Между тем время, отпущенное на отдых экипажу, протекало как это и должно было быть. Группы уходили в увольнение на отпущенные им несколько часов и возвращались. Никто практически не опаздывал.
Валюту тоже тратили умеренно, так как основные закупки все планировали на конец рейса. В эти годы основной целью большинства была покупка кассетного видеомагнитофона.
В основном тратились на выпивку и пиво, ну и на мелочи типа сигареты, жвачка и тому подобное. По возвращению на борт почти во всех каютах люди устраивали маленькие пьянки, не выходящие за рамки дозволенного.
На эти посиделки руководство закрывало глаза, так как и сами отцы командиры, включая старший комсостав и самого первого помощника капитана-эталон "кристальной чистоты" советского моряка были не всегда трезвы.
Ночью свершались все черные дела. К борту судна подъезжали различные перекупщики, и команда сбывала весь накопленный не легальный товар.
Не все люди могли контролировать себя. Жажда, как можно больше обогатиться иногда разрывала границы разумного.
Если бы совсем не было контроля, то пожалуй продали бы и швартовы, которыми плавбаза была привязана к причалу.
Уходила замороженная левая рыбопродукция, стыренные цветные металлы и все, что только пользовалось спросом у перекупщиков.
Паша тоже пару раз сходил в увольнение. Шли третьи сутки стоянки. Всё основное снабжение для продолжения рейса было получено: топливо, скоропортящиеся продукты. Вахты штурмана и механики на заходе стояли по восемь часов.
Павел сдал в 20 часов вахту третьему штурману, как раз в это время возвращались из города последние группы увольняемых.
К Павлу зашли в каюту с пивком, только что вернувшиеся с берега четвертый штурман и два технолога, недавние выпускники высшей мореходки. Они, в один голос, с широко раскрытыми глазами, начали рассказывать о прелестях вечернего Пальмаса.
На самом деле им нужна была дополнительная валюта, так как, то что они получили, растратили, но их неудержимо тянуло еще раз посетить ночной Лас-Пальмас.
Эту ночную прогулку они предложили и Павлу. Оказалось таксист, что привез их из увольнения, ждал их у трапа.
И что-то сыграло. Почему бы не гульнуть с молодежью перед отходом пару тройку часов. Павел выдал каждому сумму по запросу, сунул в карман сотню песет и пачку долларовых десяток, что на "ченчевал" при перегрузке на греческий транспорт. Заказано у агента "Совиспана" валюты было с солидным запасом.
Вместе с пацанами Паша спустился по трапу. После вахты он был в белой рубашке, черных форменных брюках, на ногах у него были шлепанцы без задников и белые носки.
Такси быстро домчало самовольщиков до гудящего вечернего города.
Молодежь, попив пивка, решила на прощанье отметиться в борделях. Паша решил дождаться их за барной стойкой. Он не был столь похотлив и старался сохранять верность любимой супруге, хотя конечно плоть и его тянула в эту бездну греха.
Сними он, как и все мальчишки, проститутку на часок, скорее всего ничего и не произошло впоследствии.
Но судьба-злодейка. Павел попивал пиво, болтая с двумя югославскими моряками, дожидаясь пока молодежь на трахается.
К ним подсела красивая испанка. Её смуглая кожа, черные локоны густых вьющихся волос, и глубокие черные глаза поразили Пашу. Он предложил ей выпивку, она не отказалась.
Паша подозвал бармена, достал из кармана купюры, в одной пачке у него были и песеты и доллары, и заказал для подсевшей и для себя по 100 грамм бренди.
Ничего больше Павел вспомнить не мог... Очнулся он на заднем сиденье, очевидно рейсового автобуса, стоящего на площадке автобусного парка.
Автобус, по всей видимости, выезжал на линию. Он завелся и начал движение.
Павел с трудом оценивал ситуацию. Он прошел по пустому салону движущейся машины к водителю. Водитель немногословно что-то буркнул, не особо удивившись раннему пассажиру. Он остановил автобус и однозначно указал на открывшуюся дверцу Паше.
Паше пришлось выйти. В темноте салона он так и не отыскал шлепанцы в которые был обут. В карманах конечно же не было ни песо.
Наступал рассвет следующего дня. Паша шел босяком в белых носках по улочкам Лас-Пальмаса, сам не зная куда. Сориентироваться было крайне трудно.
Но, как говорится, со времен Петра, русский моряк не подлежал наказанию, если падал замертво в сторону своего судна. Жаль, по отношению к советским морякам, этот царский указ уже не работал.
Солнце в тропиках стремительно всходит и заходит. Вот уже край диска его показался из-за линии горизонта. Начали появляться первые прохожие.
Павел увидел здание не далеко от береговой черты, похожее на морской вокзал. На площадке перед ним стояло такси. Паша подошел к водителю и попытался объяснить куда ему необходимо доехать.
Но, к сожалению водитель почти ничего не понимал по-английски. Он согласился подвести. Такси ездило от причала к причалу, но попадали все время ни туда.
Тогда попросил Паша водителя позвонить в агентство "Совиспана", думая что тот, несомненно знает о таковом.
Но водитель сделал проще. Он привез Пашу в отделение полиции.
Сотрудники в форме радушно улыбались. Им было весело смотреть это представление, по всей видимости такие сцены здесь были не редкость.
Агент "Совиспана" приехал быстро, в течении получаса. Он узнал Павла, ведь еще совсем недавно Павел получал от него наличные деньги для экипажа.
Утро уже было в полном разгаре. Было около 9 часов.
Андре пригласил Павла сесть в машину, приехал он на "Ниве" белого цвета. На объяснения Паши пояснил, что здесь, на Канарах, никаких проблем у Паши не возникнет. Ехали они буквально три минуты.
Нива остановилась у трапа плавбазы, и Андре произнес, показывая на судно: - "Вот здесь, Паша, все твои проблемы!"
Павел коротко попрощался с агентом, вышел из машины. Он догадывался, что руководство уже в курсе его отсутствия на борту.
Быстро поднявшись по трапу, он забежал к себе в каюту, закрылся изнутри и лег в койку, переосмысливая все случившееся и ожидая дальнейшие события.