Часть 28.
Антон испуганно посмотрел на бабок и дедов, уставившихся на него, растянувшегося на траве. Сердце учащённо забилось, мозг лихорадочно соображал, что же делать телу? Притвориться, что ему плохо? Или вскочить, и бежать дальше?
Антон сначала выбрал первое. Но когда к нему побежала разъярённая Варвара Петровна - второе.
Скромная и интеллигентная Лидия Петровна всё хватала соседку за руку.
- Оставьте его, Варвара Петровна, что с него возьмёшь? Это же человек такой, Варенька!
Мать Танечки всё же сумела постучать по голове Антону, мол, дурак ты.
- Я буду в полицию жаловаться! - огрызнулся он, боком-боком убегая от Варвары Петровны.
- Я те пожалуюсь! - выступил вперёд Пётр Ефимович, показывая Антону кулак.
Тот юрким сверчком запрыгнул в открытую дверь подъезда, оттолкнул ногой кирпич, держащий "домофонную" дверь, и полетел вверх по лестнице.
- Вот еретик! - с досадой выругалась Варвара Петровна, смотря на галдящих бабок. Благо, хоть она им доверяет почти все секреты, а то было бы неудобно...
Она немного огляделась вокруг, нет ли незнакомых людей, а то "засмеют", балаган такой увидеть. Вот же придурок этот Антон! - думала мать Танечки.
И как же Танюху угораздило за него замуж выскочить в своё время? Ведь была молодая красивая девка! А выбрала Антона...
Некоторые бабульки залились смехом от увиденного.
- Жалко, он так слабо башкой звезданулся! Он и так-то был не алё, а теперь ещё веселей станет! - смеялась Сталина Поликарповна.
- Ой, так бежать нужно, догонять его! Вдруг что опять учудит, как в прошлый раз! - испуганно прошептала Лидия Петровна на ухо Варваре Петровне.
Всеслышащий дед Пётр поддержал соседку по подъезду, одобрительно закивал головой.
- Давайте, Петровны, скорей в подъезд! Не устраним Антоху, так хоть подслушаем! Поликарповна, стой на стрёме! Полиция приедет, свисти нам, - захохотал он, призывая бабулек идти в бой.
- Ой, да больно надо! - скривила лицо Лидия Петровна, пренебрежительно взглянув на деда Петра, - Ты из нас один мужчина! Ты и иди! - сказала она под недовольные возгласы остальных стариков, - Самый молодой мужчина! - уточнила она.
Антон в это время, страшно запыхавшись, нажимал на дверной звонок, отвечавший ему громким свистом.
Он ужасно не хотел, чтобы бывшая тёща совала свой нос не в свои дела. А ведь она могла, она такая. Ещё и бабки эти, сплетницы подъездные! Вечно они трутся возле дома.
Дверь открыла сонная Мирослава, которая недавно пришла с работы и прилегла отдохнуть. Ей всё не давал покоя факт того, что ей перестал звонить Никита. Вроде, он для неё просто друг, и его частые звонки её раздражали, но сейчас, когда уже больше недели прошло, она начала немного нервничать.
А вдруг, с ним что-то случилось? И ведь ей даже в голову не пришло, как она в последнее время с ним разговаривала по телефону. Ей даже не могло прийти в голову, что обидеться может не только она, но и на неё.
Где-то в глубине её ещё не проснувшегося сердца теплилась надежда, что это звонит Никита.
Но нет, за дверью стоял отец. Точнее, папаша.
- О, Миррусик, привет! - бодро, с дурацкой улыбкой на лице сказал он, прорываясь в квартиру к бывшей жене. - Дочка!
Надо же, даже имя дочери на этот раз не перепутал!
- Пусти, скорее! А то, вдруг, они за мной гонятся!
Он заскочил и сразу же закрыл за собой дверь.
- Кто гонятся? - не поняла его Мирослава, пытаясь открыть заспанные глаза.
Антон, артистически хватаясь за сердце, присел на стул, который быстро подставила ему Мирка.
- Бабка твоя, моя тёща... Бывшая... Хотел тебя с Ромкой прийти проведать, а она всполошилась, ещё кулаком по голове меня ударила, больно-то как! - преувеличил Антон, жалуясь дочери. - А дома! - и он всплеснул руками, покачал головой, - Как было спокойно с твоей мамой!
Тут Антон чуть не всхлипнул, продолжая.
- Она была тихая, спокойная, денег особо не просила, да и не скандалила почти. А Лариска, а Лариска эта! Что за ведьма, вечно недовольная она, всё ей денег мало! Сказала, либо я ей денег приношу, либо Лариска к другому уходит! К Володьке - соседу! А как я один останусь? Мужик же один пропадёт без жены ... - уткнулся он дочери в плечо. - Мирок, помоги... Помнишь, ты мне давала деньги на зуб, чтобы вылечить мне его? Отняла, ведьма, всё отняла. Ты такая у меня такая добрая, хорошая девочка, просто чудо! Солнышко, а подкинь папе ещё деньжат? - и он с виноватой улыбкой уставился на дочь, - Пожалуйста! - и он изобразил лицо вполне честного человека. Аж самому немного стыдно стало. Даже мысль промелькнула, как же его земля носит, негодяя такого. Аж слеза скупая, мужская наружу вырвалась. Антон, не торопясь, вытер её рукой.
- Вот такой папа у тебя непутёвый... А где Ромка, где мать? - осторожно спросил Антон, поднимая глаза на Мирославку.
