Каждый вечер я подходил к окну и смотрел на окна соседнего дома. Нет, я не заглядывал пристально в каждое, я не соглядатай, но скользил взглядом по стеклянному полотну, отмечая для себя какие-то неважные особенности.
Что мне за дело до жизни незнакомых мне людей, а вот какие на окнах шторы, или какие люстры под потолком у соседей по улице, мне отчего-то было интересно знать. Я думаю, это из-за моего недовольства собственным интерьером. Квартира мне нравилась, удобная, просторная, на две стороны, но холостяцкая, а значит безликая. Все мы знаем, что за редким исключением, уют и облик наших гнёзд определяет женщина, которой мы отдаём на откуп эти вопросы. Другое дело, что она забирает в виде этого самого откупа. Но сегодня вопросы подобного порядка я поднимать не стану.
А холостяцкая квартира – ристалище всех фей, приходящих к нему, где каждая старается оставить по себе память. Это нормально и холостяку даже нравится. Танцы вокруг кровати.
Я долго мечтал сделать перепланировку, совместив одну из комнат с кухней, потом увеличить ванную комнату и выделить место под гардероб. Но всё откладывал в долгий ящик, словно ощущая, что и это жилище окажется временным. В то время самыми любимыми моими телепередачами (кроме велогонок) стали Квартирный вопрос с Дачным ответом. У меня никогда не было дачи, но я всю жизнь мечтаю о собственном доме. Не на 6 сотках, а возле озера в лесу, или на берегу моря должен стоять мой дом. И как самое главное условие - необходим красивый вид в окно.
Но я отвлёкся, как вы часто мне напоминаете, я отвлекаюсь, но тут уж ничего не поделаешь, «литературных институтов не кончали».
Итак, вечерами я смотрел на окна дома, стоящего напротив, отмечая для себя те, которые мне нравились шторами, люстрами, новогодними огнями. Расстояние между домами было достаточным, чтобы замечать подобные вещи.
История началась октябрьским вечером, когда до моего дня рождения оставалась неделя, я снова был один, вдохновение било неиссякаемым фонтаном, что заставляло меня проводить много времени за рабочим столом в гостиной. Стол мой стоял возле окна и, отрываясь от тетради, я постоянно натыкался взглядом на окна соседнего дома. Осенью темнеет быстро, но город и ночью хорошо освещён, ещё бы столько горящих окон. Моё было таким же, настольная лампа узким конусом света выхватывала мои руки, тетрадь, ноутбук и пару книг, лежащих на столе. Стол был тесным, но удобным, когда-то я приволок станину от швейной машинки Зингер домой, а друг на день рождения подарил мне гранитную столешницу. Стоило мне задуматься над строкой, как нога машинально принималась качать педаль и словно бы запускала древний механизм создания текста. Ткань его становилась цельной, строчки нанизывались одна за другой, и каждая была на своём месте. Чудеса.
В какой-то момент, отложив ручку и решив сделать паузу, я обнаружил тёмный контур женской фигуры в окне расположенном напротив. Мне показалось, что она смотрит в моё окно. Бог весть, что её привлекло, но она долго стояла, прижавшись к стеклу и смотрела (так мне чудилось) прямо ко мне в комнату. Я прекрасно понимал, что меня она увидеть не может, что лампа подсвечивает только стол и всё, что на нём. Но какое-то волшебное знание говорило мне, что смотрит она на меня.
Время тянулось долго, вечер перетёк в ночь, а я писал и смотрел на эту фигуру. Потом она отошла от окна, и свет в её комнате погас.
Воображение - наше богатство и наше проклятие, и никогда не знаешь, чем оно для нас обернётся в следующую минуту. Каждый вечер я садился за стол, открывал тетрадь, зажигал настольную лампу и ждал, когда в окне напротив появится незнакомка. И она появлялась. Пару раз я даже подумал, не моё ли воображение играет со мной такие злые шутки, но незнакомка двигалась, меняла положение, отходила за чаем (или что она там пила?), возвращалась и снова застывала у окна. Я в своих текстах стал обращаться к ней, получив молчаливого визави, что довольно хорошо отразилось на конечном результате. Чтобы показать ей, что я вижу её, я несколько раз подходил к окну и стоял как и она с чашкой чая. В какой-то из вечеров я приподнял свою чашку в приветствии, и она ответила мне так же. Мост общения приобрёл очертания. Я не хотел нарушать сложившийся статус-кво, и не предпринимал никаких действий к сближению, сверх обозначенного. Она, я так думал, тоже. Романтическая, а не было причин сомневаться в этом, связь породило целое море стихов и пару сказок. Она об этом не знала, но могла догадываться. Роман в окне заставлял меня торопиться домой, пренебрегать ужином, - окна кухни выходили на другую сторону. Я быстро наливал себе чай, сооружал пару бутербродов и спешил к своему окну.
