Приветствую зашедших на мой канал. В этом году мы все отметили семидесятипятилетие нашей Великой Победы. И хотя жизнь внесла свои коррективы и не дала возможности ощутить энергетику огромной радости от единения сотен тысяч людей во время марша "Бессмертного полка", тем не менее, наши личные светлые эмоции были с нами и никакие вирусы никак не могли на них повлиять. Тех, кто видел ту войну вживую осталось к великому сожалению уже единицы. Совсем недавно ушел из жизни, наверно последний писатель фронтовик Юрий Бондарев. На его книгах, на фильмах снятых по его романам выросло и воспиталось не одно поколение наших сограждан.. Во времена СССР книги о войне это было так же естественно, как деревья во дворе. Их было тысячи, и большинство из них были написаны теми, кто эту войну прошел, прочувствовал ее на своей шкуре, может поэтому они казались такими правдивыми, честными. Но все эти книги рассказывали о войне как о Великой Отечественной войне. Мы с детства знали - в этой войне решался вопрос физического выживания нашего советского народа. Это был вопрос экзистенциальный и поэтому вообще не стоял вопрос воевать или не воевать. И вдруг мне попалась книга, которая открыла для меня совершенно иной взгляд на войну. Я говорю о книге Ирвина Шоу "Молодые львы". Возможно она так врезалась в память, потому что она была именно первая. Было дико странно читать размышления героев о второй мировой войне с точки зрения обычного американского обывателя. Понимание, что война эта по сути своей была империалистическая, естественно было, но в жизни мы всегда ее, конечно, воспринимали именно как Отечественную.
Я эту книгу перечитывал последний раз лет 15 назад, и сейчас не стал ее освежать в памяти специально, решив отталкиваться от воспоминаний сохранившихся в памяти. Подумалось, что так будет правильней. Со временем, многие моменты стираются и теряют эмоциональную яркую окраску, а вот те кусочки романа застрявшие в памяти и являются теми самыми
Книга по своей сути, это история трех людей. Один - молодой немец, убежденный нацист Христиан Дистль, два других - американские обыватели: молодой еврей из Бруклина Ной Аккерман, и преуспевающий ,кажется, сценарист из Калифорнии Майкл Уайтэкр. Очень подробно на протяжении всей книги прослеживается путь каждого из них. Путь приведший их на войну и предопределивший их встречу. И если с немцем все более менее стандартно, за исключением того, что он избежал восточного фронта, провоевав во Франции и Африке, то истории американцев очень интересны. Ноя в армию призывают, а вот Майкл по сути сбегает на нее мучимый смутными терзаниями совести и бытовыми проблемами жизни. Я когда читал, натурально ахреневал от их побудительных мотивов - никто эту войну даже близко не воспринимал всерьез. Ну да, где то в Европе есть Гитлер, он плохой парень и нужно помочь хорошим ребятам (англичанам) его победить. За всю книгу, о восточном фронте и русских упоминается по-моему пару раз. И все же книга увлекает мгновенно. Характеры прописаны великолепно. Очень легко получается представить Всех персонажей. Интересно наблюдать, как обстоятельства меняют характеры героев, как они превращаются из подростков, по сути в мужчин, как переосмысливаются ценности каждого из них, и как следствие, как меняются их характеры. И далеко не всегда это происходит в возвышенной плоскости. В конце книги это уже другие люди. Самый первый запомнившийся эпизод описывает событие, изменившее например Аккермана, когда он пытается отстоять свое достоинство в учебном подразделении, где его, как еврея, начинают гнобить. Очень жесткое повествование. А вот забавный пример переосмысления своего обычного поведения, в "приземленном" варианте - это когда Майкл под бомбежкой вспоминает свое доселе, как ему казалось, правильное поведение с женщинами. Он отказывал многим в близости по тем или иным морально-этическим причинам.. В момент, когда его пытаются разнести авиабомбами к нему приходит осознание, что он был идиотом, надо было не придаваться психоанализу а тащить всех в койку! Что он и обещает отныне делать, если выживет. Очень точно и интересно описаны солдатские будни, система взаимоотношений в американской и немецкой армиях. Тут надо отдать должное Шоу, он воевал и ничего придумывать ему не пришлось. Все на себе прочувствовал. Это вообще очень ценно, как я уже писал выше, когда про войну пишет тот, кто сам прошел ее, - сразу ощущается достоверность. Притягивает. Из всей книги в памяти осталась только одна смешная сцена, когда в английском пабе два ..