У Симеона Богоприимца.
Катамон - смиренный и маленький монастырь святого праведного Симеона Богоприимца в предместьях Иерусалима. Здесь, как нигде, понимаешь бренность человеческой жизни. Бренность от слова «бремя», тяжесть. Почти триста лет прожить на земле - тяжко даже подумать. Все родные, близкие, родные родных, близкие близких, поколение за поколением уже ушли в мир иной, а ты все живешь и живешь, ожидая день твоего отпущения от этой жизни. Каково это пережить внуков, правнуков, праправнуков. Жизнь кажется нам ненасытной, жил бы и жил, но смерть не что иное, как избавление от наказания жизни, это когда уже не можешь жить физически и духовно, а живешь.
Когда-то глубокому старцу, иеросхимонаху Стефану Игнатенко духовник пожелал еще десять лет жизни - батюшка расплакался как ребенок, столько муки было в этом отрезке времени. Тяжела жизнь на земле, особенно для тех кто ждет иной, новой, настоящей Жизни со Христом. А тут триста лет, вот уж испытание, так испытание.
В монастыре праведника всегда по особому тихо. Открытый гроб хранит священное безмолвие, горят одна-две лампады, сосредоточенность во всем. Вот и иконы в иконостасе напоминают о древнем чуде. Когда праведный Симеон переводил слова пророка Исаии и усомнился в словах «Дева зачнет и родит сына», и решил написать «молодая женщина», сам ангел поправил его. Тогда, чтобы доказать правоту своего перевода своим друзьям и таким же толкователям Писаний, он кидает в реку перстень. Каково же было удивление последних, когда на следующий день перстень вернулся к нему в утробе купленной на рынке рыбы. А мы, часто сомневаемся в милости Божией? Увы, часто. Святой праведник, помолись о наших сомнениях, так хочется веры вместо неверия, и надежды, вместо сомнений.
Молитва здесь так же трепетна и пронзительна, как сами слова святого: «Ныне отпущаеши раба Твоего Владыко, по глаголу Твоему с миром…» Когда поем это песнопение, стены наполняются духом великой благодарности Богу и радостью о родившемся Христе. Блаженны очи, видевшие "спасение Твое", а еще "Свет во откровение языков". Свет этот тихий, сокровенный, глубокий, но в нем льсти несть, вот только очи наши стали плохо видеть. Мы так ослеплены миром, его пустым блеском и мишурой, что перестали замечать смиренную благодать праведной жизни. Нам бы все удовольствий от жизни, а тут страдание от нее. Отрезвляет, примиряет и умудряет. Святый праведниче, еще помолись о нас грешных, дабы свет, о котором ты возвестил нам, осветил нашу темноту души и приобщил нас к славе народа твоего, Нового Израиля.
Опытные духовники говорят, что праведный Симеон один из трех святых, столь близких Спасителю, молитва которого быстра и действенна пред Богом. Судя по состоянию души в этом мирном и тихом месте, это так. Когда мы служили молебен у гроба святого Симеона, у старенького настоятеля, отца Феодорита, по щекам ручьями лились слезы. Наши паломники, так же с трудом сдерживали их. Это плачь о трудностях земной жизни и о радости жизни иной, со Христом. Хорошие слезы, нужные. С такими не стыдно и жизнь прожить.
