Химик, биотехнолог, доктор наук и проч. и проч. Александр Богданов любил животных. Его даже изредка просили помочь на скотном дворе в случаях крайней необходимости. У Сани были золотые руки, крупное и мелкое зверье его не пугалось, даже когда химик приходил в полном камуфляже, и со стойким запахом химических и алкогольных препаратов.
Однако личные предпочтения и работу химик никогда не путал, а посему в лабораторных условиях зверье потрошил бестрепетно, и эксперименты на мышках и лягушках ставил самые смелые. Более крупных подопытных ему удавалось заполучить крайне редко, поэтому Саня постоянно чувствовал, что с точки зрения науки ему тотально подрезают крылья.
Собак ему тоже доверяли с опаской, поскольку Богданов всегда испытывал непреодолимую тягу к смелым опытам и стремился распустить эти самые крылья при каждом удобном случае.
У Буси, которая заведовала охотничьими и охранными собаками, долго не заживала сердечная рана после того, как она попросила Саню подлечить ее любимую собаку Кичи. Собачка накануне позавтракала несвежей лягушкой, которая оказалось не совсем полезным белком и витамином. Саня тогда оттянулся по полной, закатив животному сначала полную очистку организма, от чего Кичи обосрала по периметру все здание больницы. А до кучи ввел ей какой то экспериментальный препарат, благодаря которому сознание собаки временно было заменено на сознание бобра, и овчарка попыталась переработать близрастущие сосны на плотину. Естественно, строение зубов не позволяло ей полноценно реализоваться в строительной отрасли, но продукты распада ее организма еще неделю отчетливо ароматизировали. "Будто под елкой насрали", - прокомментировала на первое утро эту инсталляцию главврач Грибанова и отметила себе в ежедневнике "после совещания найти и убить Богданова". Потом она естественно замоталась, поэтому доблестный ученый в очередной раз выжил, но на две недели был отлучен от спасительной капельницы. И Буся на него недобро посматривала, глазами обещая расквитаться за все в свое время. Кичи же совершенно не обиделась, ей понравилось быть бобром, и она всякий раз виляла хвостом, завидев "доктора" и старательно пыталась вылизать ему лицо.
Еще несколько эпизодов Саниной научной невоздержанности прошли менее заметно, поскольку он развлекался уже с лесным зверьем. Местные егеря из деревни, расположенной километрах в 30 от биостанции, ожидаемо были не в курсе того, что именно происходит в секретных лабораториях, так что вокруг острова плотно установился ореол "аномальной зоны, где зверье тоже аномальное."
Ну правда, это ненормально в самом деле, чтобы медведь когтем писал слово "хуй" на капоте деревенского внедорожника, ласково называемого в народе "козел". А потом кокетливо делал лапкой охреневшим охотникам, вышедшим из леса, и вальяжно сваливал в малинник. Никому и в голову не могло прийти, что это не "аномальная зона" и не "магнитные земные излучения", просто Богданов распылял новый антидепрессант с побочными эффектами усиления работы головного мозга над небольшим куском подведомственной территории с расчетом на то, что ночью пойдет дождь и все смоет. А дождь взял и не пошел. А вот медведь как раз пришел и очень удачно позавтракал. Хорошо еще, что охотники не успели тогда ничего заснять. По возвращении в деревню они честно пытались рассказать деревенским о новом виде медведей, и даже предъявляли слово "хуй" на капоте, но перегар, который источали рассказчики, напрочь лишал их историю достоверности в глазах слушателей.
В общем Сане тогда все сошло с рук.
Не зная точно, на что еще способен этот опасный представитель научного сообщества, московская журналистка и психолог на полставки тем не менее шли с котом на поклон именно к нему. Спасенный во время непростого пути на станцию кот по прежнему выглядел паршиво, хоть был отмыт, сыт, со стерильными ушами и даже в Натиной в дорогой куртке, которую, назначив своей подстилкой, демонстративно разорвал в самых неожиданных местах, чтоб уж точно не отобрали.
Не смотря на этот акт вандализма в остальном зверь вел себя весьма дружелюбно, делал все, что полагается приличному коту, ел, спал, урчал, создавал уют и к лотку приучился с первого раза, чем немало облегчил себе жизнь. Но делал все это он крайне неохотно, регулярно блевал на клумбу, а главное - с него сыпалась шерсть, так что через некоторое время он начал в районе хвоста сильно походить на сфинкса. Народ, заходивший в гости, пугался. Собаки кстати тоже, хотя обычно к котам были настроены без пиетета. Ната и Милена знали, что в котячьих организмах не смыслят ровным счетом ничего, но кот уже стал как родной. И им очень бы не хотелось жертвовать обувной коробкой для его торжественной панихиды.
