К 75-летию Победы один известный православный паблик перепечатал интервью о. Георгия Митрофанова, возможно не новое. В нём отец Георгий сетует на отсутствие попыток по-христиански осмыслить Вторую мировую войну.
Горькая констатация. Но как возможно такое осмысление? «В свете Христовой правды», как назывался когда-то курс Веры Ерёминой, популярные лет двадцать назад лекции по истории и литературе? Права ли Анна Каренина в этом свете, и почему Лёвин однажды не превратится в Каренина-мужа? За кем из митрополитов правда, за Сергием (Страгородским) или Антонием (Храповицким)?
Самый простой путь автоматически избирать ту позицию, которую поддерживает церковное священноначалие, а может быть и большинство. В этом нет ничего заведомо плохого, напротив можно распознать послушание и соборность. Сегодня такая позиция ближе к советской, с церковными поправками в русле Куликова поля. Исторически для христианства ничего необычного в ней в общем нет: благочестивый правитель, испросив благословения старцев, одолевает зло, и его подвиг становится победой народа. Как например победа византийского императора над болгарами с помощью святого Дмитрия Солунского – увы, эта война памяти, кажется, не стихла до сих пор.
Вот и сегодня в проповедях о Второй Мировой можно услышать: «истинно одно, это была наша победа», «мы помним, мы гордимся». Но какой победой должен гордиться наш современник? Какого побеждённого подобно святому воину на иконе попирать торжественно мечом? Русских над немцами? Наших прадедов над прадедами нынешних Куртов и Дитрихов? Но ненависти к немцам по сути не было - как минимум со времен образования ГДР. Социализма над нацизмом? Но десятилетиями советская пропаганда навешивала ярлык «фашизм» на политических противников, и ладно, если справедливо, как на Пиночета, а если на весь англо-американский мир...
В общем победа добра над злом, светлых сил над тёмными. Но если вглядеться, эти силы состоят из множества человечков, по правилам шахматной доски – черных и белых, а на самом деле зелёных, серо-пыльных, испачканных красной кровью, чужой и своей.
Мне запомнился урок истории киевской учительницы Эллы Сытник, который недавно транслировали для украинских школьников в Ютубе. Пятиклассникам предлагалось выбрать главные слова, характеризующие памятную майскую дату: родина, победа, подвиг... Все они резюмировались одним – «людина», люди, человек. Вот и наши соотечественники на акциях «Бессмертного полка» несут портреты своих рядовых дедов, а отнюдь не вождей.
Вглядеться в историю каждого, сострадать, сопереживать ему... Только христианский ли это подход? На первый взгляд вопрос звучит нелепо: разве может христианство искать чего-то своего, отличного от добра для всех и каждого? Но это как раз позиция гуманистическая. Христианство призвано мыслить в иных категориях. Во-первых, в религиозных, соизмеряя поступки с волей Бога, выраженной в Евангелии. Во-вторых в моральных: предательство, дружба, любовь.
С Матросовым, закрывшим собой амбразуру, как будто всё ясно. Но смершевец или боец заградительного отряда, не выстреливший в спину бегущему – предатель или спаситель? Работница тыловой хлеборезки, не сдавшая горбушки, чтобы прокормить своих и соседских детей? Эстонский педагог или священник Псковской миссии, согласившийся стать коллаборантом? Тот самый вопрос, который поднял когда-то Высоцкий в песне «Тот, который не стрелял».
Демаркационную линию между интересами державы и человека не всегда способно провести и христианство. И в той войне даже канонизированные святые оказывались по разные стороны фронта. Об одной ли победе просили Бога святители Лука (Войно-Ясенецкий) и Иоанн (Максимович)? Хочется надеяться, что молились они прежде всего не о победе, а о мире...
Кто бы мог подумать, что этот вопрос, почему-то не разделявший русских христиан в 1990-е, снова делается предметом волнений. Попытались в одном храме, где-то на балконе разместить мозайку со Сталиным. Да и чёрт бы с ним, в самом буквальном смысле, христиане призваны молиться за всех, в том числе за врагов, поэтому при желании можно помянуть за упокой и Иосифа Сталина, с Андреем Власовым через запятую, ибо никому не пожелаешь вечных мук. Христос на кресте молился о распинавших Его! Но нет, поднялся гвалт. Большая умница, журналист и аналитик Ксения Лученко произнесла запретные слова («государственная религия»), которые тут же разлетелись по СМИ и блогам. Сказано метко, не поспоришь, но отсюда шаг до нероновых гонений, до христианских мучеников, не желавших поклоняться статуям Аполлона и Юпитера. Оно нам надо, именно сейчас? Адреналин в разгар эпидемии?
Сталина мы точно «не забудем и не простим». Равно как и деятелей нацистской Германии, давно превратившихся в инфернальных мифологических персонажей. Но если мы не готовы прощать, то может и христианскую оценку давать рано, не заслужили? Может лучше пока «беспамятство»? Худой мир лучше любой войны, войн памяти тоже касается.
Юрий Эльберт