Ощущение из паршивых, с одной стороны, вроде, нигде и не нашкодил, а с другой... кошки скребутся, даже чай с имбирем не помогает. А ведь, наваристый вышел чай, всё как надо! Как дед учил. Дед... уж сколько лет прошло, а я всё так же помню его ясные, добрые глаза; орлиный нос, кончик которого всегда тонул в чёрных, как ночь, усах - в очень пышных усах. Бывало, в праздник Светлой Пасхи, дед расчёсывал свои усы мелким гребешком, делал аккуратный пробор, а после... после наносил пчелиный воск. От него всегда пахло мёдом и табаком ( вредная привычка смолоду, но такая родная с возрастом). Порой вернётся дед с поля вечером, сядет у печки, забьёт свою трубку крепким табаком, раскурит, и давай байки травить, а после....
А после пришла война, страшная война, на дворе стоял сорок первый год, год в который я получил всего лишь три письма: два от деда, а третье от его друга.
Шёл тысяча девятьсот сорок первый год, на дворе стоял январь - жуткий холод, голод, и звук далеких канонад. Всё это прочно осело в памяти семилетнего меня. Как сейчас помню, первым на фронт из нашего подмосковного села забрали Отца, следом ушел и Дед. Спустя семь месяцев, до нас дошло известие, что отца взяли в плен Немецкие войска, а спустя еще месяц, его признали врагом народа - он примкнул к Немцам и убивал наших, так мне объяснила моя мама.
Мать от горя стала выпивать, а с выпивкой стали стремительно заканчиваться бабушкины заготовки - она умерла сразу же, как узнала о начале войны. Видимо, боялась не перенести еще одной войны, ей было шестьдесят лет. Припоминаю... когда я был маленьким, совсем еще кроха, я любил слушать её истории, в особенности истории про Царскую семью. Её смерть стала для меня настоящим шоком и ударом. Я стал подбирать на улице более или менее пригодные страницы газет. Не для того что бы читать Военные хроники, а для того, что бы писать свои воспоминания между строк, а после.. отправлять их в Блокадный Ленинград. Письма шли без конкретного адресата, я ловил почтальонов на улице, отдавал ему письмо, и по прибытию в Ленинград, отдать письмо тем, кого посчитает нужным сам почтальон, я прекрасно знал, что все письма прочитываются, и надеялся на успех. В своих же письмах, я оставлял лишь свой адрес и больше ничего. Ответы приходили ото всюду, даже с фронта - мои письма пересылали бойцам на передовую. Вот тогда мне пришло первое письмо от деда.
" Дорогой мой Внучек, как вы там?
Как бабушка? Как мама? Слышали новость об вашем отце? Я видел его буквально вчера, его взяли в плен, не долго он радовался свободе. Завтра, на рассвете его расстреляют, как врага Народа - и поделом ему! Так-то вот.
Как ваше питание? Мама берёт тебя с собой за продуктами? Потерпите чуток, скоро я вам отправлю посылку с сух пайком, на какое-то время вам хватит. Если будешь писать ответ - пиши! Помнишь наш шифр? Пиши на нём, что бы в случае чего, не приведи Господь, супостат проклятый не понял ничего.
Зима будет нынче лютой. Если у тебя есть возможность, возьми у бабушки ключи от моего дома (они находятся в её ночном чепчике), и сбегай в мой подвал. Там среди банок и мешков есть деревянная коробка из Китаю. Вскроешь её, и увидишь в ней восемь маленьких мешочков из белого сукна - в них лежит имбирь! Вспомни, я рассказывал тебе про него. Возьми один мешочек, рядом с коробкой той, стоит бочонок мёду, перед лестницей, на подвесных полках, жестяная банка чаю, а перед входом в подвал ящик лимонов, тоже из Китаю. Убери всё это в мою сумку, и заваривай каждый вечер перед сном.
Помни, скоро кончится война, и мы будем вместе. А пока, нам необходимо выжить! Помни, что я люблю тебя.
Твой Дедушка"
Разумеется, я тут же выполнил его наказ. Правда бежать из Москвы до нашего села требовалось около суток, но мне жутко подфартило. В моё родное село ехали военные набирать новых парней на фронт. И вот, уже вечером я пил чай с имбирем, мёдом и лимоном. Так прошёл еще один год. Летом одна тысяча девятьсот сорок второго года, мне написал дед. Он поздравил меня с моим восьмым днем рождения. Спрашивал про здоровье мамы, радовался, что немцы стали потихоньку отступать, бросая свою технику прямо на поле боя. Обещал прислать настоящий немецкий патрон. И обещал, что очень скоро мы будем вместе.
Минул год. Наступил одна тысяча девятьсот сорок третий год.
Четвёртого мая мне пришло письмо от товарища моего дедушки. В нём было всего несколько строк.
" Ваш дедушка погиб смертью храброго. Перед смертью он просил передать вам его медаль и обещанный немецкий винтовочный патрон. А ещё велел зажечь свечу и заварить чай.
Ваш И.К. Старший лейтенант мотострелковой роты."
Слезы хлынули из моих глаз ручьем, я долго плакал давясь черным чаем с имбирём, а на столе горела свеча, рядом лежала медаль " За отвагу" и винтовочный патрон. Вскоре кончилась война. Вернулись многие, а вместе с ними воспоминания о войне, страшные сны, воспоминания о обстрелах, болотах и смерти...
Прошло уже много лет, у меня своя семья и о войне уже давно забыли. Но, когда я завариваю чай с имбирём - я ощущаю запах войны, привкус смерти, но тепло победы наших войск - победы моего деда!