Сегодня хочу рассказать про мои дороги радости в родном Измайлове.
Я - измайловская. Здесь растет моя взрослая дочь. В этих местах прошли мамино детство и бабушкина юность. Да и почти вся жизнь.
Мне три. Идем по улице Советской.
Правда, на современной карте эта ее часть теперь называется Измайловским проездом. А по виду – скорее проулок между пятиэтажками.
Вижу железную колонку для воды. Рабочую, с рычагом. Она простоит там еще некоторое время. До конца семидесятых.
Бабушка Настя показывает на толстый ствол:
- Это дерево росло у нашего дома!
Дома не стало в конце шестидесятых. Перед тем как снести, власти провели в нем газовое отопление. Благодаря моей неграмотной прабабушке Ксене. Именно она организовала ходатайство от соседей, собрала подписи и обивала пороги Моссовета.
Но нового жилья на месте двухэтажного барака так и не построили. До сих пор там – огороженная спортплощадка. То с рваной сеткой, то в полной амуниции. Зависит, кажется, от близости выборов.
Мне семь. В красной кирпичной школе с барельефами Ломоносова и Маяковского, которые выбиты над входом, меня сажают за темно-зеленую деревянную парту.
За такую, где стол со скосом, дырочка для чернильницы и откидная крышка для ящика под портфель. Сейчас я рада, что застала такой раритет, хотя б и в первом классе!
Может именно за этой партой сидела моя мама, выпускница 707й. А потом в этой школе успела поучиться и моя дочь. Ну, пока учебное заведение, несмотря на недовольство всех коренных измайловцев, не переименовали в подразделение двенадцать девяносто…
Мне пятнадцать. Всем классом на Измайловском острове мы прогуляли урок.
Не помню какой, не помню, почему. Помню, что в знак протеста.
Была поздняя весна. Остров – название на картах городок имени Баумана – пах яблоневым цветом. Гуляем. А потом мальчишки катают нас на лодочках. Жаль, теперь такая опция уже не доступна. Не ходят лодочки по Серебрянке.
Повезло нам, измайловцам, с островом. Просторно, зелено. И с историей. Вотчина бояр Романовых. При царе Алексее Михайловиче перегородили плотинами речку Серебрянку и стал пруд, а внутри пруда – остров с тремя мостами.
Храм царевича Иосафа снесли в тридцать седьмом, а красавец Покровский собор так с семнадцатого века и стоит. После революции закрыли, а в девяностые открыли.
Мне восемнадцать. С бабушкой впервые иду на Пасху. В Рождества Христова.
В этой церкви в четыре месяца меня и крестили. Некоторые поговаривают, что и Петр Первый из той же купели вышел. Ну, это не факт, конечно. А вот версия, что свой первый ботик он спускал на воду именно нашего пруда, а не Плещеева озера, мне кажется вполне достоверной.
Церковь Рождества Христова никогда не закрывалась. Прабабушка долго ходила на Преображенку, в Воскресения, а когда в 1964 собор разрушили, стала ходить сюда, в Рождества.
А сватья ее, баба Анюта, тут с молодости полы мыла, как по отработает смену в химчистке, так и идет сюда, чистоту наводить.Наверное, и при старце Иоанне Крестьянкине убиралась. Но теперь уж и не спросишь.
Мне двадцать пять. С Сережкой, будущим мужем, целуемся около Дома культуры Строителей.
На нас ругается проходящая бабулька:
- Как не стыдно, в общественном месте!
Место, и вправду, когда-то в районе было очень даже общественным. Эдакий Большой театр в миниатюре на Измайловской площади. В семидесятые тут даже советская звезда Любовь Орлова выступала!
Ныне сталинский ампир почти заброшен. Время от времени здание выставляют на торги, коренные измайловцы даже бросают клич: а не выкупить ли общественное достояние всем миром?
Но останавливаются. Уж очень длинен список обязательств реставратора. А в ДК даже канализации нормальной нет. В пятидесятые общественный туалет в скверике неподалеку – нормальное дело. Не подумайте чего плохого: отдельно стоящее уходящее под землю здание.
Мне тридцать четыре. Веду дочку Полину в подготовительный класс музыкалки на Сиреневом. Той, что уже лет двадцать носит имя Щедрина.
Круг замкнулся. В 1953 году именно в это здание бывшей приходской школы пошла учиться ее бабушка, моя мама. В первый класс для девочек.
Но в отличии от внучки, бабушка Аля проходила сюда только год, потом на Никитинской построили нашу школу трех поколений.
Мне сорок восемь. И я все еще в Измайлове. Исключительно по своей воле. Смотрю с балкона на Останкинскую башню. На салют – сей год даже было видно как из Лужников палят. Со смешанным чувством жду реновации. Пятиэтажная Москва ветшает, трехэтажки, построенные пленными немцами – тоже.
Деваться некуда, грядет новая эра.
Но как же хочется, чтобы сохранилась наша зеленая уюточка. Чтобы так и идти в горку к Измайловской площади, а на ней все еще стоит Клуб строителей.
И чтобы шестое измайловское поколение смогло посмотреть на места, где гуляли первые пять.
Александра Кудрявцева/ ДОРОГАМИ РАДОСТИ