После репатриации дворянка Марина Васильевна Плеханова вернулась в Россию. На вопрос где бы она хотела обосноваться, она выбрала она выбрала город Нальчик, столицу КБАССР. Здесь ей предоставили двухкомнатную квартиру. Поскольку она в своё время закончила Смольный институт благородных девиц по специальности педагог- словесник (учительница русского языка) ей был открыт путь в одну из средних школ Нальчика.
Но ей предложили место в университете, на кафедре иностранных языков, ввиду совершенного владения французским языком. По существу она была билингвистом, носителем двух языков русского и французского. По-русски она говорила даже с едва заметным французским прононсом и интонационным акцентом. И немудрено. Марина с детства знала французский язык, изучала его в Смольном, и всю эмиграцию она прожила в Париже.
Марина Васильевна с ужасом вспоминала пирс Новороссийского порта поздней осень 1920 года. Территория порта была заполнена толпой народа. Каждый стремился протолкнуться ближе к трапу парохода. Через два часа он должен был отчалить в Марсель. Зажатые со всех сторон дюдьми, двадцатидвухлетняя Марина Васильевна и её молодой супруг виолончелист Сергей Иванович Строганов тоже прикладывали неимоверные усилия чтобы приблизиться к пароходу или хотя бы устоять. Падение было чревато гибелью под ногами озверевшей толпы.
Они заранее приобрели билеты в каюте 2го класса. Билеты лежали во внутреннем кармане Сергея. Достать их было совершенно невозможно. Да и виолончель мешала это сделать.
Толпа тяжело дышала и качалась, как морская вода у пирса. Под её напором молодожёны стали постепенно удаляться друг от друга. Как они не старались приблизиться друг к другу ничего не получалось. Сергей старался что-то крикнуть Марине, но перекричать толпу было невозможно. Толпа всё дальше и дальше оттесняла его от парохода, а Марину прямо несла к трапу. Наконец она втолкнула её на трап, и Марина вынуждена была бежать по качающейся лестнице вверх. пока не оказалась на уже переполненной палубе. Когда она случайно обернулась к пирсу, то в надвигавшихся сумерках увидела в воде тела людей, оказавшихся между бортом парохода и стенкой пирса. По всей вероятности, часть из них уже была раздавлена качающимся на воде пароходом, другие ещё боролись за жизнь. Но спасти их было невозможно, обезумевшая толпа не пропускала никого из портовых спасателей, если таковые и были в круговерти гражданской войны и общего беспорядка. Ледяная вода не оставляла шансов на спасение несчастных людей.
В течение всей этой трагичной эпопеи пароход давал короткие сиплые гудки, словно умолял команду прекратить посадку – он был слишком перегружен. Это усиливало волнение толпы и пассажиров, которым чудом удалось пробиться на пароход.
Марина с палубы старалась глазами отыскать в толпе Сергея, но тщетно – в надвигавшейся мгле невозможно было различить на пирсе лица людей, всё ещё надеявшихся пробиться на пароход.
Наконец пароход «Три святителя» дал длинный душераздирающий гудок и стал отходить от пирса. Берег, а вместе с ними и люди на пирсе вместе с Сергеем удалялись всё дальше и дальше и вскоре исчезли из виду.
.