Честно. Я пыталась. Я хотела этого так сильно, что если бы душевный порыв можно было конвертировать в скорость - я бы мчалась со скоростью света. Жаль, что по кругу.
Громада дней, наполненных мужественным отчаянием, рушилась по принципу домино от неосторожного слова третьих лиц, от маршрутов, ведущих мимо застрявших в памяти мест, от подлости утекающего времени, которое просто шло, не меняя ничего вокруг, от случайно найденной папки "Вместе" на ноутбуке. и снова всё надо было начинать сначала. Казалось, что на все значительное в своей жизни я уже опоздала, не имеет смысла спешить. Вообще больше ничего не имеет смысла. Эта чертова махина, имя которой - память, подмяла меня под себя, сделала меня безвольной тряпкой. Праздник прошёл, остались только взорванные хлопушки, грязная битая посуда, выпитое вино.
Начинаешь бежать со всей своей цыплячьей силы, мчишься так, что начинает колоть в боку, но вот незадача - на каждом встречном столбе ты видишь до тошноты знакомое лицо по надписью "Разыскивается". Всё, финиш.
Надо искать лекарство: винные пары, опиум, чужие руки, работа, полностью забитые дни-ночи, абсолютный нон-стоп, чтобы не было времени перевести дух. Я знала, что всё это нужно делать до остервенения, как будто в последний раз, и главное, самое главное – не думать, не думать, что ты делаешь, зачем, и к чему это в итоге приведет. На автомате. Так было легче.
Со временем на буйную головушку снисходит парадоксальное озарение, и видишь, насколько всё вокруг погружено во тьму. И надо на ощупь пробираться через колючий терновник, липкий туман, скользкий ил, бетонные тупики, кольцевые дороги. И понимаешь, что ни в одном уголке земного шара нет инструкций, как это преодолеть, нигде нет готовых ответов, но глаза привыкают ко тьме в конце концов, ты равнодушно пожимаешь плечами и смиряешься. Какая к черту разница, где помирать – в веселой ли толпе или в каморке, скрытой от любопытно-безразличных глаз.
Забывается ли первая любовь?
Можно ли забыть девятый вал, снежную лавину, трещину в земной коре?
Ты не можешь контролировать это, ты просто ждёшь, когда тебя подхватит и заберет с собой эта сила, не зная, куда тебя вынесет: в морскую пучину, на безлюдный пляж, на райский остров. Ты можешь только попытаться сделать так, чтобы тебя не сплющило окончательно, не смешало с песком на дне морском.
Она не забывается. Она остается с нами. Первые несколько смущенных лет оглядываешься назад, ища одобрения или оправдания. Однако, в течение безразлично-скучающего периода времени она насытится твоими нервами и уступит первенство, затем отойдет на задний план, затем станет потрёпанной декорацией, которую достаешь среди ночи, просыпаясь в слезах и с вопросом «Почему?» на потрескавшихся губах. Но и слезы кончатся, поменяв взгляд навсегда. Сделав его таким, в котором все последующие будут тонуть, умоляя о пощаде. Сойдут синяки и шишки от падения с невообразимой высоты. А потом забудутся вожделенные цифры его номера, сотрутся по-настоящему.
Есть разные люди и разные варианты дальнейшей жизни. Можно посвятить годы собиранию обрывков газет с буквами из его имени, трепетно сложенные в шкатулку – они будут сожжены и развеяны вместе с прахом над местом первого поцелуя. Пустота такой жизни, наверное, отличное место для эха «За что? За что? За что?» Можно на слабо выйти замуж, назло нарожать детей, но первый вариант даже кажется лучше, потому что никогда и ни за что не должны страдать дети. Детей нужно любить.
Можно залечь на дно и выждать, вытерпеть, выплакаться вволю, став матерым волком. Можно всё.
Нельзя только делать несчастными других людей, которые просто оказались рядом с вами не в то время и не при тех обстоятельствах. Нельзя травить их ядом невзаимной любви, чужие страдания не уменьшают наши собственные.
Сколько нас таких? Треснувших хрустальных сосудов с разветвленными трещинами, прозрачными мыслями, хрупким основанием.
Таких, какие остаются до конца существования пахнущими терпким полусладким, однажды в него налитым. Нужна вода, кристальная, чистая, свежая, ледяная вода. Она отмоет забродившие капли, вымоет пресловутый запах.
И имя этой воде – взаимная любовь.