По лицу её было видно, мечется она. Или быть солидарной по отношению к матери и семье, или пожалеть "бедную заблудшую овечку" - отца. "Баран он, а не овечка" - прозвучало у неё в голове голосом бабули - Варвары Петровны. Вот как тяжело принять решение. Рука Миркина уже потянулась к сумке, чтобы достать кошелёк с деньгами.
- Пап, только две тысячи у меня "свободных", больше, к сожалению не могу дать. - и она уже виновато глядела на него.
Тот со вздохом согласился. Рассчитывал он, конечно, на "побольше". Но на безрыбье и рак рыба.
- Может, ты есть хочешь? Ромка с матерью где-то ходят по магазинам. Будешь щи, я сама сварила! - с гордостью сказала Мирослава.
В голове опять возник образ Варвары Петровны, когда она представила, что бы та на это сказала.
- Мирка, ты что, осоловела совсем? Этого трутня кормить собралась? Гони ты его в шею!
- Но ведь отец же он ей, - печально вздыхал голос матери.
- Тьфу ты... - выругалась Мира, тряхнув головой, - Пошли, наложу, что встал у порога. - более уверенно сказала она, прошагав на кухню.
- Садись. Иди, помой руки. - вежливо сказала она отцу.
- А я ни за что не брался, - выговорил он с дурацким смехом, - Что их мыть-то, - сказал он, хватаясь за хлеб.
Антон с жадностью накинулся на Миркины щи.
- Вот, как здорово ты ешь. А бабуля говорит, что они недосолённые и пресные какие-то. - с лёгкой обидой сказала Мирослава, ища одобрения со стороны отца, пусть и такого, как у неё.
- Не слушай свою бабку, она часто говорит всякую фигню, - сказал с полным ртом еды. - Нормальный хавчик, самый раз!
"Хавчик, О -о -о! - снова всплыл в голове образ бабули, - Он даже говорить нормально не может!"
- Слушай! - щёлкнула пальцами Мирослава, - Я на работе спрошу у начальницы, может, она тебя куда пристроит?! Здорово я придумала, да?
Антон поперхнулся картошкой, схватил стакан чая и выпил его залпом.
Конечно, он понимал, что работу ему нужно искать. Но он так привык сидеть дома уже несколько месяцев. Тем более, у его матери какая-никакая пенсия, а у Лариски-жены зарплата. Хоть и ворчит Лариска по поводу его безделья, а всё же кормит.
Но перспектива иногда видеть бывшую жену ему очень пришлась по вкусу. И нервы помотать можно, и денег занять, а вдруг, и прикормит его чем-нибудь Татьяна?!
- Спасибо, дорогая доченька! - сказал он, с шумом поставив пустую чашку на стол, - А плесни-ка ещё мне кипяточку!
Сзади аккуратно подкралась Варвара Петровна с веником.
- Я щас плесну тебе кипяточка, сволочь ты бессовестная! А ты, Мирка, чего лясы с ним точишь! Он даже не помнит, как тебя зовут, положи половник! - ругалась на неё бабушка.
- Бабуль, перестань! - возмутилась Мирослава, - Пусть доест! Ему понравились мои щи.
Варвара Петровна с досадой кинула веник на пол. - Тьфу ты, балда! Пусть дожирает, и выметается отсель на все четыре стороны! А то, я тебе на башке напишу, что ты Таньке на двери написал, олигофрен! - она сурово покачала головой, глядя на внучку.
- Что, денег клянчит у дочери пришёл? Не стыдно? Сам-то не помогал почти детям, ещё и Танюху позорил, что она на твои две тысячи с мужиками гуляет, на алименты твои позорные!
- Не две, а четыре! - Огрызнулся Антон, с достоинством посмотрев на дочь и Варвару Петровну. - Я иногда по две тысячи на нос платил!
Доев всё, что ему положила Мирка до крошки, Антон начал собираться домой.
- Спасибо! - шепнул он Мирославке на прощанье, под надзором суровых глаз бывшей тёщи, - И вам до свидания, любезная Варвара Петровна! - издевательски улыбнулся Антон, что в него полетел тот самый веник.
Мужчинка быстро-быстро выскочил из подъезда, бочком пробежал мимо деда Петра, который показал ему кулак, и побежал на остановку.
Снова проехал "зайцем" на автобусе, причём на том же, снова выслушал гневные речи женщины кондуктора, и был вышвырнут на две остановки раньше.
- А на работу к Танюхе стоит устроиться! - с довольной улыбкой подумал он, пересчитывая денежные купюры, четыре штуки по пятьсот рублей.
Дома Варвара Петровна хотела было наехать на внучку с нравоучениями, но глядя на её грустную физиономию, решила сменить гнев на милость.
- Эх, Мирка, святая простота! Лучше бы ты так мать свою жалела, да больше ей помогала, а не этому пустомеле.
Та удивлённо посмотрела на неё.
- Так ты же сама маму ругаешь, когда мы с Ромкой слишком часто что-то по дому делаем, или когда я на работу вышла?!
- Так это же я любя! Тем более, мне жалко вас, внучков! Да и поругаться, поспорить иногда хочется! - захихикала Варвара Петровна, - А деньги давать отцу, ты это мне брось! Помогла один раз и хватит! А то он, здоровенный лось, тебе совсем на шею сядет, ножки свесит. А потом и жена его с той бабкой тоже так захотят. Надо ему деньги, пусть идёт работать. Он уж почти полгода, я слышала, дома сидит, штаны протирает.
Продолжение