ммм - не помню кто они были, кажется военные журналисты выпивая пародировали идиотские приказы вышестоящего командования на предмет форсирования реки. Этот армейский стеб вызвал просто приступ смеха-что было удивительно, роман до этого момента совсем не давал надежды на такого рода юмор! Но, конечно, в книге гораздо больше тонких, а иногда шокирующих грубостью драматических сцен. Причем все очень гармонично вписано в сюжет. Самой пронзительной сценой врезавшейся в память, для меня стала сцена в Париже, когда Христиана, его друг, военный корреспондент, уговаривает дезертировать и отсидевшись на квартире его любовницы сдаться союзником. Измотанный боями, отступлением и пониманием неотвратимо приближающегося поражения в войне Христиан соглашается. На квартире где они укрылись, помимо хозяйки - практически уже гражданской жены друга Христиана, оказывается еще одна француженка. Христиан ухаживает за ней и в итоге, ночью они оказываются в одной постели. Уже после близости, эта француженка неожиданно спрашивает - не помнит ли ее Христиан, и потом напоминает ему, что они на самом деле уже знакомы, и их первая встреча произошла в Париже вскоре после его оккупации немцами. "Ты был так красив ! Так притягателен! Ты был как бог! Ты был победитель! - мне стоило огромных усилий устоять и не поддаться твоим ухаживаниям". Христиан вспомнил. "А почему же ты сейчас была со мной? Вдруг спросил он ее уже расслабленную и засыпающую, спросил с неясным, но нарастающим чувством тревоги. Потому что ты уже не победитель.. ты просто старый уставший солдат.." (цитирую по памяти не дословно, но близко по смыслу к тексту). Это унизительное с его точки зрения признание француженки, ломает его внутреннюю готовность к капитуляции.. и он идет в гестапо, а еще через час всех троих вырванных из глубокого сна людей расстреливают. До сих пор помню это короткое предложение - перед визитом Христиана в гестапо. "Спал город, но не спали эсэсовцы."
Три судьбы трех человек. В конце книги их пути пересекаются, но у каждого из героев свой долгий, мучительный и очень непростой путь. Вы невольно начинаете сочувствовать каждому из них. Не знаю, ставил ли такую задачу Ирвин Шоу, но в какой- то момент я поймал себя на мысли, что даже нацист Христиан Дистль начал вызывать у меня чувство сопереживания, что меня лично не порадовало ни разу. И все же это было.
Книга очень мощная, глубокая, яркая. Советую ее прочитать всем, кому интересно взглянуть на Вторую мировую войну, глазами американцев. Я уверен, многие вещи Вас удивят, что-то даже возможно вызовет чувство протеста... и все же.. это тоже правда войны. Правда которая есть, вне зависимости от того приемлем мы ее или нет. Она просто есть и раз она есть, наверно лучше ее знать.
Всем удачи. Берегите себя.
P.S. Забыл упомянуть очень важный момент. Речь идет о переводе. От этого зависит очень много. Книга впервые прочитанная мною была издана еще в СССР и там был совершенно изумительный и очень грамотный литературный перевод. В последствии, помню как- то попался еще один вариант перевода ( на самом деле, уверен их гораздо больше), он меня просто убил. Безобразный, примитивный, сухой, сильно отличающийся от того, что я читал в первый раз. Просто имейте это в виду. Фото обложки той самой книги которую я читал и навсегда запомнил, я поместил на картинке при оформлении статьи. Издательство было, насколько я помню, министерства обороны СССР.
P.P.S. Существует черно-белая экранизация романа годов 1950-х. Очень советую сперва прочитать книгу. Фильм, по моему мнению, можно вообще не смотреть- сплошное разочарование.
Благодарю всех кто потратил время на моем канале.
Подписывайтесь!
Вы можете лайкнуть или дизлайкнуть этот текст и выразить свое отношение к нему.