Вчера под статьёй на тёмной стороне писала в комментарии, что знаю женщин, которые и на самом дне смогли (и могут) оставаться прекрасными матерями, и даже выбираются с дна. А сегодня поутру мне вспомнилась одна из близко знакомых таких женщин
Ей почти на десять лет больше, чем мне, а старшая дочь чуть младше моей старшей и вторая через три года, кажется.
Она надолго задержалась в родительской семье, но потом сбежала и даже неплохо жила. Потому что в двадцать с хвостиком можно прожить одной. На работу берут и без образования. Количество денег зависит только от количества часов, которые ты готова отпахать. А она была готова. Поэтому хватало на съём жилья и нормальную жизнь, когда даже успеваешь отдохнуть от того, что пашешь. И всяко лучше, чем дома.
А потом она встретила его. Он тоже сбежал из семьи, где творился ад. (Понимаете, какое совпадение, да?) Взаимопонимание, ага. Родственные души. И они поженились. (Любовь же. И семья же — смысл жизни). И двое детей родилось. (Тоже смысл, ага). И жить стало тяжелее. Потому что тогда ещё не было особо ни выплат никаких, ничего. Тогда в сад если к четырём попали, то все завидовали. И в роддом со своим постельным бельём, ага.
Не рассчитали. Хотя, откуда им уметь считать? Они не видели примера нормальной жизни. Они знали, как не хотят. Они на личном опыте знали, что могут выжить самостоятельно. «Ужель не хватит на ребёнка?» Тем более, всё же временно. И они неплохо держались.
В общем, спустя четыре года его сорвало. Первая попытка демонстративного суицида. Прямо при ней и при детях. Но спасли. Затем ещё. И снова спасли.
В это время мы с ней тесно общались. Я фонтанировала творческими идеями, делилась во всю в сети вариантами, чем занять ребёнка, как испечь хлеб, сварить мыло, залить гипс в ячейки от шоколадного календаря и получить двадцать пять магнитов на подарки, сделанных руками ребёнка, как вести бюджет семьи в Экселе, задекупажить хлам... (У меня сначала был затянувшийся декрет с редкими подработками и очень флегматичным ребёнком, а потом работа, но с графиком под болеющую дочь, поэтому сил было и энергии с запасом на пятерых). Она с удовольствием подхватывала. Всё-всё. Со стороны это была прекрасная семья. Счастливый брак. Со стороны.
У нас в стране до сих пор нет никакой поддержки семей в кризисе. Вообще. И не семей тоже. По-хорошему ему бы нормального врача. И передышку на полгода. Хотя бы. Но кормить кто будет? Даже мест в саду не было.
Она, конечно, вышла на работу. Куда деваться? Но это одной можно жить вполне хорошо, если хорошо пахать часов по десять ежедневно. Коль скоро эти деньги приходится делить на четверых, картинка меняется.
А он? А он был на дне депрессии. Но лечиться у нас дорого. А тогда было ещё и стыдно. Уже не так стигматизировано, как лет двадцать назад, но всё ещё стыдно. Хотя, скорее, дорого.
Как-то я зашла на местный форум в ветку про суициды. И там-то и узнала, что скрывалось за видимостью счастливой семейной жизни. Ей там советовали специалистов. Угу. Всего-то от пятисот рублей за приём. У моего мужа зарплата тогда была чуть больше тридцати. И это были хорошие для мужчины деньги. Съёмная однушка тогда стоила около девяти тысяч в месяц (мы как-то слали свою ненадолго, перебравшись к родителям, — на машину собирали). Пакет молока около двадцати рублей. Килограмм пельменей — пятьдесят. Но они пельмени не ели. Она готовила. Мог бы готовить муж? Не мог. Он жить не мог. И лечиться было дорого. Хотя они пытались.
А какое классическое мужское спасение на Руси ото всех депрессий и невзгод? Правильно — выпить. Он и выпивал. Понемногу сначала. Чтобы вытерпеть очередной день. Потом чуть больше, потому что немного уже не срабатывало. Но, конечно, верил, что всегда сможет бросить. Как только жизнь чуть наладится. Только с чего ей налаживаться?
Детей стало опасно оставлять с отцом. Она встала перед выбором: спасать его или себя и детей. На всех её не хватало. И она выбрала. И ушла. А садика нет. И детей одних не оставить. Вернулась домой. Ну и ладно, что ад, зато работать можно. Почти два года прожила. Старшая была уже школьница. На домашнем обучении. Можно с сестрой ненадолго оставлять.
Так и работала. Где-то детей с собой, где-то отвести на занятия и бежать заработать хоть сколько за два часа. Снимала квартиру пополам с соседкой какой-нибудь, чтобы сама в ночную смену в общепит, а дети под присмотром. В соцработники как-то смогла попасть. Пожилым и одиноким помогать ходила. Платят немного, зато с с детьми совмещать легко...
