Германия, 2014г.
Если (ну а вдруг!) кто-то из вас был на моей майской лекции, то вы вспомните, что мы с вами постарались хотя бы немного разграничить понятие триллера и детектива, несмотря на то, что в современной литературе они крепко идут рука об руку. Сегодняшний обзор — попытка помочь вам разобраться в особенностях жанровой специфики (хотя строго говоря, триллер выделять в отдельный жанр не совсем верно) и определиться, к чему у вас больше лежит душа.
Итак, успешный и востребованный немецкий автор Себастьян Фицтек: один из самых читаемых авторов современной Германии, популярен в Европе, а его дебютный роман «Терапия» (2006) в родной стране стала бестселлером №1, сместив такого мастодонта, как «Код да Винчи».
Жанр чаще всего определяют как психотриллер — так давайте определяться, где начинается триллер, продолжается «психо» и заканчивается детектив.
Признак №1: бесконечные «крючки».
Крючком для удобства называется сценарный/литературный прием, когда в конце главы или серии вы узнаете что-то, что с нетерпением заставляет вас ждать следующую порцию: внезапный обрыв сюжета, якобы случайно оброненная фраза, трагическая случайность с главным героем (конечно же, в следующей главе он счастливо выживает и спасается) и т.д. Словом, все, что вынуждает вас судорожно качать новую серию или перелистывать страницу. Сказать, что в «Двадцать третьем пассажире» этот прием успешно реализован — это не сказать ничего! 76 глав — и 38 крючков. 🤷🏼♀️ Но где-то на десятом ты начинаешь припоминать басню про мальчика, который кричал «Волки!», и уже далеко не так остро реагируешь на эти зацепки — зачем, если все равно все обойдется? Никакого риска нет, это просто поднадоевший прием.😒 Увы, складывается впечатление, что Фицтек боится не удержать внимание читателя традиционными способами и потому прибегает к самому простому сериальному приему. Такой «синдром Тесс Герритсен», если вы понимаете, о чем я.😏
Признак №2: больше насилия и чернухи!
О да: увы, современные триллеры этим насыщены более чем достаточно, и лично меня это не может не печалить. Есть великолепные примеры книг, где страницы не заливаются кровью (например, «Головокружение» Тилье), однако кровь застывает на полпути к сердцу и оторваться от книги совершенно невозможно.
В «Двадцать третьем пассажире» автор, опять же, идет по самому простому пути: давайте сгустим краски где только можно, напишем про вырезание глаз и детское насилие — вот у нас и получится замечательный триллер! Не работает это так, на выходе только чувство омерзения.
Ирония или нет, но в самой книге есть исчерпывающая фраза на этот счет:
«Наоми обожала триллеры. И чем страшнее они были, тем лучше. <…> Иногда она была не совсем уверена в том, кто из них более чокнутый: автор, который выдумывает эту нездоровую дребедень, или она сама, платившая за нее деньги».
Признак №3: двойные/тройные развязки.
На самом деле в этом приеме нет ничего плохого. Им активно пользовалась еще Агата Кристи и многие мэтры Золотого века детективов: всю историю вы подозреваете одного персонажа, но в конце все выворачивается наизнанку и проясняется совсем другой виновник торжества, причем его вина очевидна — как мы раньше не заметили?
Но правило хорошего детектива — читателю должно быть известно столько же, сколько сыщику, чтобы иметь возможность разгадать загадку самому и почувствовать себя молодцом. А когда убийцей оказывается второстепенный персонаж, который страдает из-за смены пола, а главным злодеем служит врач, внезапно обладающий супер-даром супер-гипноза, который использует девочку, у которой обнаруживается гениальность и тайный язык — это уже, извините, читерство, как говорят в геймерском сообществе. Чувствуешь себя студентом на лекции у плохого преподавателя: тебе только рассказывают все и рассказывают, а собственного мыслительного процесса никакого.
Зачем читать?
В целом же книга идет очень легко и захватывающе, потому советую ее прочесть тем, кто хочет выкристаллизовать для себя понятие триллера и по смыслу отделить его от понятия детектива. Так проще будет понять, какой вариант вам ближе, и уже более точно выбирать книги, не тратя время на проходные произведения.