Итальянцы научили нас думать говорят в Европе, но, по правде говоря, будет ли все лучше на следующий день? На фоне того, что Эммануэль Макрон назвал “войной против невидимого врага”, может показаться преждевременным рассматривать политические и экономические последствия отдаленного мира. Мало кто пытается дать окончательный обзор пьесы после первых трех сцен.
Однако мировые лидеры, дипломаты и геополитические аналитики знают, что они переживают эпохальные времена и одним глазом смотрят на повседневную борьбу, а другим-на то, что этот кризис завещает миру. Конкурирующие идеологии, силовые блоки, лидеры и системы социальной сплоченности подвергаются стресс-тестированию в суде мирового общественного мнения.
- Уже сейчас все начинают извлекать уроки. Во Франции Макрон предсказал: "этот период многому нас научит. Многие убеждения и убеждения будут сметены прочь. Происходит много вещей, которые мы считали невозможными. На следующий день после того, как мы победили, это не будет возвращением к предыдущему дню, мы будем сильнее морально.
- В Германии бывший министр иностранных дел социал-демократической партии Зигмар Габриэль предсказывает, что следующее поколение будет менее наивно относиться к глобализации.
- В Италии бывший премьер-министр Маттео Ренци призвал к созданию комиссии в будущем. В Гонконге граффити гласит: "не может быть никакого возврата к нормальному, потому что нормальное было проблемой в первую очередь.
- Генри Киссинджер, госсекретарь США при Ричарде Никсоне, говорит, что правители должны сейчас готовиться к переходу к пост коронавирусному мировому порядку.
Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш сказал: "Отношения между крупнейшими державами никогда не были такими дисфункциональными. Covid-19 показывает, либо мы объединяемся или мы можем потерпеть поражение.
В глобальных мозговых центрах бурлит дискуссия не о сотрудничестве, а о том, кто выйдет видеры пост коронавирусного мира. В Великобритании дебаты были относительно замкнутыми. Уходящее трудовое руководство недолго искало оправдания в очевидной реабилитации государства и его рабочей силы. Определение государственной службы было расширено, чтобы включить водителя доставки и скромного владельца углового магазина. Действительно, быть “нацией лавочников”, великим наполеоновским оскорблением, уже не выглядит так плохо. Знаменитые высокомерные британцы больше не играют в боулинг в одиночку. Ощущение общинных усилий, добровольные медицинские работники, все это усиливает ощущение того, что утраченный социальный капитал реформируется. Но о новой политике пока много не говорят. Возможно, нация, истощенная Brexit, не может справиться с большим самоанализом и потрясениями.
В Европе, США и Азии дискуссия расширилась. Общественная жизнь, возможно, и зашла в тупик, но общественные дебаты ускорились. Сейчас все обсуждается-компромиссы между разрушенной экономикой и общественным здравоохранением, относительные достоинства централизованных или региональных систем здравоохранения, открытые хрупкости глобализации, будущее ЕС, популизм, неотъемлемое преимущество авторитаризма.
Это, как если бы пандемия превратилась в соревнование за глобальное лидерство, и именно те страны, которые наиболее эффективно отреагируют на кризис, будут набирать обороты. Дипломаты, работающие в опустевших посольствах, заняты защитой своих правительств в борьбе с кризисом и часто глубоко обижаются на критику. На карту поставлены национальная гордость и здоровье. Каждая страна смотрит на своего соседа, чтобы увидеть, как быстро они “выравнивают кривую”. Кризис также представляет собой суровое испытание конкурирующих претензий либеральных и нелиберальных государств на лучшее управление крайними социальными бедствиями. По мере развития пандемии она будет испытывать не только оперативные возможности таких организаций, как ВОЗ и ООН, но и основные представления о ценностях и политических сделках, которые лежат в их основе.