Кажется, время в музее «Память» остановилось. Тот самый подвал. Те самые стены, пол и потолок. Темный коридор, который помнит день, начавшийся кровью и боями, а закончившийся тишиной и миром. До Великой Победы оставались еще два долгих года. Но в самой страшной битве – Сталинградской – советские солдаты уже победили. Она завершилась здесь, в подвале Центрального универмага Сталинграда, 31 января 1943 года.
Текст: Виктор Гавриков, фото: Александр Бурый
Волгоград протянулся вдоль матушки-Волги на 89 километров. Он всегда был длинным: в 1941 году, когда город еще назывался Сталинградом, его длина составляла 62 километра – от Латошинки до Татьянки. 525 тысяч человек проживали в Тракторозаводском, Краснооктябрьском, Дзержинском, Ерманском, Ворошиловском, Кировском и Баррикадном районах. В 1944 году к городу был присоединен Красноармейский район. Все эти названия, кроме Ерманского, который после войны стал Центральным, сохранились и сейчас.
Из Центрального района можно попасть в Дзержинский через Мамаев курган, увенчанный колоссальной скульптурой «Родины-матери» работы Евгения Вучетича. А в 40 километрах от нее, у первого шлюза судоходного Волго-Донского канала, стоит еще одна его работа – 30-метровый памятник Ленину, тоже выполненный из облегченного железобетона. Установлен он был в 1973 году и занял место монумента Сталину такой же высоты. Памятник вождю народов встал на постамент в 1952 году, когда Волго-Донской судоходный канал только начал работать. Надо сказать, памятник Сталину был ценнее памятника Ленину, потому что сделан был из самородной меди, добытой в Казахстане и Узбекистане. Когда памятник Сталину убрали, на набережной остался пустой железобетонный постамент. Тогда Вучетичу предложили сделать памятник Ленину, который и был открыт к 103-летнему юбилею вождя мирового пролетариата. Кстати, до сих пор в городе периодически вспыхивают споры о том, чтобы не только Сталина на постамент вернуть, но и переименовать Волгоград в Сталинград…
Война накрыла Сталинград 23 августа 1942 года. «Тогда двести двадцать тысяч (солдат) думали, что придут в Сталинград на неделю или на месяц, а остались там навсегда. Сто двадцать три тысячи отправились в плен, пробрели шестью колоннами через Дубовку, Кисляков, Переполни и Гумрак до Бекетовки, а оттуда – в потерянные годы своей жизни или в небытие. <...> 6-я армия закончила свой марш», – писал Хайнц Шрётер, военный корреспондент 6-й армии вермахта.
ОТ «БАРМАЛЕЯ» К ЦУМУ
Как только выходишь из здания железнодорожного вокзала Волгограда, оказываешься в прошлом. Прямо у выхода – знаменитый фонтан «Бармалей»: вокруг крокодила танцуют дети, за которыми наблюдают большие и очень правдоподобные жабы.
Этот разрушенный войной фонтан, запечатленный во время Сталинградской битвы фронтовыми фотографами Эммануилом Евзирихиным и Сергеем Струнниковым, стал символом мира и визитной карточкой города. Знаменитому фонтану пришлось пережить тяжелые испытания. В 1951 году его демонтировали. А восстановили лишь в 2013-м – по просьбам жителей города. На Привокзальной площади установили копию довоенного фонтана, а у мельницы Гергардта – копию, имитирующую разрушенный во время бомбежки фонтан.
Рядом с железнодорожным вокзалом – площадь Павших Борцов. Вечный огонь и пост №1. На посту стоят волгоградские школьники. Напротив – строящийся собор Александра Невского, который возводят на месте разрушенного в 1932 году.
Тогда, в 30-е годы ХХ века, город процветал. В 1935-м здесь, на площади, была построена гостиница «Большая Сталинградская», в 1938-м – Центральный универсальный магазин (ЦУМ), спроектированный архитектором Марией Цубиковой. В начале 1943 года именно в нем обосновался со своим штабом командующий 6-й армией генерал танковых войск Фридрих Вильгельм Эрнст Паулюс. Немцы укрепили и заминировали не только подходы к универмагу, но и к Красноармейской, Сурской и Ломоносовской улицам, на которых велись ожесточенные бои за каждый дом, подъезд и этаж.