Тут я отвлекусь, потому что следует рассказать вам о ситуации, повторившейся несколько раз. Как вы понимаете, жил я тогда в многоквартирном доме, что сказывалось на напряжённой ситуации с парковочными местами, с утренними выездами на работу и прочими сложностями автолюбителя. То соседу взбредёт выгородить себе личное место для парковки стульями или ещё чем в общем дворе, то пьяный оцарапает бок у машины, то запрёт кто-нибудь своей машиной и приходится бегать по квартирам, чтобы найти негодяя. Чтобы избавить себя от этих хлопот я арендовал парковочное место в подземном паркинге, чем очень облегчил себе жизнь. Но и там в какой-то момент начались сложности. Дело в том, что выезжал на службу я достаточно рано, ещё до утреннего бума, но график моего выезда был настроен как часы. В 6 часов подъем, в 6 40 выезд из паркинга, в 7 50 на конечной точке. Дисциплина и планирование – это главные киты, на которых стоит успех любого дела. В работе я педант, чего не скажешь о личной жизни и творчестве, но так уж меня воспитали. Точность – вежливость королей.
Но в последнее время с моментом выезда из паркинга стала твориться какая-то ерунда. Каждый раз на самом выезде из подземелья этому самому выезду мешала одна и та же машина. Красный Пежо, нагло раскорячившись на всю ширину дороги, мешал проезду. Возможности, от души посигналить наглецу, не было, раннее утро и двор колодец, где малейший чих отражается эхом, поэтому приходилось выходить из машины, стучать в тонированное стекло и злыми словами гнать вредителя. Нарушителя я не видел, несмотря на запрет тёмной тонировки, Пежо имел непроницаемо чёрные окна. Нарушитель не ругался в ответ, не скандалил, и более не тупил, а резво стартовал по своим делам, как будто только и ждал моего появления. Впрочем, нескольких раз мне хватило, я сместил время выезда и более с Пежо не встречался.
Мне, признаться, самому не нравится наблюдать за собой, когда я выпадаю из своего графика. Могу быть очень грубым и, зная эту свою особенность, стараюсь не попадать в ситуации, грозящие выходом из себя. Но иногда Вселенная проверяет меня на прочность, вот как в описанном случае, и тогда я срываюсь, нахожу в своём лексиконе слова, не делающие мне чести, за что потом раскаиваюсь.
Но вернёмся к приятному, тем более, что приходится торопиться. Наш роман в окне развивался по всем канонам романтического века, где герои, не имея возможности для близости, находили способы, эту самую близость заменяющие. Мы совершали вечерние ритуалы, освоили систему знаков, когда хотели что-то пояснить друг другу, зеркалили движения, смеялись, а потом она стояла у окна, а я садился писать свои стихи. Когда на город опускалась ночь, мы прощались и расходились по кроватям.
Каких только романов у меня не было, но такой случился со мной единожды. Мне нечем похвастать. Я не познакомился с ней поближе, мы не назначили свидание друг другу. Я даже не узнал, как её зовут. Так она и осталась в моей памяти - Незнакомка.
В один печальный вечер (на что я рассчитывал?) она не появилась в окне. Потом наступил второй вечер, и её снова не было. Через неделю я перестал смотреть на её окно, поехал в ИКЕА и купил рулонную штору. На следующий день я установил эту штору на окно, опустил её и более не поднимал до самого своего переезда, который привёл меня в жилище моей мечты. Теперь у меня на окнах нет штор, потому что в них живёт небо и лес, и никто (кроме птиц и Ангелов) не может заглядывать в мои окна.
Ах, да, вы вправе спросить меня, к чему было моё нелирическое отступление о проблемах с парковкой и красным Пежо. Когда грусть прошла, а проходит любая грусть, я по каналам своим (но это секретная тайна) пробил хозяина этой машины. Хозяин оказался хозяйкой, и прописана она была в соседнем доме в квартире, окна которой выходили на мои. С открытой страницы ВК на меня смотрела красивая девушка, которую звали…
Впрочем, это уже совсем другая история.
Ты у окна. Он у окна. Окно
вдруг стало чем-то общим для двоих,
чуть отодвинувших прозрачность занавески,
нашедших в этом жесте повод веский,
вполне естественный в единый миг для них.
Заставивший вдруг выключить кино,
оставить стол с малиною и чаем.
Одной из них второй не замечаем,
но тоже вот стоит как и она
в проёме освещённого окна.
И лбом к стеклу прижавшись, молит Бога,
чтоб показал к заветному порогу
дорогу, путь, тропинку. Кинул нить,
вернув широким жестом повод жить.
Не заступать за стылую границу,
но на пороге зла остановиться.
И стоя ночью у окна понять,
что ей самой, так хочется познать
незримую иллюзию оков
неистовой любви молённой у Богов...