(краткий социологический очерк)
Наверное, каждому русскому знакомо выражение «русский дух». Оно пришло из народной сказки, но, в несколько ином понимании, используется сегодня и в публицистике, и в художественной литературе, и в нашем сознании вообще. Наиболее близким ему по смыслу можно считать выражение «русский патриотизм».
Но патриотизм не может появиться вдруг ниоткуда. Для его возникновения народ должен сначала осознать себя народом и почувствовать неразрывную связь со своим государством.
В средние века, когда любое человеческое действие сопровождалось обращением к защите со стороны высших сил, такое чувство могло быть пробуждено только религией.
Как же произошло обретение русскими своего национального самосознания, патриотизма, того самого «русского духа», который сделал Россию могучей мировой державой, а сам народ – одним из величайших народов планеты?
К моменту возникновения русского централизованного государства со столицей в Москве его население ещё не ощущало себя каким то особым народом. Оно продолжало считать себя частью огромной страны под названием Русь. После включения отдельных русских княжеств в состав Московского, их жители просто начинали называть себя не только владимирцами, рязанцами и т.п., но и московцами, московлянами, москвитинами или, по западному, московитами. Так же называли их и жители русских (бывших древнерусских) земель, находившихся тогда в составе Польши и Великого княжества Литовского (ВКЛ).
Понимание своей особости, непохожести в духовном отношении на других стало зарождаться среди населения Московии в самом конце 15-го столетия и окончательно оформилось только в период правления Василия 3-го (1505 – 1537), отца Ивана Грозного. Правда, сама идея этой «особости» возникла в головах московских руководителей церкви и государства ещё в середине 15-го века. Она имела два перекликающихся между собой названия: «Москва – 3-й Рим» и «Святая Русь».
Суть этой идеи заключалась в том, что Московское царство - единственное истинно христианское государство на земле, и, следовательно, именно на его территории, согласно православному вероучению, при конце света должно состояться второе пришествие Христа и Страшный Суд.
Таким образом, Московское государство – избранное Богом место, то есть Святая земля, а поскольку оно являлось частью Руси, то его можно называть Святой Русью.
Мысль эта в то время имела вполне логическое обоснование.
К концу 15 века Москва действительно оказалась единственным независимым православным государством на планете. Все остальные были либо захвачены католиками или мусульманами, либо находились в полной политической зависимости от них.
Даже соседние земли на западе, с почти полностью русским населением, были подвластны правителям-католикам (монархам Польши и Литвы) и позиции православной церкви там оттеснялись католической (впавшим в ересь 1-м Римом) на второй план.
Утратил к тому времени своё влияние на Московскую Русь и глава вселенской православной церкви Византийский патриарх.
В 1439 году он санкционировал «унию», то есть союз, заключённый крупнейшими православными иерархами с Римским папой на Флорентийском соборе, предусматривавший значительные уступки католичеству по многим позициям веры, что в Москве расценили как предательство Православия.
И хотя вскоре руководители греческой православной церкви отказались от этого договора, факт падения затем Константинополя (2-го Рима), захваченного турками-османами в 1453 году, стал для московских верующих явным доказательством лишения этого города Богом своего покровительства за измену.
Между тем, православные церкви в ВКЛ и Польше продолжали подчиняться константинопольскому патриарху, что тоже лишало их подлинной святости с точки зрения Москвы.
Спасти русское население соседних стран от причисления к грешникам на Страшном Суде могло, по мнению московских верующих, только присоединение их к Святой Руси.
Сам же Страшный Суд, казалось, был уже близок. Согласно расчётам византийских монахов-книжников, Второе пришествие Христа должно было состояться в 1492 году.
Возможно также и этим обстоятельством (помимо притеснения православных католической знатью) объясняется начавшееся тогда бегство в Москву русских князей и бояр ВКЛ (вместе со своими владениями), что привело к Московско-Литовской войне 1486-1494 гг. Результатом этой войны стало присоединение к Московскому государству ряда пограничных территорий (Вяземского и большинства Верховских княжеств).
Поскольку в названный срок «Второго пришествия» не произошло, потребовалось объяснение со стороны высших представителей церкви, и оно вскоре последовало: Страшный Суд откладывался предположительно ещё на 100 лет (в Священных книгах точной даты не указано). Одновременно московским митрополитом Зосимой впервые была официально отражена в письменном виде идея о перемещении «Святого града Константина» (Константинополя, как христианской столицы мира) в Москву.
