Хотел попытаться ответить максимально кратко, но всё равно получился довольно объёмный текст.
Начну с более простого и вроде понятного: несколько слов о страхе, или фобии. Итак, фобия как правило предполагает существование некоторого объекта, с которым связывается страх: например, не знаю, страх пауков, или собак, или определённого звука... На самом деле нет ничего более глупого, чем создавать каталог фобических объектов, не смотря на то, что некоторые из них встречаются вроде с достаточной частотой, и даже заслужили отдельных именований (например орахнофобия - страх пауков, кинофобия - страх собак, или даже коулрофобия - боязнь клоунов), ведь клиника показывает, что в принципе любой объект может стать фобическим, и мы вправе поставить такой вполне фрейдовский вопрос: почему этакая безделица вдруг приобрела для вас такое большое значение? Следствием появления фобического объекта является в частности реорганизация мира человека. Например, боящийся собак будет избегать пустыря за домом, где живут бездомные собаки, а страдающий орахнофобией поставит свою кровать подальше от стены, где есть трещина, и возможно прячется паук... В общем страдающий фобией перестраивает свой мир таким образом, чтобы избежать встречи с тем, что страх вызывает. То есть фобия - это способ не встретиться с чем-то, занятие дистанции. Анализ фобии, предпринимаемый в ходе терапии - это отчасти анализ фобического объекта, точнее того, что его репрезентирует в психике - слово, образ. И тогда непонятно почему вызывающая страх вроде безделица оказывается ассоциативно связанной со значимыми объектами существования. Известный пример - фрейдовский случай маленького Ганса (1909) - пятилетнего мальчика, начавшего бояться лошадей. В ходе анализа выяснится, что бессознательно лошадь ассоциативно связана со многими значимыми в тот момент для мальчика персонажами и обстоятельствами жизни.
Теперь перейдём к более сложному для понимания аффекту тревоге. Первое, что здесь бросается в глаза, так это отсутствие фобического объекта, то есть переживание страха вроде есть, но невозможно указать объект, встреча с которым его вызывает. Иногда бывает, что есть обстоятельства, вроде вызывающие тревогу, например тревога в самолёте (аэрофобия), или страх замкнутого пространства (клаустрофобия). Но, как вы возможно догадались, использование здесь слова фобия не совсем корректно, так как по большому счету фобии в строгом смысле слова здесь нет, человек как правило не может сформулировать четко, как при фобии, чего он боится, он лишь знает что, скажем, при взлёте ему страшно.
Соответственно мы замечаем здесь некоторые параллели с фобией: наличие аффекта и в ряде случаев реорганизация мира, единственное - эта реорганизация не связана с дистанцировались от некоторого объекта, а скорее избегание каких-то обстоятельств.
Психологи даже будут разграничивать фобию и тревогу исходя из присутствия либо отсутствия фобического объекта: объект есть - фобия, нет - тревога. С ними будет категорически не согласен психоаналитик Жак Лакан, утверждающий, что тревога точно также связана со своим обьектом, единственное - этот объект более сложный чем фобический. Страдающий от приступов тревоги человек, у которого эти приступы могут доходить до острых состояний, часто называемых паническими атаками, точно также как страдающий фобией старается чего-то избежать: толпы, метро, поездок, а иногда и выхода за порог своего дома. Но, не смотря на все усилия, эта встреча, которой лучше бы не было, всё же случается, и тогда переживается аффект тревоги.
Этот объект, который Жак Лакан назвал обьектом «а» - является одним из его важнейших открытий. Я здесь отмечу лишь две его особенности: первое - это такой объект, для которого невозможно найти что-то, что могло бы его репрезентировать в психике, соответственно его невозможно представить, помыслить, другими словами он всегда бессознательный. Второе: это объект, «нормальное» состояние которого - быть потерянным, отсутствующим. И если он вдруг тем не менее появляется, а клиника тревоги, и в частности панических атак, даёт нам тому примеры, то это переживается как тревога или ужас.
Я приведу два примера: один киношный, а другой из клиники.
Многие помнят фильм «Звонок»: там в финальной сцене появляется существо из колодца, и сцена во-истину жуткая. Аффект жути связан конечно не с тем, что особо изощрённо изобретён монстр, тут важна вся мизансцена: то, что происходит на экране, лишь в поле видимого, вдруг пронзает этот экран. Монстр пересекает плоскость видимого, того, на что вы смотрите (экран телевизора), и у него прикрыты волосами глаза, то есть его взгляд тем самым подчёркнут, выделен - он сейчас на вас взглянет! И вот секунду назад вы были тем, кто смотрит, но вот пересечена черта невозможного, стена экрана, и это уже не вы смотрите на другого, а это он смотрит на вас, это вы сами объект взгляда Другого, да, вы объект!
Другой пример, недавний. Молодой человек, который ходит ко мне на анализ, и он тот ещё революционер, с детских лет боролся с режимом: в школе - с несправедливостью учителей, дома - с авторитетом своего отца, на работе - с непониманием шефа. И начало режима «самоизоляции» для него стало источником особого энтузиазма и наслаждения, он чувствовал себя как рыба в воде - полное раздолье для его привычных игр с Другим, который как всегда посягает на его права и свободу. Более того, теперь он противостоит ни абы кому, а этому режиму, насаждающему ему свои рамки. И вот однажды он приходит на сеанс в состоянии жуткой паники, да ещё пережив утром самую настоящую паническую атаку. Дело в том, что ему отказали в выдаче электронного пропуска. То есть тот Другой, которого он привычно воображал себе, и с которым вёл свои игры, вдруг возник перед ним как что-то Реальное, и посмотрел на него в упор, словно монстр из «Звонка», который пронзил экран невозможного.
Попробую дать резюме, ибо это вроде не научная статья, а попытка ответить на вопрос. Итак, я начал с фобии, и фобия, благодаря наличию фобического объекта, с самого начала ставит вопрос о природе этого объекта, таит в себе загадку. Этот объект в ходе психоаналитической работы служит своего рода перекрёстком - он будет отсылать к различным персонажам, жизненным обстоятельствам и вопросам, если угодно, его наличие - уже почти начало анализа.
С тревогой, а тем более панической атакой, которую соблазнительно мыслить как медицинский симптом, всё сложнее. Здесь словно не за что зацепиться, она слишком «бессмысленна», хочется просто получить ответ, в виде рецепта или таблетки, не важно. Но если отважиться на анализ, то есть начать говорить о себе, то вполне можно обнаружить роль участия в своей жизни того, что Лакан назвал загадочным обьектом «а», который, как уже было сказано, сам по себе конечно не встречается, но находит тем не менее своё воплощение как правило в самых значимых партнёрах нашего бытия, от которых порой невозможно отделиться, и которые вновь и вновь, подобно девочки из «Звонка», пронзают любые барьеры.