В вопросах дипломатии Милена уповала на свое обаяние, по дороге в лабораторию она готовила пламенную речь, которая должна была растопить сердце вечно занятого химика и заставить его подойти к вопросу излечения рыжего со всей серьезностью.
Ната была настроена более реалистично, в рюкзаке у нее позвякивал алюминиевый бидончик с медицинским спиртом, она обдумывала, как бы внятно объяснить Богданову, что кот - это не для экспериментов, нам Кичи хватило, ну пожалуйста.
Химика в лаборатории не было, так что девицы воспользовались моментом и устроили себе самовольную экскурсию среди всякого стеклянного, оловянного, металлического и странно пахнущего. Кот тоже попросился осмотреться, и пошел по столам изучать пробирки.
Минут через 15 химик Богданов в белоснежном халате и в приподнятом настроении появился в дверях, сильно удивился гостям и вежливо поинтересовался, что это за говно сидит на его лабораторном столе и....вашумать, блюет на клавиатуру!
Милена мысленно чертыхнулась и пленительно улыбнулась.
- Александр, добрый день! Извините, мы без приглашения, но вот у нас кот немножко заболел. А вы на станции самый талантливый ученый и ветеринар, я слышала, даже у коров роды принимаете...
- Твайуматьтвайуматьтвайумать - согласился Богданов, вырубая питание.
- Санечка, здравствуй - вступила Ната. - Прости, насвинячили мы тут у тебя.
Богданов молча потянулся за шприцем огромного размера. Ната, увидев непосредственную угрозу своей заднице, совершила обманный маневр, молниеносно спряталась за спину Милены и оттуда панически заорала: Саня, спокойно, давай без серии опытов, мы полезные и с дарами!
Саня отложил шприц и снова грустно уставился на изгаженную клавиатуру.
- Да забей ты! - продолжила Ната, выныривая обратно и осторожно подходя к опечаленному химику. В жизни не поверю, что Куликов тебе новую клаву со склада не выпишет. Вы же с ним это... товарищи по сивушному духу и противостоянию говнам с муравьями.
- Нечем мне с ним пока что договариваться. Весь самогон ушел в поля с группой, и нового не поставишь. С этой чертовой лаптебактерией у нас поставки уже который раз срываются. Скоро мох и медведей будем жрать. Думаешь, в этих условиях Куликов мне новую клавиатуру даст? По жопе он мне даст. А я - вам, если эта не заработает.
- Ну, дружище, в свете новых поступлений я уверена, у тебя будет аргументация для обмена - усмехнулась Ната, торжественно извлекая из рюкзака бидончик.
Саня недоверчиво открыл емкость, осторожно принюхался, и на его лице отразилось предвкушение всей гаммы вкусного, которое должно было получиться при правильном применении содержимого.
Милена в это время осторожно изловила кота, который был полон решимости устроить еще одну диверсию из разбитых склянок и тем самым уж точно подписать себе смертный приговор.
Осторожно прижав к себе животное, она поднесла его к потенциальному спасителю и нежно попросила хотя бы продиагностировать, можно ли что нибудь с этим сделать. Только не брить. Саня наконец отвлекся от бидончика, сделал суровое лицо, бесцеремонно взял кота за шкирку и стал изучать.
- Ладно, гринписовцы. Что за крысу вы мне притащили?
- Имей совесть, это породистый кот, просто он... ну заболел в дороге.
- Угу. Ага. Ясно - продолжил осмотр Богданов, покрутив кота и потыкав пальцем в пузо. - Из какой помойки вы этого породистого выудили?
- Из приморской - честно созналась Милена.
- Санечка! - взмолилась Ната, видя, каким нехорошим огнем загораются глаза у научного работника. - Я тебя прям очень прошу, без экспериментов, ладно? Нам нужно, чтобы он выздоровел и прожил свою котячью жизнь нормальным котом. Если все получится - с нас вкусное.
Химик покивал, сцапал одной рукой кота, второй ценную емкость и дал понять, что пациента он принял, взятку тоже, так что визит окончен.
Девицы вышли из здания лаборатории в крайне озадаченные и с ощущением, что этого кота они больше не увидят.
Собственно так и получилось.