«Опыт ведения уличных боев тщательно фиксировался и направлялся в штабы армий для составления кратких методичек, которые спасли не одну солдатскую жизнь», – говорит руководитель музея «Память» Вячеслав Нечай. Обобщенный опыт слаженных действий групп, в состав которых входили саперы, минеры, автоматчики и снайперы, послужил основой для создания в 1943 году 15 штурмовых инженерно-саперных бригад (ШИСБ), которые действовали при штурме крупных городов. Например, того же Кёнигсберга, где ШИСБы «вскрыли» мощные фортификационные сооружения немцев.
ПО СТУПЕНЯМ – В АД
Подвал универмага, в котором советские офицеры впервые допросили Паулюса, в январе 1943 года сфотографировал Сергей Струнников. Во время боев здание ЦУМа было сильно разрушено. После войны его восстановили, а в августе 1960 года постановлением Совета министров РСФСР универмаг был включен в перечень объектов федерального историко-культурного значения. В лихие 1990-е нашлись даже те, кто был готов снести ЦУМ: в тот момент судьба легендарного подвала мало кого интересовала. Но, к счастью, неравнодушные люди сумели его отстоять. И в 2003 году здесь открыли частный музей «Память» (см.: «Русский мир.ru» №8 за 2012 год, статья «Память Сталинграда». – Прим. ред.).
Жизнь музея стала налаживаться только в феврале 2012 года, когда подвал универмага был передан в оперативное управление музею «Сталинградская битва». А в мае того же года музей «Память» принял первых посетителей. Правда, как уточняет Вячеслав Нечай, «о нашем музее больше знают иногородние, чем волгоградцы».
И немудрено: это один из самых камерных музеев города. «Память» – это такая темная дыра в преисподнюю, где на довольно небольшой площади собраны экспонаты и информация о локальных боях и их участниках – советских и немецких солдатах. Да и вход в него найти весьма непросто: со двора старого здания универмага.
Подвал – тот самый. Те же комнаты. Здесь время будто остановилось. Идешь по длинному и темному коридору, и кажется, что из маленьких комнатушек вот-вот выглянут изможденные немецкие офицеры. А мимо них по коридору сейчас пройдет генерал-фельдмаршал Паулюс. Нестерпимо воняет солонина, стонут раненые. В углу, почти у самой комнаты фельдмаршала, лежат два трупа. Звучит пистолетный выстрел. Самоубийство. Апатия такой силы охватывает старого служаку, что он поднимает глаза к потолку, выискивая в нем то ли точку опоры, то ли лик Мадонны, которая привела его сюда, на берег великой реки, чтобы преподать урок мира. Урок, за который заплачено жизнями сотен тысяч солдат, веривших ему и Великой Германии.
«Сталинградская мадонна»
25 декабря 1942 года. Католическое и лютеранское Рождество. Немцы в Сталинграде уже загнаны в угол, но еще ждут помощи из Германии. «Один солдат, бывший когда-то в Дрездене священником, на гранатометной позиции высоты 137 говорил своим шестерым товарищам: «Сталинградское Рождество – это фронтовое Евангелие. Если кто-нибудь когда-нибудь об этом услышит или вспомнит, ему придется трезвым и суровым взглядом окинуть далекое прошлое и вернуться к городу на Волге, который стал Голгофой для 6-й армии». Они не сидели в Сталинграде за длинными столами, покрытыми белыми скатертями, не было ни орехов, ни яблок, а лишь несколько небольших елочек из леса или посылок, присланных когда-то по полевой почте. Если у кого-нибудь была свечка, ее втыкали в горлышко от бутылки, в доску рядом с амбразурой, в каску, в ящик или крепили на какой-нибудь ветке. Свечка горела не больше пяти минут – затем ее хозяин задувал пламя и прятал ее для следующего вечера», – писал в книге «Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942–1943» Хайнц Шрётер. В эти дни полевой врач Курт Ройбер и нарисовал «Сталинградскую мадонну». «Последние дни были наполнены оружейной трескотней и орудийным грохотом, много было раненых и много было работы. Я долго думал, что мне нарисовать, и остановился на мадонне <...> Мой глиняный грот превратился в ателье художника, – писал Курт в письме. – В крохотном помещении не хватало места для того, чтобы отойти от картины и посмотреть на нее издалека; <…> Я вспомнил слова Иоанна: «Свет, жизнь, любовь». Попавший в плен Ройбер скончается через год в елабужском лагере…
В 2008 году волгоградский художник Владислав Коваль написал свою «Сталинградскую мадонну». На ней четыре замерзающих в окопе солдата вермахта, замерев, смотрят на картину с изображением Мадонны с Младенцем. «Главная идея картины – примирение двух народов: русского и немецкого», – считает художник.
