиц наш тоже, для пользы родины, на службе фюреру состоял. Пусть так. Только ведь главный военачальник наверное и грузин убивал, которые противились персидскому шаху? или не убивал? Вот Штирлиц то точно никого з русских или союзников не убивал.
«Пора, говорил Форседан, — государственные дела делать, пиши через меня к Вахтангу, как ему поступать с персиянами, а если ты пробудешь здесь, в Шемахе, до осени, то Вахтанг к этому времени совсем управится». Форседан говорил так, как будто Волынский прислан воевать с персиянами. Волынский говорил ему, что «Я прислан не для войны, а для мира». Но Форседан настаивал на своем.
То есть я вижу здесь, что грузины явно подбивали Волынского и Петра на войну с Персией. Пусть даже цели их были благородны – освобождение своей земли от власти персиян, но, еще раз уточню – не только коварные русские, преследуя свои цели искали союзников на Кавказе, но и грузины вели работу в том направлении, чтобы втравить Россию в войну с персами для достижения своих целей.
Волынский взял письмо от Вахтанга для доставления тетке его, царице имеретийской, жившей в России, но сам остерегался войти в письменные сношения с главнокомандующим персидскою армией.
В 1719 году Артемий Петрович Волынский был сделан астраханским губернатором. 22 марта 1720 года новому губернатору Петр дал наказ один из пунктов был таким «чтоб принца грузинского искать, склонить, так чтоб он в потребное время был надежен нам, и для сей посылки взять из грузинцев дому Арчилова». То есть речь не идет о том, чтобы непосредственно упрашивать именно Вахтанга к союзу с Россией. А искать подходящего «принца». Что в этом плохого?
15 августа Волынский писал царю: «Грузинский принц (Вахтанг) прислал ко мне и к сестре своей с тем, чтоб мы обще просили о нем ваше величество, дабы вы изволили учинить с ним милость для избавления общего их христианства, и показывает к тому способ: 1) чтоб ваше величество изволили к нему прямо в Грузию ввести войск своих тысяч пять или шесть и повелели засесть в его гарнизоны, объявляя, что он видит в Грузии несогласие между шляхетством; а ежели войска ваши введены будут в Грузию, то уже и поневоле принуждены будут многие его партию взять. 2) Чтоб для лучшего ему уверения изволили сделать десант в Персию тысячах в десяти или больше, чтоб отобрать у них Дербент или. Шемаху, а без того вступить в войну опасен. 3) Просил, чтоб изволили сделать крепость на реке Тереке между Кабарды и гребенских козаков и посадить русский гарнизон для свободной с Грузиею коммуникации и для его охранения.
То есть опять же видим, что Вахтанг первый обращается к царю Петру с предложением начать войну с персами и даже предлагает свой план «Барбаросса». При этом, заметим, он предлагает такой план действий врагам своего повелителя. а ведь он ему наверное клялся в верности, а теперь предает. Как с этим быть?
В начале 1722 года, когда Петр находился в Москве, собираясь в поход, к нему приехал от Вахтанга посланник князь Борис Туркестанов с грамотою, написанною по-латыни римскими патерами, в этой грамоте царь Восточной Иверии просил покровительства русского императора.
Он просил покровительства императора. Не император предлагал ему свое покровительство за какие то там услуги или военный союз.
Петр взял Туркестанова с собою в поход, и отправил его из Астрахани 2 июля, давши такое письмо к Вахтангу: «Письмо ваше мы на Москве получили и присланного от вас князя Бориса Туркестанова устное доношение выслушали, на которое заранее отвечать за непотребно рассудили. Но ныне, при прибытии нашем в Астрахань, через того же князя Бориса отвечаем, что мы надеемся, как он к вам приедет, уже на персидских берегах быть. Думаем, что вам эта ведомость будет приятна, и вы для пользы христианства по ревностному своему обещанию с вашими войсками к нам будете; только надобно, чтоб прочие вашего народа христиане, которые под турецкою властию теперь находятся, никакого движения не делали, чтоб тем не привлечена была Турция напрасно к затруднению сего от бога благословенного дела». Устно Туркестанов должен был объявить Вахтангу желание императора, чтоб он напал на лезгинцев и, когда пойдет для соединения с русскими войсками, чтоб заказал своим под смертною казнию не разорять и не притеснять жителей, но обнадеживать их, чтоб оставались в своих домах и ничего не боялись, «понеже от того много зла последовать будет: первое, что разбегутся и нам все пусто будет, что мы себе просим; другое, что мы всех огорчим и через то все потеряем».
Туркестанов возвратился с новою грамотою, в которой Вахтанг, называя Петра «неугасимою лампадою при гробе Христове и венцом четырех патриархов», а себя — «потомком Давида и Соломона», уверял в своем послушании русскому государю, которого пришествия они все, христиане, ожидали, как Адам, сидя в аду, ждал сошествия Христа-избавителя. Вахтанг писал, что он получил и от шаха приказание идти на лезгинцев; а Туркестанов объявил, что турки присылали к Вахтангу, требуя, чтоб он поддался султану и соединил свои войска с турецкими для войны против Персии, за что получит власть над всеми христианами, подданными Порты в Грузии и Иверии, но Вахтанг отвечал, что не хочет изменить персидскому шаху. В октябре Вахтанг писал, что он в походе на лезгинцев, но что кахетинский царь Константин, враждуя с ним, помогает неприятелю.
Ну и где тут «соглашение» Петра с Вахтангом, за невыполнение которого Петру должно быть невыносимо стыдно? Вахтанг сам подбивал Петра вступить в борьбу с персами обещая ему военную помощь. Петр имел свои интересы и искал союзника среди грузинских князей. Петр призывал Вахтанга действовать со всякой осторожностью, чтобы не провоцировать остальное грузинское население на борьбу с турками и персами, чтобы не было напрасных потерь если что то не получится.
Да Петр призывал Вахтанга напасть на лезгинов. Но персидский шах приказывал Вахтангу напасть на лезгинов. Так что выступление Вахтанга против лезгинов, вызвавшее неудовольствие порты, все равно состоялось бы. Даже и без Петра. Так что военные действия Вахтанг начал по приказу шаха, который все таки имел на него больше влияния, чем русский царь. И не надо тут говорить, что он ввязался в войну поверив Петру. Кроме того Вахтанг пишет, что кахетинский царь Константин, помогает неприятелю, общему для Вахтанга и Петра. А Константин, как я понимаю, все же грузинский царь. Так почему же вы постоянно твердите о предательстве Петра, которого по моему мнению не было, а о предательских действиях грузинского царя Константина молчите? Так может быть это не я лгу, а вы?
А разорению Грузия подверглась не из-за того, что Петр ушел и якобы предал своего союзника Вахтанга, а из-за того, что трусливая знать отказалась поддержать вахтанга в противостоянии туркам и предпочла лечь под них, в результате чего вахтанг вынужден был бежать в астрахань. Об этом я написал в предыдущей части. Вернее пишет об этом ваш историк С.М. соловьев.