Здравствуйте, друзья. В предыдущей статье мы рассказали вам о семи самых распространённых и интересных диалектах греческого языка. Сегодня же мы затронем тему отстаивания греками (и другими жителями Греции) своих гражданских прав, на примере банальных, простых вещей, которые могут произойти с любым человеком.
Начнём мы, пожалуй, с небольшой ремарки. Обычно, греки гуляют по вечерам. Причём, вечер у них - понятие весьма растяжимое, укладывающееся в промежуток между 19:00 и 24:00. Нередки случаи, когда афиняне задерживаются под чистым, звёздным, средиземноморским небом столицы и до часу, и до двух ночи. Причиной распространённости подобного графика служит, разумеется жаркий климат, не позволяющий слишком долго наслаждаться красотами города при свете дня.
Обычно я не склонен к девиантному поведению и не являюсь поклонником солнечных ударов, отчего, равно как и другие афиняне, совершаю каждодневные прогулки на закате. Предпочитая, более всего, центр города, зачастую, я возвращаюсь домой на метро. Как мы уже знаем из этой статьи, для того, чтобы им воспользоваться, необходимо купить билет в специальном автомате, поскольку не на всех станциях есть работающие кассы. В тот вечер я гулял не один, а со своим приятелем, с которым у нас заведён обычай: мы по очереди покупаем друг другу билеты, например, в понедельник - я, во вторник - он (знаю, что странный обычай, но, так уж исторически сложилось). В тот день была моя очередь оплатить наш совместный проезд. До закрытия метро оставалось 35 минут, ехать от центра нам обоим в разные стороны около 7-10, пересадок делать ни мне, ни ему не нужно, отчего самым выгодным тарифом были билеты на 90 минут. Один такой билет стоит 1,4 евро. Путём нехитрых математических вычислений, мы получаем 2,8 евро, которые я должен был опустить в щёлку для монет, выбрав нужное количество билетов. После этого автомат должен издать звук чихающей старушки, слегка подсветить кармашек, в который падают билеты и чек и завершить свою нелёгкую миссию. И с этими пунктами наш стальной дружище справился фантастически. Крякнул, подсветил, но... на глазах у изумлённой публики выдал мне только чек, в которым чёрным по белому было сказано, что в 23:25 я купил два билета на общую стоимость 2,8 евро и что Афинское метро желает мне, такому молодцу, счастливого пути. Надо признаться, что в подобную ситуацию я уже попадал на другой станции. И там подобный вопрос решился с общеевропейской скоростью. Я подошёл к кассиру, показал ему чек и объяснил, в чём проблема. Через 5 минут ко мне подлетел механик, поговоривший с хамоватым аппаратом на понятном ему языке и, рассыпаясь в извинениях, намагнитил мне заветный пропуск под землю. Но на сей раз, на станции, на кою занесла меня судьба, кассы были закрыты уже лет 7, а станционный смотритель, видимо, собирался уже уходить домой. Мой опыт жизни на родине демократии, в обществе с одним из самых высоких, пожалуй, уровней социальной ответственности, подсказал мне, что дарить государству, хоть и горячо мною любимому, 2 евро 80 центов - верх гражданской бессознательности. Если бы я спустил этот нечестный поступок с рук обнаглевшей железяки, то не смог больше смотреть в глаза грекам. Взяв волю в кулак и вложив свои принципы закладкой в Конституцию, я перепрыгнул через турникет и направился к будке станционного смотрителя. Это был грек самой заурядной, греческой внешности: ростом ниже 1,8 метра, годами чуть за сорок, лениво седеющие волосы, добротно втягивающий воздух носи, розовая рубашка, синий галстук, бейдж и ничего лишнего. На часах было 23:40. Смолкли птицы. Я оторвал господина станционного смотрителя от заваривания чашечки кофе. Выслушав меня и взглянув на чек, он поднял засыпавшего в углу будки охранника (по совместительству - техника) и послал его проверить, в чём дело. Мы вернулись к злосчастному автомату вместе с ним. Внимательно посмотрев ему в глаза, техник, нисколько не смутившись, сказал мне: "Ударь его". Я знаю, как греки шутят и, поверьте, техник в тот момент был олицетворением серьёзности. Помявшись, тем не менее, пару секунд, я хорошенько приложил автомат ладонью, за себя и за приятеля. И в третий раз. По русскому обычаю. Однако, никакого результата моё карате не принесло. Тогда техник попробовал сам, технично, как в колледже учили, приложить негодяя. Но даже он, со всем своим профессионализмом, не справился с этой задачей. Обратив на нас свой искренний, чистый взор, техник пожал плечами и попросил нас спуститься обратно к смотрителю и рапортовать ему о том, что проблем в технической части, судя по всему, нет. Я последовал инструкциям профессионала и вернулся к автомату уже с самим смотрителем. Он вскрыл мерзавца (автомат, не техника, который, к слову, оказался техником по другой части) специальным ключом и, слегка покопавшись, с нескрываемой печалью констатировал, что аппарат неисправен и его полномочия здесь оканчиваются. На моё требование вернуть 2 евро 80 центов, господин смотритель спокойно ответил, что это невозможно, поскольку ключи от отсека с деньгами находятся у специальных, ответственных за финансовую часть вопроса людей. И, в целом, хочется отметить, что и станционный смотритель, и техник, проявили невероятную сдержанность и доброжелательность к людям, пусть и требовавшим от них выполнения своих прямых обязанностей, но делавших это за считанные минуты до конца рабочего дня. Почему же они не только сохраняли спокойствие, но и проявили должное понимание к моей проблеме? Дело в том, что и этот станционный смотритель, и это техник, оказавшись на моём месте, поступили бы точно так же. С самого детства в греков закладывается мысль о том, что государство - обслуживающий персонал народа, а не наоборот. Правительство и ассоциированные с ним организации обязаны отчитываться за каждый потраченный ими цент, поскольку, как говорила Маргарет Тетчер, не существует государственных денег, а есть лишь деньги народа. И это социально-экономическое самосознание, эти гражданские принципы, затрагивают все сферы жизни людей не только в Греции, но и во всей Европе. Что 2 евро, что 2000 - не важно, сколько у тебя украли. Важно, что их именно украли у тебя. И твой святой долг, дело чести гражданина - либо вернуть украденное, либо добиться наказания для укравшего (а лучше - всё сразу). В данной ситуации я не стал продолжать напирать на служащих метро, поскольку 2,8 евро - не та сумма, из-за которой стоит устраивать грандиозный скандал. Тем не менее, я хотя бы попытался добиться справедливости и моя совесть была чиста.
К слову, станционный смотритель узнал у нас, на какие станции мы едем, пропустил через турникет и сообщил своим коллегам на наших остановках, чтобы те, если понадобиться, пропустили нас на выходе. Правда, это оказалось лишним и, лично я, спокойно вышел вслед за человеком с билетом.
Спасибо, что дочитали до конца. Ставьте лайки, пишите в комментариях своё мнение о том, насколько важно отстаивать свои гражданские права и подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить ещё больше интересного о самой демократичной стране в мире.
Друзья, искренне надеюсь, что всё происходящее скоро закончится. Ограничения снимут до конца и мы снова сможем путешествовать. Буду рад личной встрече, как прилетите к нам в Афины