«Что мы обнаружили в универмаге в подвале? Это невозможная страшная вонь и очень много офицеров, очень много больных и раненых. У них там и госпиталь находился», – вспоминал Петр Васильевич Алтухов. Во время Сталинградской битвы сержант Алтухов был командиром отделения разведчиков 38-й мотострелковой бригады.
В последних числах января 1943 года Петр Алтухов и его товарищи зачищали центр Сталинграда от неприятеля. Взяли много пленных. Один из них и рассказал, что в подвале Центрального универмага находится штаб 6-й армии. После короткого обстрела на третьем этаже ЦУМа немцы выбросили белый флаг.
К подвалу пошли заместитель начальника штаба 38-й отдельной мотострелковой бригады старший лейтенант Федор Ильченко и несколько солдат.
Сержант Алтухов вспоминал, что одеты были немецкие солдаты во что попало: на ногах плетенные из соломы и бумаги эрзац-ботинки, плечи и головы укутаны в шали, одеяла и полотенца. «Наши-то офицеры в полушубках, мы в валенках, в фуфайках и шинелях, белых маскхалатах. Добротно были одеты», – рассказывал Петр Васильевич.
Много позже Федор Ильченко вспоминал, что пленение фельдмаршала Паулюса было случайностью. «До последнего момента никто не знал, остался ли он в Сталинграде или, бросив армию, улетел в тыл. Даже когда к немцам был отправлен ультиматум с предложениями о капитуляции за подписью Рокоссовского и Воронова, то обращение звучало так: «Командующему 6-й армией или его заместителю», – отметил он.
Насчет везения это, конечно, скромность. На самом деле разведка усиленно искала фельдмаршала и его заместителей, у каждого пленного немецкого офицера старались получить сведения, где находится командующий армией. И вот взяли в плен переводчика штаба немецкого армейского корпуса, который отлично владел русским. Он-то, по словам Федора Ильченко, и указал на расположение штаба.
Пока готовилось наступление на площадь и Центральный универмаг, пришло сообщение, что с немецких позиций возле ЦУМа кто-то подает сигналы фонариком и кричит, что хочет встретиться с советскими парламентерами. Вместе с Ильченко вызвались идти еще четверо – трое автоматчиков и немец-переводчик.
В ту пору Федору Михайловичу Ильченко было всего 22 года. Он выжил в страшной мясорубке Сталинграда. Был ранен четыре раза, потерял глаз, в голове засел осколок немецкой гранаты, который не смогли извлечь врачи. После войны жил и скончался в Киеве, где и похоронен. Стал почетным гражданином города-героя Киева и города-героя Волгограда…
В музее «Память» история Сталинградской битвы – на расстоянии ладони: залы небольшие, экспонатов много. Каждый из них можно рассмотреть детально: обмундирование советское и немецкое, знаки отличия, письма, ордена и медали, предметы быта. Те самые огромные лапти, в которых пленные немцы шли колоннами через город. Ощущение, что попадаешь в январь 1943-го…
Узкий коридор подвала универмага с того времени почти не изменился. В тот день, когда здесь появились советские парламентеры, здесь на полу лежало около 300 раненых и голодных солдат и офицеров противника. «Мы не испытывали к ним ненависти», – позже скажет Федор Ильченко.
КОРОЛЬ МЕРТВЕЦОВ ГУМРАКА
Под госпиталь в подвале был отведен отдельный зал. Сейчас здесь можно увидеть медицинские инструменты, халаты, пустые контейнеры из-под лекарств. К тому моменту, когда в подвале ЦУМа обосновался немецкий штаб, медикаментов уже не было. Немецкие врачи занимались лишь теми, кого еще можно было спасти. Но таких было немного. Умерших хоронили напротив здания ЦУМа: по улице Островского располагалось немецкое полевое кладбище.
Вот как вспоминал ужасы Сталинградского котла один из выживших солдат вермахта: «Лежа на деревянных нарах рядом с больными сыпным тифом в лагере военнопленных в Елабуге, священник, на изношенном кителе которого был спортивный значок, стонал: «Я – король мертвецов Гумрака» (Гумрак – военный аэродром под Сталинградом, ныне – международный аэропорт федерального значения Волгограда. – Прим. ред.). Два месяца назад д-р Людвиг оказывал последнюю помощь умирающим, соборовал, принимал последние приветы родным и близким, не зная при этом, сможет ли он когда-нибудь передать их родителям или жене. На него смотрели детские глаза девятнадцатилетнего солдата. «Четки», – произнес умирающий молодой человек и указал на разорванный и пропитанный кровью карман брюк. «Король мертвецов Гумрака» сунул руку в его карман и в испуге отдернул ее – его рука угодила в открытую брюшную полость. Таких эпизодов были тысячи».
