Ю.Левитанский
Один и тот же сон мне повторяться стал.
Мне снится, будто я от поезда отстал.
Один, в пути, зимой, на станцию ушёл,
а скорый поезд мой пошёл, пошёл, пошёл.
И я хочу бежать за ним — и не могу,
и чувствую сквозь сон, что всё-таки бегу,
и в замкнутом кругу сплетающихся трасс
вращение земли перемещает нас —
вращение земли, вращение полей,
вращение вдали берёз и тополей,
столбов и проводов, разъездов и мостов,
попутных поездов и встречных поездов.
Но в том ещё беда, и, видно, неспроста,
что не годятся мне другие поезда.
Мне нужен только тот, что мною был обжит.
Там мой настольный свет от скорости дрожит.
Там любят лечь — так лечь, а рубят — так сплеча.
Там речь гудит, как печь, красна и горяча.
Мне нужен только он, азарт его и пыл.
Я знаю тот вагон. Я номер не забыл.
Он снегом занесён, он в угле и в дыму.
И я приговорён пожизненно к нему.
Мне нужен этот снег. Мне сладок этот дым,
встающий высоко над всем пережитым.
И я хочу за ним бежать — и не могу.
И всё-таки сквозь сон мучительно бегу,
и в замкнутом кругу сплетающихся трасс.
вращение земли перемещает нас.
* * *
Т. Бек
ЗАВИСТЬ
Я себе опостылела. Я,
Как собака на запах жилья,
К вам приду ледяным переулком,
Умирая от зависти к булкам
По субботам, к непыльным шкатулкам
И к фарфоровым всяким придуркам...
Бахрома и оранжевый свет,
А зато и любовь, и совет.
- Ну и ну! Это кто говорит?
- Это я, осыпавшая быт
Молодою немудрою бранью.
Это я возле окон с геранью
Плачу:
я никогда вышиванью,
Дивным крестиком: лебедь и гусь, -
Как и жизни-то - не научусь...
* * *
Белла Ахмадулина
По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда - из слёз, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.
* * *
О. Мандельштам
Дано мне тело - что мне делать с ним,
Таким единым и таким моим?
За радость тихую дышать и жить
Кого, скажите, мне благодарить?
Я и садовник, я же и цветок,
В темнице мира я не одинок.
На стекла вечности уже легло
Мое дыхание, мое тепло.
Запечатлеется на нем узор,
Неузнаваемый с недавних пор.
Пускай мгновения стекает муть
Узора милого не зачеркнуть.
* * *
Ирина Волобуева
А я живу не просто зрячей
На пёстро-красочной земле моей!
Я всё на свете с детства вижу ярче:
Синее небо, листья зеленей.
И жить мне, может, от того труднее,
Что, с красотой земною наряду,
Я зло всегда намного вижу злее
Добрей намного вижу доброту.
* * *
Вадим Шефнер
Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родничкам
Ничто не повторится.
За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Всё будет так - и всё не так
Через одно мгновенье!
* * *
Татьяна Бек
Менялся нрав, ломался голос.
Не помню лета - помню стужу.
Какой-то стыд, какой-то тормоз
Мешал мне вырваться наружу.
Мой внешний мир
с одной читальней,
Троллейбусом и телефоном
Завидовал дороге дальней,
Лесам глухим, морям бездонным!
Не знала я, что суть не в этом,
Что дух,
невысказанный, пленный,
И был бескрайним белым светом,
Огромной маленькой вселенной.
* * *
Я то лягушкой, то царевной
Глядела из-под челки гневной
И миру говорила: -- Мучь! -...
Мне просто не вручили ключ
От ровной жизни ежедневной.
-- Ты не моя, -- твердил обычай
Желанного житья-бытья...
Вот и летела с песней птичьей
В надуманную глушь!
Хотя Мне так хотелось жить -- шутя...
А то, что вы зовете нравом
Холодным, гордым и неправым, -
Лишь только тень от боли той,
Которую понять сумели,
В отличие от вас, метели...
Вот почему люблю без цели
Шагать по насыпи крутой.
* * *
Я не трачу себя понапрасну.
Как фонарь на рассвете, я гасну,
Если свет мой не виден, не нужен,
Не заметен ни небу, ни дому...
Надоело, Разбей меня, Ну же!
Или выучи жить по-другому.
* * *
А.Н. Майков
В чём счастье?..
- В жизненном пути,
Куда твой долг велит, - идти,
Врагов не знать, преград не мерить,
Любить, надеяться и верить.
* * *
Роберт Рождественский
Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
извините:
жил я впервые на этой земле.
Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь...
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь...
Но ведь я не вернусь.
* * *
Евгений Евтушенко
Всегда найдётся женская рука,
чтобы она, прохладна и легка,
жалея и немножечко любя,
как брата, успокоила тебя.
Всегда найдётся женское плечо,
чтобы в него дышал ты горячо,
припав к нему беспутной головой,
ему доверив сон мятежный свой.
Всегда найдутся женские глаза,
чтобы они, всю боль твою глуша,
а если и не всю, то часть её,
увидели страдание твоё.
Но есть такая женская рука,
которая особенно сладка,
когда она измученного лба
касается, как вечность и судьба.
Но есть такое женское плечо,
которое неведомо за что
не на ночь, а навек тебе дано,
и это понял ты давным-давно.
Но есть такие женские глаза,
которые глядят всегда грустя,
и это до последних твоих дней
глаза любви и совести твоей.
А ты живёшь себе же вопреки,
и мало тебе только той руки,
того плеча и тех печальных глаз...
Ты предавал их в жизни столько раз!
И вот оно - возмездье - настаёт.
"Предатель!"- дождь тебя наотмашь бьёт.
"Предатель!"- ветки хлещут по лицу.
"Предатель!"- эхо слышится в лесу.
Ты мечешься, ты мучишься, грустишь.
Ты сам себе всё это не простишь.
И только та прозрачная рука
простит, хотя обида и тяжка,
и только то усталое плечо
простит сейчас, да и простит ещё,
и только те печальные глаза
простят все то, чего прощать нельзя...