Я шел по проездам, так называются улицы в нашем садоводческом товариществе. Каждое лето дача становилась на три месяца моим вторым домом. Здесь была скурена первая сигарета, выпита первая бутылка пива и первая девочка была тоже тут. Костры, вечерние посиделки с гитарой, катание на мотоцикле, этот чудесный оранжевый запорожец, на котором мы все дружно разбились в дугарину пьяные. Меня тогда в Ногинск возили бровь зашивать. Было весело. Дача охрененное место для ностальгии.
Конечно, все эти воспоминания связаны с ребятами, мимо чьих участков пролегал мой путь в сельпо. А вот и дача Макса — «Классика». Прикольный парень, мне нравилось с ним общаться. Он мне всегда казался каким-то странным. Никогда не лез не в свои дела. Постоянно копался в моцике. Угарал я с него и с ним знатно. Ни разу он не обиделся на мои шутки и подколы. Мне с ним было кайфово. Что с ним сейчас? Где он? Я видел его последний раз лет 8-9 назад. Он тогда начинал баловаться амфитамином.
Я пошел дальше. Вот уже новый участок и новые воспоминания. Я выбираюсь из водоворота мыслей, связанных с Максом, и погружаюсь в пучину воспоминаний безумия отношений с одной из моих дачных пассий, как вдруг слышу: Вадим, Вадюха, это ты? Я оборачиваюсь и вижу Макса «Классика».
Черт, как я рад его видеть. Мы ускоряем шаг друг навстречу другу, и крепко пожимаем руки. Он улыбается. Да и я не сдерживаю своей улыбки и даю волю чувствам, обнимаю его.
— Как ты, куда идешь?
— Я в магаз. Ты как?
— Пошли вместе. Я рад тебя видеть. Заодно и поговорим.
— Пойдем конечно.
— Ну не молчи, Вадюха, расскажи, ты как?
— Слушай, я хорошо. Учусь в магистратуре на психолога. Женился. Недели две как прилетел из Испании. Работаю в детской наркологии. Помогаю детишкам оставаться трезвыми. У меня прям все хорошо. А ты как? Сто лет тебя не видел. Мне говорили, ты на амф подсел?
— Подсел, подсел… Я уже слез…Ну его нахер, этот амф…Чуть с ума не сошел…
— То есть, чуть с ума не сошел? В прямом смысле?
— А в каком, конечно в прямом. Между нами…
— Не переживай, Классик. Я могила.
— Я в психбольнице уже три раза лежал. Голоса какие-то мерещиться начали.
— Голоса? Охренеть. Расскажешь?
— Расскажу. Пошли только пивка возьмем. Мы дошли до сельпо, оживленно разговаривали и вспоминали юность. Он взял себе три пива и спросил:
— Ты сколько будешь?
— Я не пью.
— Красава, а раньше заливал дай Боже.
— То раньше.