Только в молитве
Из книги Хайнца Шрётера «Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942–1943»:
«Само слово Сталинград нельзя просто так произносить или написать. Его можно упоминать только в молитве». Эти слова произнес священник 76-й пехотной дивизии, попавший в плен в ночь с 15 на 16 января, в то время, когда все уже было потеряно и уже ничего нельзя было спасти. Вопреки четкому приказу командира дивизии он остался в долине Россошки вместе с ранеными, чтобы оказать им свою помощь священника. Вместе с одним солдатом, имевшим легкое ранение, он распределял последний оставшийся хлеб. На каждого приходился кусок весом пятьдесят граммов. Все врачи и санитары некоторое время назад бросили их и ушли, назвав оставшегося священника сумасшедшим. В отчаянии больные и раненые кучами цеплялись за отъезжавшие машины, затем в небольшой балке между Россошкой и Питомником наступила жуткая тишина.
Всю эту тишину нарушил испуганный крик: «Русские идут!» Возникла паника, тот, кто еще был в состоянии двигаться на перевязанных бинтами и отмороженных ногах, пытался уйти в сторону Сталинграда. Священник вышел из своего земляного убежища и по дну балки отправился навстречу русским. Из-за поворота неожиданно появились пятнадцать молодых солдат-сибиряков и остановились в пятнадцати метрах от него – на всех была превосходная зимняя одежда. «Я священник, Христос воскрес в войне!» – прокричал он на ломаном русском языке.
В ответ на этот возглас русские опустили свои автоматы и произнесли: «Воистину воскрес!»
После этого они подошли к священнику, обняли его за плечи и поцеловали его по русскому пасхальному обычаю – в обе щеки и в губы.
Затем русские солдаты повели священника по балке на юг, где раньше находился санитарный блиндаж 76-й пехотной дивизии. Перед входом в земляное укрытие, в котором прежде располагалась полевая кухня, лежал убитый русский солдат, за которым стоял молодой немецкий солдат с поднятым карабином. Из укрытия <…> смотрели еще два молодых солдата.
– Товарищи, – обратился к ним священник, – русские нам ничего не сделают, пойдемте со мной, надо помочь раненым.
– Ты – русский! – прокричал солдат, стоявший у входа, и направил на священника свой карабин.
Легкораненый, помогавший священнику при раздаче последних кусков хлеба, бросился на него со словами:
– Слушай, не будь идиотом! Это же священник 76-й дивизии!
Русский старший лейтенант отдернул священника назад, в этот момент около мертвого русского, лежавшего у входа в укрытие, рухнул легкораненый солдат, бросившийся на помощь. Русские, захватив священника с собой, быстро отошли и направили ствол орудия на вход в укрытие. Прежде чем прогремел выстрел, священник отвернулся».
Идем по музею дальше – к двум самым важным комнатам: штабной и кабинету Паулюса. Страшный приказ «Раненых не кормить! Силы нужны прежде всего тем, кто может сражаться!», отданный Паулюсом 22 января 1943 года, был подписан не здесь. В подвал Паулюс переберется четырьмя днями позже. И уже отсюда, из штабной, 29 января отправит телеграмму в Берлин: поздравит Гитлера с годовщиной прихода к власти и заверит, что «над Сталинградом еще веет знамя свастики». 30 января пришла радиограмма из Берлина, в которой Гитлер присвоил Паулюсу звание фельдмаршала и напомнил, что «еще ни один немецкий фельдмаршал не попадал в плен». Намек Гитлера Паулюс понял, но совершить самоубийство не решился. 31 января начальник штаба 6-й армии генерал-лейтенант Артур Шмидт и командующий Южной группировкой немецких войск в Сталинграде генерал-майор Фриц Роске в присутствии Паулюса подпишут акт о безоговорочной капитуляции. Фельдмаршал попросит вывести его через подвал, его просьба будет удовлетворена.
В музее тщательно воспроизведена обстановка в комнате Фридриха Паулюса. «Мы – не «Панорама», а музей одного события, локальной истории. Для нас важно показать вещи, соответствующие этому событию», – говорит Вячеслав Нечай.
