Казалось бы, кощунственно запечатлевать людей в крайне тяжелых душевных состояниях ради художественных успехов, но, как и всегда, в искусстве не все так, как кажется на первый взгляд.
Французский живописец Теодор Жерико любил романтику, лошадей и всякую военную эстетику. Но под конец творческого пути (то есть, под конец своей довольно короткой жизни), он создает серию уникальных портретов десяти пациентов клиники Сальпетриер. Это была довольно старинная французская больница, в которой с 1796 г. учреждено отделение для людей с психическими расстройствами.
Надо сказать, что понятия о «норме» и «отклонениях» тогда были ну очень странные. Посмотрите сами, что входило в перечень «болезней», от которых там лечили: клептомания, зависть, страсть к похищению детей, страсть к азартным играм, женская невоздержанность в выборе партнеров, и много другого абсурдного.
Но в случае с Жерико, это была не просто болезненная любопытность, а, как полагают исследователи, заказ от доктора Жорже. Делались портреты в учебных целях, дабы служить наглядным пособием для студентов-медиков или практикующих врачей. К сожалению, половина из этих десяти портретов оказалась потеряна.
Не совеем понятно, как художник мог взяться за такой заказ, при том условии, что сам являлся пациентом доктора Жорже. В клинике он, может и не лежал, но точно лечился от какого-то психического недуга. Полагают, что портреты могли быть платой за лечение, на которое у художника не было денег.
Это еще одно важное замечание, ведь по сути, Жерико не был выдающимся автором психологического портрета, у него была другая стезя, специально для такой работы его приглашать бы не стали. Но справился он просто превосходно.
К сожалению, значительная часть работ из серии пропала, и современным врачам не удастся оценить, насколько точны были «отпечатки» болезни на лицах несчастных пациентов богадельни Сальпетриер.
В 1828 году серия работ оказалась разделенной, одна половина досталась доктору Лашезе из Парижа, вторая – доктору Марешалю из Бретани. Часть «парижской» коллекции в дальнейшем разошлась по французским музеям, а та, что отправилась в Бретань, канула в небытие. По крайне мере на сегодняшний день о ней ничего не известно.
Подобную ситуацию сложно представить в наше время, частная жизнь любых пациентов любых клиник охраняется врачебной тайной. Но в начале 19 века в подобной практике не было ничего удивительного. Художники рисовали места преступления, трупы и много чего странного для нас, и делалось это, зачастую, на благо науки.