Часть 1. Ссылка
Часть 2.
Первое, что помню после пробуждения – это чей-то голос: «Раз, два взяли!», и меня перекладывают.
Боли не чувствую, но руки-ноги ощущаю, но пошевелить ничем не могу. Хочу открыть глаза, но не получается. Хочу крикнуть, простонать – не выходит. Понимаю, что везут куда-то. То вправо, то влево, несколько раз останавливаемся. Кто-то иногда просит быть аккуратней. Трясет жутко.
Останавливаемся, кто-то спрашивает: «Куда уложить?». Женский голос отвечает: «Сюда везите». Едем. Потом опять перекладывают. Помню, что переживала о том, чтобы быстрее чем-то накрыли. Тут до меня доходит, что это реанимация. Ну, если добралась до этого места, значит ничего страшного со мной не случится и можно успокоиться, и поспать.
Сколько времени прошло, естественно, не помню. Просыпалась несколько раз, но боялась открыть глаза. Уговаривала себя уснуть и старалась не шевелиться. Начиталась в интернете, что нельзя допустить что бы после операции соскочила какая-то ножка с чего-то там. Если соскочит, то все – пиши пропало.
Просыпаюсь от того, что жутко болит спина. Открываю глаза. Руки и ноги привязаны. Вижу потолок, мониторы над головой и трубку у себя во рту. Паника. Кажется, что сейчас задохнусь. Хорошо, что об этом предупредили бывалые. Говорили, что не пугайся, дыши наоборот глубже - это аппарат ИВЛ подключен. Будешь глубже дышать, больше кислорода поступит и успокоишься сразу. Так и получилось. Когда я поняла, что воздух поступает свободно, успокоилась и уснула сразу. Такая усталость навалилась, как будто я вагоны разгружала только что.
Следующее пробуждение уже было более осознанно. Попросила развязать руки, сказали что еще рано. Медсестра подошла к капельнице, что то ввела и я опять уснула. На этот раз сон приснился. Кстати, во время анестезии вообще ничего не снилось. Как будто глаза закрыла и через секунду открыла. Только мгновение темноты. Никаких там туннелей и света. Все быстро.
Проснулась уже без трубки во рту. Подошел медбрат, задал несколько вопросов про самочувствие, про количество пальцев, еще про что то. Кому то сказал, что можно развязать. Видимо проверял на адекватность. Оставалась только маленькая трубка в носу, но её сказали пока нельзя вынимать. Разрешили шевелиться немного. Спина жутко затекла. Народу рядом было много. Мужчины и женщины, все вместе.
Очередное пробуждение ознаменовалось обходом возглавляемым, видимо, важной особой, потому что вокруг была куча врачей и все что то записывали, а он ходил от койки до койки и выслушивал доклады о состоянии и проделанной работе. После обхода за мной пришли из нашего отделения и повезли в послеоперационную палату. Я обрадовалась, ведь это значит, что со мной все хорошо.
Послеоперационная палата была через стенку от моей палаты. Соседки принесли мой телефон. С первого раза набрать номер мужа не получилось. Слабость была жуткая. Оказывается, что в реанимации я провела 2 дня. Голода не чувствовала, но и сил не было. Совсем. Собрала последние, нашла в записной книжке, наконец нужный номер.
Муж ответил быстро, видимо, ждал звонка. Слышу его голос, понимаю что нужно что то сказать, а не получается. Делаю глубокий вдох и на выдохе выдавливаю: «Привет, Родной. Со мной все хорошо.» Он что то отвечает, не слышу. Опять на выдохе говорю: «Пока. Все хорошо. Перезвоню». Тут же засыпаю. Очень устала.
Уколы ставят очень часто и по несколько штук. Колют в ногу, потому что лежу на спине, а шевелиться сильно нельзя. Из-за большого размера опухоли разрез сделали на животе. Шов около 30 см. На все пузо. Посередине. При такой операции обычно разрезают сбоку, шов делают не более 10 см. и 2 отверстия с трубками. Мне в этом смысле не повезло. На живот не повернешься и трубки слева. Первые два дня проходят как в тумане. Трижды в день приходит медсестра сверху. Почти всегда сплю.
На третий день разрешают встать. Вернее, заставляют. Медсестра помогает первый раз подняться. Одеваюсь в свою одежду и перехожу в свою палату. Голова кружится жутко. Все это время ничего не ела. Не давали. Только после перехода в обычную палату разрешили есть. Но, если честно, вообще ничего не хотелось.