При этом дети были всегда сыты, одеты, ходили в музыкальную школу, во всякие кружки. Мы пересекались постоянно на занятиях одних. Она тогда была человеком, которого крайне тяжело выносить. Сплошной негатив и нытьё. И обоснованно, конечно, но... Впрочем, это с чужими и со взрослыми. С детьми менялась. Дети растились в духе заветов Петрановской. Дети даже ни в чём не нуждались долгое время. Не знаю, как ей это удавалось.
Они катались по всей нашей области. На автобусе. Останавливались с ночёвкой в каком-нибудь крошечном, но красивом городке, где рукой подать до речки, где руины рыцарского замка, где красота... Заодно яблок набрать, например. По осени часто приглашают на самосбор.
Она ещё и откладывала. На эмиграцию. Потому что быть поломойкой у нас и где-нибудь в стране с нормальной социальной поддержкой — разные судьбы. Учила языки. Неплохо учила. Но бывший муж запретил выезд. То есть вот просто отдохнуть она могла бы съездить, а насовсем — никак. Это её и сломало, превратив в вечно ноющую и уставшую от жизни тётку.
Начался долгий процесс по лишению родительских прав. Очень долгий. Потому что нет, отсутствие алиментов на двоих детей и фактическое бомжевание отца не основания для суда. Тогда она сильно пожалела о том, что убедила в своё время медиков не оформлять попытки суицида. Ну, всё предплечье изрезано, но это случайно. Это он мясо разделывал, да по руке попал, а потом от боли ещё попал. И в ванну полез, чтобы боль унять...
Два года лишали. Лишили. Только все силы на переезд оставлены были в суде. И накопления тоже растаяли.
Потом она пропала из моего поля зрения на пару лет. Точнее, это я пропала, но не важно.
Когда мы вновь встретились, я не узнала её в этой цветущей женщине, полной жизни. Как так?
А всё было просто. Бывший муж умер. Детям от государства положена пенсия. Даже сейчас на двоих это меньше двадцати тысяч. Было ещё меньше. Но это была гарантия. Гарантия, что при любом раскладе детям будет, что есть, во что одеваться и даже на мороженое хватит. Прожиточный минимум. Ей не привыкать. И дети к тому моменту, всё-таки, подросли немного. Но это не главное. Главное было в том, что была гарантия теперь.
Она пошла в колледж. Она нашла работу, где то густо, то пусто, но в среднем сильно лучше, чем на обычной работе. Просто раньше, без страховки в виде гарантированной суммы, которая будет всегда, решаться на такое было опрометчиво, а теперь можно. Она вложила материнский капитал в ипотеку и купила, наконец, своё жильё. Фантастика какая-то.
Я за неё очень рада. Но мне очень грустно думать о том, что у неё и детей, а может, даже у всей их семьи, всё мог бы быть хорошо, если бы этот прожиточный минимум государство гарантировало не только в случае смерти кормильца, а и просто временно при попадании семьи в критическую ситуацию. Всего-то даже не десять тысяч. Даже не на каждого, а на детей. Лет десять назад ей хватило бы на няню. Или на то, чтобы снимать жильё. И она бы выкарабкалась. И не нуждалась бы больше в этих деньгах.
Я знаю тех, которые, как она. Они отчаянно гребут. Сами. Покупают комнаты или даже студии, смогли накопить на свою учёбу годам к тридцати... Психотерапия в ущерб еде... Они при этом гораздо лучшие матери, чем я. Те самые альфы, о которых а умных книжках. Но ценой своего здоровья и своей жизни. И хотелось бы им пожелать дожить до совершеннолетия детей. А сколько тех, у кого запас прочности был поменьше? Тех, кто не выплыл. Тех, кто воссоздал своим детям ад, из которого когда-то самим довелось сбежать. И ведь не потому, что они плохие. У них просто не было выбора.
В местных группах в одной соцсети всё чаще появляются посты от матерей. Что работы нет, алиментов нет, и есть нечего. Потому что многие были заняты в сферах, где всё позакрывалось. И в ответ большинство пишет, мол работа есть всегда. Вакансий больше, чем безработных. Но никто не учитывает, что центр занятости предлагает вакансии, где зарплаты едва хватит на аренду жилья. Даже если жильё своё, той зарплаты, поделенной даже на двоих, не хватит ни на что, а уж на троих или четверых... А если ещё и дети маленькие, часто болеющие. Тут даже зарабатывая тысячу в день, половину отдашь няне и снова окажешься за чертой прожиточного минимума. Рядом с нашим домом сейчас огромная стройка. Не совсем рядом, но близко. Сейчас туда набирают мужчин. Разнорабочим. В ночь. Двенадцать часов — тысяча двести рублей. И люди идут. Потому что вариантов нет. Но это мужчины идут. А женщин зовут в супермаркет. Где потенциально немалая вероятность подхватить тот самый вирус, а зарплата не доходит до двадцати тысяч.
Зато какой материал для десятков историй. Одну такую развернуть бы в книгу... Зачитались бы этим гиперреализмом. Зачитались бы.
