Сидим за столом на свадьбе. Старшего нашей отдельной компании зовут Аскербий. Все обращаются к нему по имени, отпрашиваются, чтобы выйти, просят разрешения сесть, встать, заговорить и дышать. Вообщем, все согласно суровым законам местами пересечённой местности. Со мной рядом сидит приезжий парень, которого, судя по вертящейся голове, все очень волнует и интересует.Вдруг он меня спрашивает:
-А почему все говорят старшему «оскорби»? Это у вас такой обычай?
Я даже сначала не понял о чём речь. Но мои вредные мозги работают быстро. Я успеваю провести ассоциативный ряд и понимаю, что непривычное гостю имя «Аскербий», которое при разговоре совсем теряет «й», слышится ему, как привычное «оскорби».
-Да, у нас издревле считается почётным, если старший оскорбляет тебя за столом и всячески унижает. Он ещё скоро бить нас начнёт.
Видя ужас в глазах Валеры, с которым я уже успел познакомиться, рассказываю ему о шутке. Начинаем хохотать в голос. Аскербий на правах старшего, заставляет нас встать, гортанно критикует по-кабардински и принуждает меня и Валеру выпить. Садимся. Валера говорит:
- Ты же сказал, что пошутил, тогда почему Аскербий нас оскорбил...
Послушать мой хохот приходили из-за соседних столиков, а Аскербий ещё несколько раз нас с Валерой оскорблял и унижал. Но всех тонкостей Валере я объяснить так и не смог, особенно, когда переводил тост старшего, который при дословном переводе, звучал, как речь министра сельского хозяйства, а совсем без перевода, непривычному уху, казался обращением об объявлении войны или мягким рэпом от группы Рамштайн.
Чтобы Валера совсем не рехнулся, я перестал шутить и долго ему объяснял, почему к концу вечера у половинки варенной бараньей головы будут отрезать ухо и вырывать глаз, что такое компот из баранины, почему нельзя съедать пупок курицы или индейки, и почему паста это наш хлеб, а не итальянское блюдо. Валера все понял. Или не понял.