Таким образом, правители Московского государства получили теоретическое обоснование и время на включение в состав Святой Руси всех остальных русских земель. Между тем, бегство из ВКЛ русской знати вскоре возобновилось, а вслед за этим возобновилась и война с Литвой. Вопрос о 3-м Риме пришлось отложить до лучших времён.
Итогом всех трёх пограничных войн с ВКЛ (третью провёл сын Ивана 3-го Василий 3-й) стало присоединение к Москве нынешних территорий Смоленской, Брянской, Орловской, Курской и Белгородской областей Росси, а также Черниговской, Сумской и Харьковской областей нынешней Украины. Территорию нынешней Гомельской области Белоруссии Василию удержать не удалось, во многом как раз из-за того, что он решился (по совету монаха Филофея в 1514 г.) официально принять теорию «Москва – 3-й Рим».
Османская империя, столицей которой являлся к тому времени бывший Константинополь - Стамбул, тут же направила своего вассала Крымское ханство против Москвы. Впрочем, был у его ханов и собственный интерес:
Переход ряда юго-восточных областей ВКЛ под власть Московского государства сделал его близким соседом Крымского ханства, что давало тому возможность проводить набеги уже и на российскую территорию.
Так у южных рубежей России открылся второй фронт, ставший постоянным на 200 с лишним лет.
Идея Святой Руси была духовным стержнем Российской государственности около двухсот лет. Именно она вдохновляла русские полки в войнах с ВКЛ и Речью Посполитой в 16-м и 17-м веках.
Поставленная ею программа освобождения православных западнорусских земель от католического религиозного гнёта, а заодно и Крымская проблема, были большей частью решены только в конце 18-го века.
Правда, само российское государство, ставшее к тому времени империей, уже в значительной степени потеряло свой русский облик. Даже главой его была немка. Немцы (и представители других западноевропейских народов) составляли и немалую часть государственного аппарата.
В 18-м веке Православие перестало быть обязательным условием занятия государственных должностей, а значит Святая Русь, как государственная идея, формально перестала существовать. Но она оставалась идеей религиозной, став, на какое-то время, частью национального самосознания русского народа.
Завоевать умы большинства малороссов и белорусов ей не удалось, во многом как раз потому, что к моменту полного включения их в состав России реализация этой идеи давно перестала быть задачей государства. В церковном же отношении значительная часть тех и других уже 200 и более лет являлись униатами (подчинялись Римскому папе), а собственно православная церковь в западной Руси прежде не использовала идею Святой Руси, так как признавала верховную власть Константинопольского патриарха.
В данной связи, стоит разъяснить происхождение названий Великороссия, Малороссия и Белоруссия.
Первые два термина были впервые официально применены греческой православной церковью для разграничения своих митрополий на территории Руси в самом начале 14-го века в связи с коренным изменением там политической ситуации – переходом Галицко-Волынского княжества (нынешняя Западная Украина и часть западной Белоруссии) в сферу влияния королевства Польского. В 1303 году византийский патриарх разрешил создание там отдельной митрополии, назвав эту территорию Малой Русью (в отличие от большей части Руси, оставшейся на попечении киевского митрополита, который к тому времени уже переселился во Владимир на Клязьме, то есть в Северо-Восточную Русь).
Во второй половине 14-го века Галиция была включена в состав Польши, а 200 лет спустя ей отошла и вся остальная Южная Русь (с середины 14-го века тоже находившаяся в составе ВКЛ). Тем самым термин «Малая Русь» распространился на всю эту территорию. Соответственно, её жителей соседние народы стали называть малорусами (а в России позже - малороссами). Сами они, большей частью, по-прежнему продолжали именовать себя русинами. Русское население Великого княжества Литовского соседи (в том числе и русские) называли литвинами (по названию страны). Белорусами их стали официально называть лишь после включения в состав России.
Название «Великая Русь» к 16-му веку осталась только за русскими территориями, вошедшими в состав Московского государства. Отсюда и «великороссы», как жители этих мест. Со временем так стали называть сложившийся в границах «Великой Руси» русский народ.
«Цветные» обозначения русских земель, судя по средневековым картам, тоже появляются примерно в это же время или чуть раньше. Красной (или Червонной) Русью стали называть Галицию, Чёрной – граничившую с собственно Литвой (Аукшайтией) северную часть Волынского княжества (бывшая земля ятвягов), а Белой – территорию нынешних Полоцкой, Витебской и Могилёвской областей Белоруссии и Смоленскую область России, то есть места расселения южных кривичей.
Если статья понравилась, ставьте лайк. Чтобы читать другие статьи автора, подписывайтесь на этот канал.