Если вы думаете, что самый известный призрак классической музыки это герой мюзикла Эндрю Ллойда Уэббера, то вы ошибаетесь. Во-первых, "Призрак оперы" к классической музыке не имеет никакого отношения, а во-вторых, реальные призраки звучат гораздо круче:
Вы прослушали вступление из кантаты "К ХХ-летию Октября" Сергея Сергеевича Прокофьева. Слова из "Манифеста Коммунистической партии" "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма" исполняются молча в голове, что уже должно приводить в трепет мировую буржуазию. Карл Маркс придумал этот "мысленный" эпиграф в 1848 году, сочинение Прокофьева датируется 1937 годом.
За семь лет до озарения Маркса французский романтик Адольф Адан посвятил призракам всё второе действие балета "Жизель". Вилисы (призраки женского пола) задумывают расправится над двумя мужчинами, не поделившими Жизель пока она была живой. Лесничего Ганса они утопили, а вот с графом Альбертом вышла неувязочка, за него заступилась обманутая им девушка, в смысле её призрак. Даже смерть не добавила ей мозгов.
Сам себя измучил размышлениями Герман - главный герой оперы Петра Ильича Чайковского "Пиковая дама". Для обозначения выдуманного им призрака Старухи-Графини используется зловещая целотонная гамма.
Как указывает Борис Асафьев, тема призрака вырастает не из темы живой Графини, а из темы "трёх карт", то есть у Германа в голове. В пятой картине оперы он тихо сходит с ума:
... со слов: "Нет, нет, я не выдержу!" - мотив трёх карт низвергается в ровных триолях в пучину низких октав. В трепетно волнующемся гармоническом фоне, прорезываемом, как молниями, скользящими вверх гаммами, музыка словно застывает: среди этой страшной колышущейся звучащей массы повелительно и пророчески возвещает своё появление будущая тема призрака из пяти снижающихся звуков, но идущих ещё по полутонам и с синкопой на третьем звуке. Несомненно, она выросла логически из видоизмененной темы трёх карт, исказившейся в мозгу Германа.
Настоящий хоррор. Не мудрено, что сам Чайковский, сочиняя эту сцену, боялся появления призрака Графини.
Злодея Макбета из одноимённой оперы Джузеппе Верди также клинит от совершённых им преступлений. Во втором акте мы можем наблюдать это в полной мере. Верди невероятно точно передаёт эмоциональное опустошение Макбета, которому мерещится призрак Банко. В это время придворные и его жена, которая оказалась значительно твёрже характером, веселятся и пьянствуют.
Английский композитор Бенджамин Бриттен в опере "Поворот винта" вводит роль призрака умершего слуги - Питера Квинта. Но до конца осталось не ясным: настоящий ли это призрак или плод воображения Гувернантки, которая в педагогическом пылу довела бедного Майлза до апоплексического удара. Что же стало причиной финальной смерти мальчика: произнесённое им имя призрака, или истеричка Гувернантка, заставившая сделать это? Мало ли какие тайны могли быть у подростка и слуги.
Бриттен своим подчёркнуто академическим стилем - ориентацией на тональную музыку и предпочтением классических форм – бросал вызов всей послевоенной эпохе авангарда и безостановочного эксперимента. Лидеры постмодерна открыто выражали ему своё презрение.
Так, однажды, итальянский композитор Луиджи Ноно отказался пожать ему руку.
Как вы понимаете, Ноно появился здесь не случайно, не как призрак какой-то, а вполне намеренно. Будем слушать его грандиозное сочинение, чем-то перекликающееся с кантатой Прокофьева. В 1971 году композитор написал "Ein Gespenst geht um in der Welt" ("Призрак бродит по миру"), в котором музыкальными средствами воплотил стихию мировой революции.
В "Призраке" Ноно использует тексты на немецком, итальянском, испанском и китайском языках. Красной нитью сквозь сочинение проходит мелодия "Интернационала". Композицию "Призрака" сравнивают со старейшим жанром инструментальной музыки - ричеркаром, в котором главная тема "Интернационала" контрапунктирует с темами-спутниками: песнями итальянских ("Bandiera rossa"), кубинских ("Марш 26 июля") и китайских ("Восток – красный") коммунистов.
Доктор искусствоведения Александр Сергеевич Рыжинский отмечает:
В "Ein Gespenst" Ноно реализует тот вариант стереомонодии, что будет использоваться им спустя три года в "Al gran sole carico d’amore". Одна музыкальная линия разворачивается одновременно несколькими хоровыми партиями. При этом возникает возможность задержки избранных тонов горизонтали в отдельных партиях. Это создаёт условия для симультанного развёртывания интонационного комплекса, как по горизонтали, так и по вертикали.
Дорогой читатель, все мои публикации собраны в одном месте - КАТАЛОГ канала. Сохраняй, не бойся.
В заключении по традиции несмешная байка:
Во время встречи с пианистом Артуром Шнабелем Арнольд Шёнберг предложил ему сыграть свою новую пьесу. Поиграв некоторое время, Шнабель остановился и объяснил, что не может понять какую ноту брать. Шёнберг долго вглядывался в собственноручную партитуру и был вынужден признать, что даже он не смог бы сказать что это - Ля или Си-бемоль.
Он достал небольшой блокнот и начал его листать, чтобы найти страницу, со своей додекафонической системой. Лишь после тщательного и продолжительного изучения Шёнберг окончательно заявил:
- Это должен быть Си-бемоль.