Опираясь на фото Сергея Струнникова, сделанное по следам пленения штаба 6-й армии, музейщики буквально по крупицам собирали обстановку. «Стол того времени, точно такой же, как на фото, нашли в Москве и выкупили за 20 тысяч рублей. Потом кровать, чашки и даже аккордеон. В общем, мы наполнили комнату аутентичной мебелью», – объясняет Вячеслав Нечай.
В мае 2019 года в музее заработала мультимедийная композиция: на двух голографических экранах генерал-майор Ласкин объявляет фельдмаршалу Паулюсу о его пленении. Обстановка и фигуры настолько реалистичны, что оторопь берет.
Примерно в это же время была открыта и еще одна мультимедийная выставка – «Пароль победы – Сталинград». Если встать в центре зала, то попадаешь в круговорот событий, которые превратили Сталинград из цветущего города в огненный котел. На круговом экране сначала возникает цветущий город. Но вот экран заполняет мрак, взрывающийся пожарами и воем сирен. Бомбардировки начались 23 августа 1942 года. На город с ужасным свистом падают бомбы, превращая все в пепел. Диктор бесстрастно сообщает, что с конца августа до середины сентября 1942 года на Сталинград было сброшено 50 тысяч бомб. Потом – кровопролитные бои за город, капитуляция Паулюса. Победа! И вот уже на экране возрождается город. Ролик продолжается всего четыре минуты, но без слез из этого зала не выходит никто.
НОВАЯ ЖИЗНЬ СТАЛИНГРАДА
По оценкам сотрудников музея-панорамы «Сталинградская битва», за 200 суток боев за Сталинград было полностью разрушено более 100 фабрик и заводов, железнодорожный узел, 124 школы, 75 общественных зданий, 15 больниц и 90 процентов жилого фонда. А вот ЦУМ, дом Павлова, Дом грузчиков и элеватор, бои за который не утихали ни на минуту, уцелели.
На восстановление города ушло более десяти лет. Уже весной 1944 года в Баррикадном районе был восстановлен и открыт для гуляний новый Парк культуры и отдыха, где выстроили новый театр, на 750 мест. 7 ноября 1944 года первые жильцы въехали и в знаменитый дом Павлова. С 1945 по 1948 год было построено 2145 домов, 1370 финских домов и бараков.
В 1943 году из эвакуации вернулся Музей обороны Царицына–Сталинграда, и специалисты начали сбор материальных свидетельств Сталинградской битвы.
Сталинград стал символом воли к победе. Посетить его хотели многие иностранные журналисты. В 1947 году здесь побывал знаменитый американский писатель, будущий лауреат Нобелевской премии Джон Стейнбек. Он проехал страну от Киева до Москвы. Сопровождал его известный фотокорреспондент Роберт Капа. В итоге появилась книга «Русский дневник», которую в Америке раскритиковали: уж очень хорошо Стейнбек отзывался о русских. «За то время, пока мы были в Сталинграде, мы все больше и больше поражались, какое огромное пространство занимают эти руины, и самое удивительное, что эти руины были обитаемыми. Под обломками находились подвалы и щели, в которых жило множество людей. <...> И люди живут в подвалах домов, в которых раньше были их квартиры. <…> из-за большой груды обломков появлялась девушка, поправляя прическу. Опрятно и чисто одетая, она пробиралась через сорняки, направляясь на работу.
Мы не могли себе представить, как им это удавалось. Как они, живя под землей, умели сохранять чистоту, гордость и женственность. Женщины выходили из своих укрытий и шли на рынок. На голове белая косынка, в руках – корзинка для продуктов. Все это было странной и героической пародией на современную жизнь», – писал автор «Гроздьев гнева».
К 1947 году был восстановлен и ЦУМ. «Но пленные немцы никакого отношения к восстановлению города не имели», – говорит заместитель руководителя музея «Память» Олег Фирстков. В первую очередь они были заняты содержанием собственных лагерей, а уже потом использовались на других работах.
Зимой 1943 года, после капитуляции вражеской группировки, в Сталинграде оказалось 239 775 военнопленных. Большинство были сильно обморожены и истощены. Поэтому было принято решение срочно эвакуировать их. К июню 1943 года в Сталинграде осталось всего 10 595 пленных. Через Красный Крест они посылали письма домой. И даже имели право на денежные переводы. В свободное от работы время выпускали стенгазеты и ставили пьесы собственного сочинения. Для них война была окончена.