Часть 2.
Набухшие натянутые яички выглядели очень соблазнительно, и она, немного присев, провела своими идеально накрашенными красным лаком ногтями по его спине сверху вниз, от шеи до самой поясницы. Мужчина вздрогнул, спина его изогнулась, и на ней тут же проявились розовые полосы. Она немного задержала руку и, быстро опустив ее вниз, тут же впилась в эти налитые, набухшие шарики. Она не держала их рукой, она именно вонзила в них пять своих красных иголочек, и продолжала их сжимать. Мужчина издал легкий стон, она сжала еще сильнее, и в этот момент в дверь кто-то постучал: - Ваш кофе, - послышался из-за двери женский голос, - Минутку, - откликнулась Светлана и, сжав яички стоящего перед ней мужчины изо всей силы, начала еще и тянуть их на себя. Мужчина напрягся всем телом, но не издал ни звука, она вонзила свои коготки еще глубже, и тогда он застонал. – Заткнись, сука, - прошипела она, и почти сомкнула руку в кулак. Мужчина задрожал всем телом, было видно, как дрожат его ягодицы, но на этот раз не произнес ни звука. Светлана, явно довольная уроком, вскочила, и, накинув легкий халатик, подбежала к двери комнаты и распахнула ее.
- Ваш кофе, - молодая горничная в фартуке и короткой юбочке держала поднос, сервированный кофейным набором, и старалась заглянуть в комнату через стоящую прямо перед ним девушку в легком и весьма коротком халатике.
- Зажигалка есть? – Светлана стояла перед ней, загораживая вид в комнату и не пуская ее, и уже держала в руках сигарету. Девушка достала зажигалку, и дала Светланы прикурить. Светлана загораживала почти весь вид в комнату, но через ее плечо официантка сумела разглядеть спину голого мужчины, стоящего на коленях перед окном.
- Интересно? – спросила Светлана, горничная молча улыбнулась, но промолчала. Девушка была очень мила, и хорошо сложена.
- Поставь кофе, - Светлана отошла, впуская официантку в комнату. Девушка вошла, и поставила поднос на столик посередине комнаты. Казалось, ее совершенно не смущал и не удивлял стоящий на коленях перед окном голый мужчина с заведенными за голову руками и налившимися, уже красно-синего цвета перевязанными яичками.
- Интересно, - вдруг ответила она, улыбаясь.
- Я позвоню, - сказала Светлана, и взяла карточку, которую уже протягивала ей молодая девушка.
Девушка вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь, а Светлана, налив чашечку ароматного кофе, и затянувшись сигаретой, подошла к платяному шкафу и открыла его. Среди вешал с платьями, юбками и прочими женскими одеждами располагалась одно, на котором не было ни юбок, ни платьев, но зато с него свисала прекрасной работы, завораживающая своей красотой, своими линиями и цветами длинная кожаная плеть. Это была действительно прекрасная плетка, с большой удобной ручкой, многохвостка, каждый из плетеных хвостов которой еще и разделялся на конце. Кожа была двух цветов, черного и красного, что придавало ей поистине магический завораживающий вид. Она очень любила эту плетку, эту мягкую на вид и на ощупь, но весьма чувствительную при правильном обращении. Рядом с плеткой висел еще один предмет, который она также любила, это был стек, из черный кожи, жесткий упругий длинный стек, которого ее воспитуемый очень боится.
Но сегодня она захотела поиграть именно с плеткой. В отличие от стека, удары плеткой ощущаются мягче, и поэтому могут переноситься намного дольше. Но плетка весьма коварна, каждый ее удар вместе с болью вызывает приток небольшого количества эндорфинов, которое спадает в промежутках между ударами, но если работать плеткой достаточно долго, то наступает эффект, когда количество эндорфинов только накапливаются, и с каждым ударом их становится все больше и больше, погружая воспитуемого в состояние счастья и обожествления своей воспитательницы.
Сегодня ей хотелось достичь именно этого. День только начинался, впереди много свободного времени, перед ней на коленях стоит ее любимый, у нее отличное настроение, и она решила, что именно сегодня ее любимый, которого она постепенно погружала в мир БДСМ, в отношения, которые она считала единственно искренней и откровенной формой отношений между мужчиной и женщиной, именно сегодня она сделает важный шаг к его приручению, когда слова «Моя Госпожа» перестают быть игрой, а становятся частью их жизни.
Она сняла плетку, вложила ее в руку…подошла к мужчине, и, наотмашь, сверху вниз, слева направо, нанесла удар по его спине. Затем, тут же, ударила снизу вверх… хвосты плетки легли на ягодицы, оставив на них слегка розоватые полосы, но кончики некоторых хвостов прошлись по яйцам, отчего он вздрогнул и вскрикнул. Ей понравился такой эффект и она повторила этот удар еще и еще. Каждый раз, когда кончики плетки были по яичкам, мужчина сжимался и постанывал.
В промежутках между ударами она покуривала сигарету и попивала кофе. Это было начало, разогрев, подготовка, а сколько продлится вся экзекуция и чем она закончится, не знал ни он, ни она.
Она допила кофе и подошла к мужчине. Поза, в которой он находился, была, безусловно, интересна и привлекательна, но для нее не удобна. Она развязала веревки, которыми его яйца были притянуты через батареи к лодыжкам.
– На кровать, - негромко, но четко скомандовала Она. Поскольку его руки продолжали быть пристегнуты к ошейнику, а ноги в лодыжках удерживала длинная распорка, путь до постели он проделал на коленях. Когда он, наконец, добрался до края кровати, она толкнула его в спину рукояткой плетки, которая все время находилась в ее руке, и он, стоя на коленях у края кровати, повалился на кровать телом.
- Выше, - опять услышал он команду, - и стал подниматься, вставая на мысочки и выпрямляя колени. Поза была очень неудобной, его лицо было погружено в постель, дышать было затруднено, и стоять на мысочках на широко раздвинутых ногах с распоркой между лодыжками было очень тяжело. Но ей именно это и нравилось. Она немного отошла, и, размахнувшись, нанесла удар по его спине и заднице. Теперь ей ничего не мешало, пространства для замаха было достаточно, и удар получился смачным и сильным. На спине тут же проявились розовые полосы, он немного просел, но тут же выпрямился опять. Она взяла в руки свободные концы веревки, которыми были связан его яйца, провела их под распоркой и потянула. Яйца оттягивались вниз, мужчина стал прогибаться, и она нанесла еще один удар плеткой.
- Стой ровно, дрянь, - произнесла она и натянула веревку еще сильнее. Еще один замах и удар, затем еще и еще. Розовые полосы на спине и на ягодицах стали расходится, накладываться одна на другую, сливаться и разрастаться. Светлана лупила его без перерыва, куда попадет, и концы плетки попадали тона спину, то на бока, то на бедра, оставляя все новые и новые следы. Четкие контуры комнаты и предметов в ней поплыли, линии стали волнистыми и тоже стали приобретать розовый оттенок, такой же, как и полосы на коже мужчины. Она бросила взгляд на часы, висевшие на стене, круглый циферблат плавал, как будто находился под водой, волнистые стрелки указывали на 11 часов утра. Она привязала концы веревки от его яиц к середине распорки, освободив руки, и взяв конец плетки в левую ладонь, с оттяжкой нанесла очередной удар.