Мозг человека устроен так, что ему нравится всё хорошо знакомое, привычное. Так почему же тогда мы всё время ищем что-то новое? Стараемся послушать то, что ещё никогда не слышали?
Слушать новую музыку тяжело. Не так тяжело, как слетать в космос или отправиться на войну, но тяжело по сравнению с прослушиванием музыки, которую мы уже знаем. Большинство людей не слушают новую музыку, потому что их захватывает круговорот повседневных дел: работа, семья, дети...
Провал «Обряда весны» Стравинского в Париже
У большинства людей к 30 годам сформирован привычный плей-лист на все случаи жизни. Разные сервисы типа Apple Music и YouTube могут вернуть нас в прошлое, в молодость, когда жизнь была проще. Зачем тратить время на то, что может не понравиться?
Такой вопрос могли задавать себе Коко Шанель, Марсель Дюшан и другие парижские зрители на премьере «Обряда весны» Игоря Стравинского в 1913 году. В ту майскую ночь в театре на Сене, зрители испытали на себе музыкальное произведение, предвещающее новую эру в искусстве.
После долгих месяцев изнурительных репетиций, в тот вечер, в Театре на Елисейских полях, наконец, погас свет. «Обряд» начался с того, что фагот выдавливает риф настолько высоко, что он звучит как сломанный английский рожок. Этот инопланетный звук был настолько странным, что в ложах театра периодически вспыхивали хихиканья. Диссонирующее открытие уступило место военному штурму второй части «Обряда весны», а танцоры легендарного Васлава Нижинского, двигались скрипуче и неровно. Как рассказывалось в ежедневной газете «Фигаро», хихиканье превращалось в крики, и вскоре публика была взбудоражена настолько, что её крики заглушали оркестр.
Многие зрители не могли постичь эту новую музыку; их мозг, как сейчас принято говорить, был взорван. Произошла драка, и 40 человек были выброшены из театра. «На протяжении всего спектакля буквально невозможно было услышать звуки музыки», – делилась Гертруда Штайн в своих воспоминаниях. Известный итальянский оперный композитор Джакамо Пуччини охарактеризовал спектакль как «чистую какофонию».
«Обряд весны» Стравинского теперь называют самым влиятельным музыкальным произведением начала XX века. Может быть, парижская публика не ожидала подвига, настолько незнакомого и нового, что просто хотела услышать музыку, которую они знали и которая основывается на знакомых ритмах. Многие покинули театр той ночью несчастными, взволнованными. И для чего? Просто, чтобы услышать новую музыку?
Любовь к привычному с точки зрения физиологии
Есть физиологическое объяснение нашей ностальгии и нашему желанию искать утешения в знакомом. Всё дело в пластичности мозга, который меняется по мере того, как он распознает новые закономерности в мире. Когда речь заходит о музыке, сеть нервов в слуховой коре, называемая кортикофугальной сетью, помогает каталогизировать различные паттерны музыки. Когда конкретный звук накладывается на шаблон, наш мозг высвобождает соответствующее количество допамина, основного химического источника некоторых из наших самых интенсивных эмоций. Это основная причина, по которой музыка вызывает такие мощные эмоциональные реакции.
Но когда мы слышим что-то, что незнакомое, кортикофугальная сеть становится немного сентиментальной, и наш мозг в ответ высвобождает слишком много допамина. Когда нет якоря или шаблона, по которому можно составить карту, музыка регистрируется как неприятная, или плохая. Неудивительно, что зрители на премьере «Обряда весны» Стравинского подумали, что это отстой: прецедента почти не было.
То, как кортикофугальная система осваивает новые закономерности, ограничивает наш опыт, делая все, что мы уже знаем, намного приятнее, чем все, чего мы не знаем. Это не просто странное очарование песни, которую играла твоя мама, когда ты был маленьким или хотел вернуться в то время в старшей школе, катаясь по проселочным дорогам с включенным радио. Наш мозг борется со всем незнакомым в жизни, стремится этого избегать.
После рукопашного боя в Париже, балет продолжил свое существование в театре в течение многих месяцев. Алекс Росс пишет: «Последующие спектакли прошли с аншлагом, и на каждом из них оппозиция уменьшалась. Во втором – шум только во время второй части балета; в третьем – бурные аплодисменты и небольшой протест. На концертном исполнении «Обряда» год спустя «небывалое возвышение» и «лихорадка обожания» прокатились над толпой, а поклонники толпы в буйном восторге вытеснили Стравинского на улицу». То, что сейчас кажется неслыханным, в последствии может определить историю.