Снизу вставлен катетер для того, что бы контролировать работу оставшейся почки и измерять объем жидкости. Его снимут только на пятый день после операции. Приходится ходить с двумя баночками наперевес. В столовую в том числе. Ходить заставляют много, да и лежать уже много невозможно. Спина отваливается, а на бок долго еще не смогу повернуться-тянет швы. Перевязку делают ежедневно. Зеленку не жалеют. У меня перед выпиской началась аллергия на зеленку. Все так чесалось, хоть на стены лезь.
Трубки сбоку снимают когда сукровица перестает бежать. У меня на 8 день. Пришла на перевязку, а мне говорят, что сейчас снимать будем. Страшно. Спрашиваю – Больно? Не, отвечают. Когда скажи – вдохни поглубже. Вдыхаю. Даже не почувствовала ничего. Кожа возле разрезов потеряла чувствительность. До сих пор местами ничего не чувствую. Тут же накладывают пару швов, мажут зеленкой и пластырь сверху. Ура! Свобода. Теперь хоть на этот бок чуть - чуть повернуться можно.
Ходить можно было только с поясом. Одеваешь пояс лежа и снимаешь лежа. Мыться нужно было очень аккуратно, что бы вода на шов не попала.
Муж приходил в гости. Приносил куриный бульон. Такой вкусный! Спустилась к регистратуре в старом крыле, туда где все грустно, увидела мужа и не удержалась – поревела чуть-чуть. Он перепугался, подумал, что мне больно или что меня обижают, начал расспрашивать. А я и сказать ничего не могу. Реву не от боли совсем. Кто не пережил подобное, не поймет, наверно. Попробую объяснить.
За все время, что находилась там, не чувствовала боли ни разу. Совсем. Имею в виду боли там, где отрезали. Ни внутри ничего не болело, ни снаружи. Угнетало общее состояние слабости. Прямо, бесило! Очень быстро устаешь и после отдыха силы не прибавляются. Восстановление проходило ну очень медленно!
Муж говорит, что я очень изменилась после операции. Я и сама чувствую себя как-то по-другому. И физически и морально.
Физически, потому что организм ослаблен и это влияет на повседневную жизнь. Первое время нужно ответственно относиться к диете, не простывать, не поднимать ничего тяжелее чайника, сдавать анализы каждый месяц. Ни в коем случае не игнорируйте походы к врачу. Если упустить какие-то осложнения, потом будет сложно, а порой и невозможно исправить ситуацию.
Морально потому что понимала – такой как прежде сильной и выносливой, я уже никогда не буду. Вот когда жалеешь о том, что не одевалась теплее, не берегла себя, а иногда, чего греха таить, наплевательски относилась к своему здоровью. Ничего уже не вернешь.
Кололи очень много антибиотиков и, естественно, мой желудок этого не вынес. Диарея, тошнота и все прелести этого состояния. Из-за этого задержали в стационаре еще на 10 дней.
Наконец то выписка! Ура! Домой!
Дома так хорошо! Около месяца ничего серьезного делать не могла. Строго соблюдала предписания врачей и берегла себя. Ходила только с поясом – боялась за швы, не ела ничего соленого, жаренного, копченого, никаких приправ, никакой газировки. Было трудно, конечно, но я и так натворила дел своим отвратительным отношением к собственному здоровью. Стоит потерпеть, чтобы продлить себе жизнь.
У знакомых отец два года назад тоже пережил резекцию почки. Через три года после операции начались опять проблемы. Нужно было опять ложиться на операцию. Он наотрез отказался. С одной стороны, я его понимаю, а с другой нет. Тяжело снова оказаться в реанимации, сложно снова переживать слабость, сложно снова понимать, что жизнь круто изменится. Но бороться нужно! Нужно обязательно! Это того стоит.
Прошло уже 5 лет после операции.
Я очень переживала эти 5 лет. Говорили, что этот рубеж преодолевают только 60%. Что бы оказаться среди них, я продумывала чуть ли не каждый день послеоперационной жизни.
Благодарю за внимание!
Желаю никогда не переживать подобного!
Берегите себя!
Помните – жизнь одна, а здоровье человека очень хрупкая вещь!