Насилие в семье. Это постоянный страх за себя и за детей. И, что еще хуже, это страх самих детей. За себя и за маму. Это ежедневное ожидание: а каким придет сегодня папа? Трезвым или пьяным?
Если папа трезвый или выпивший, но в хорошем настроении, то можно выдохнуть, потихоньку поиграть и даже посмеяться. Мама-то никогда не расслабляется, знает, что в любую минуту хорошее настроение может смениться на раздражение. И тогда берегись.
А главное - унижение. Стыдно, что приходится прятаться по людям. В мороз, в тапочках и с раздетыми детьми бежать в соседний подъезд.
Унизительно, что тебя жалеют и, разумеется, потом обсуждают - и чего она его не бросит? Когда чувствуешь себя битой и клятой третьесортной женщиной, когда стыдно поднять глаза. Стыдно за то, что тебя бьют.
Мы сидели с мамой моей подруги, уже совсем пожилой женщиной за столом и обсуждали передачу о насилии в семье. У тети Кати, вдруг, стали дрожать руки и появились слезы на глазах.
Дочь бросилась к матери и стала успокаивать ее, запахло валерианкой. Я ничего не понимала. Вот тогда она и рассказала свою историю.
Середина пятидесятых. Вышла я замуж за Леньку по любви. Первые годы замужества моталась с ним по Северу, по геологическим партиям. Девочек родила. Тогда и начались первые звоночки.
Неконтролируемая агрессия когда выпьет. Это волна злобы и бешенства, которая сметает все на своем пути. А выпивать Леня стал все чаще. И никакой возможности уйти от него было.
В шестидесятом приехали мы в этот поселок, он только строился, даже палатки еще были. Но была дорога, в ста километрах был город с аэропортом и речным вокзалом. И я решила, что отсюда я никуда больше не поеду.
Тем более получили квартиру в новом доме, пусть из удобств только центральное отопление и водопровод, но для меня тогда и это были райские условия. Тепло, второй этаж. Это не в бараке в тундре.
Леонид работал бульдозеристом. Я тоже устроилась на работу. Дочери подрастали. Казалось бы, живи и радуйся. Но нет. Пьянство уже накрыло мужа. Скандал на ровном месте заканчивался рукоприкладством.
Его не удерживало и то, что дети рядом. Глаза наливались кровью и начинался ад. А лось-то он был здоровый. Пропивал все деньги. Что успею из продуктов закупить, то наше.
Постоянные оскорбления, унижения. Ему, видите ли, стыдно было рядом со мной по улице идти. Я стала привыкать к мысли, что я никто и звать меня никак. Представляешь, я несколько лет не вспоминала свой день рождения.
Синяки не успевали проходить, я забыла как носить открытые вещи. Только под горло и только длинный рукав. Его мать с отчимом жили в городе, рядом. Но влияния они на него не имели. А ведь хорошая у него была семья.
Стыдно, стыдно, стыдно. Младшая-то Люда почти не помнит этого кошмара. У нее в памяти осталось только, как мы у соседей за дверью прятались и страшно боялись, что отец нас обнаружит.
А вот старшей досталось. Валя и помнить себя начала очень рано. А как же. Скандалы да драки у ребенка врезаются в память. Я очень переживала, что психика у дочери будет нарушена.
Так вот подхожу к тому, почему я его не бросала? Кто через подобное прошел, редко задают такие вопросы. Потому, что таких мужчин так запросто не бросишь и сами они не уходят.
Уехать в деревню к родителям? Все равно не получится. Муж караулил каждый шаг, прятал документы и не давал ни с кем общаться. Я была забита физически и зажата морально.
На развод я, конечно, подала. Но перед этим я дала мужу СДАЧИ! в очередной раз, когда он начал меня бить я схватила еще горячую сковородку и огрела его по голове. Пока он растерянно хлопал глазами, я начала его колотить все той же сковородой.
А сковорода-то чугунная. Очередной удар по голове я не рассчитала, Леонид отключился. Я даже не поняла этого и продолжала в приступе бешенства его колошматить. Как хорошо, что детей не было дома.
Продолжение
Понравилось? Буду рада Вашим лайкам и комментариям. Подписывайтесь на мой канал и Вы не пропустите новые публикации.