Спустя полгода.
Этот день Павел не мог представить даже в самом страшном, изматывающем ночном кошмаре. Сдержанная элегантность в обстановке, море цветов и любимая женщина в свадебном платье чайного цвета. Сияющие глаза, ослепительная улыбка и теперь они не делят на двоих даже фамилию.
Маргарита не колеблясь сказала: «Да!» - и посмотрела на улыбающегося жениха. Тот же ответил согласием даже не дождавшись вопроса регистратора.
Барковский же зажмурился до боли, мечтая пережить первый поцелуй новобрачных. Запустив пальцы в сложную свадебную прическу, Андрей целовал СВОЮ женщину. Так же как будет целовать ее ночью, в пустом номере отеля. Как будет целовать утром. Как поцелует ее в первую годовщину свадьбы.
-Пап, вдохни. – Барковский-младший ни на минуту его сегодня не оставлял, знал, как непросто отцу улыбаться в переполненном ЗАГСе.
-Дышу, я, дышу.
-Вот и правильно. Пойдем, поздравим молодых. – сын обеспокоенно смотрит в его больные глаза. Этот взгляд стал фирменным для Павла Олеговича – ярость, боль, ревность, самоуничтожение, взбить, присыпать льдом.
«Давай, не забывай вдыхать и улыбаться. Держать лицо. Держать до последнего.»
Изощреннее пытки не придумать – пожелать счастья бывшей и до сих пор горячо любимой жене в день ее свадьбы. Однако, годы тренировок у микрофона журналистов берут свое и Павел даже улыбается. Улыбается, понимая – Марго его не видит. Она вообще ничего не видит, кроме мужа.
«Мне нужно выпить!»
Их развод в прессе окрестили самым нескандальным расставанием года. Адвокаты сделали несколько заявлений, в паре журналов прошли интервью Маргариты, Павел остроумно и немного снисходительно отвечал на вопросы в студиях телеканалов, тщательно выбирая слова:
-Мы, разумеется, остаемся близкими людьми. Просто в какой-то момент наши отношения стали более дружескими, чем должны быть между супругами. Я искренне счастлив, что Маргарита встретила свою любовь и буду всегда рад называть ее своим другом.
После каждой из этих передач он надирался в хлам, до трясущихся рук и не стесняясь плакал на диване в гостиной. В спальне с того момента, когда жена оставила его, Барковский не ночевал ни разу. Толинский сдержал обещание, и вложил в его компанию немалые средства, а Марго даже каким-то чудом уговорила его не вмешиваться в процесс создания новых коллекций. Что ж, он был благодарен за столь дружелюбное отношение. Единственное, чего он так и не смог понять - зачем это было нужно Саше. Но он выяснит причину...позже, а пока Павел старательно напивался. Игнорировал обеспокоенный взгляд сына, и – напивался. Зачем? Нет ответа. Барковский не был наивным романтиком, в его лексиконе отсутствовали слова «вечная любовь», «раздирающая боль» или «отныне не моя». Просто сегодня обаятельный любимец жизни, обеспеченный Казанова, владелец модного дома, прощался с женщиной, которую любил и что-то внутри рвалось с таким оглушительным треском, что ему казалось, будто это звук слышен всем присутствующим. На них смотрели с любопытством, но ему было плевать. Мужчина сам назначил себе эту пытку, приняв приглашение, и намеревался пробыть на эшафоте как можно дольше.
Осознание конца жгло каленым железом. Если до этого дня у Павла еще теплилась надежда, что жена вернется, то сейчас он явно понял - нет. Он пытался с ней объясниться, просить прощения за невнимательность и постоянную занятость, стоял на коленях, цепляясь за подол платья, но все было бесполезным. Маргарита не желала его слушать, и лишь на деловых ужинах лучезарно улыбалась и даже шутила. Барковский знал лучше других - новоиспеченная молодая супруга обладала железным характером, и если уж вычеркивала из своей жизни, то насовсем.
Он втайне надеялся, что она откажется от акций компании или передаст дела заместителю, но это же Маргарита – она слишком принципиальна и горда, она раненых на поле боя не бросает!
«Черт бы ее подрал! - Павел со злостью смотрит, как она позирует журналистам, - Стала еще красивее! И до беспамятства, отчаяния, хочется дождя - перестука капель по подоконнику, озоновой свежести, мокрой листвы. До озноба хочется вспоминать и помнить, но воспоминания вещь непостоянная. Они приходят, когда у тебя все вроде бы только-только наладилось. Прошло больше пяти месяцев и ты, - наконец-то! - начинаешь осознавать, что конец настал. И давно. Просто до сознания это дошло слишком поздно, берегло тебя твое сознание. Вдруг, ледяным потоком, приходит мысль - никогда больше.
Никогда больше не будет звонков, забавных сообщений, вечернего кофе вдвоем и глубоких поцелуев. Никогда больше вы не будете влюблены и счастливы друг с другом. У тебя остается ворох забот, радость работы, комфорт и жизнь. Она не плоха, и не хороша, просто ты не можешь любить эту жизнь без Маргариты. Сюрные чувства, мусор внутри. А с ней была уверенность, нежность, сила в каждом вздохе. »
Стоя в переполненном зале ресторана, Павел мучительно пытался вдохнуть, когда его локтя кто-то коснулся:
-Уделите мне несколько минут наедине? - оглянувшись, он с изумлением увидел бывшую жену Толинского.
Глава сороковая