День Победы в условиях карантина и «самоизоляции» породил много новых интернет-жанров. Вот и знакомый нам профессор Владимир Аннушкин в честь праздника 9 Мая провёл не просто банальный вебинар, а ни больше ни меньше домашнюю лекцию-концерт! И собрал в Zoom не только российских и иностранных студентов, но и коллег из других городов и университетов.
Каких только форм работы с учащимися не понапридумывали (и продолжают их изобретать!) мои коллеги преподаватели, филологи и русисты! Да и не только, конечно, филологи…
Вот и Владимир Аннушкин – заслуженный профессор Гос. ИРЯ имени Пушкина, доктор филологических наук, глава Российской ассоциации исследователей, преподавателей и учителей риторики, член Петровской академии наук и искусств, придумал нечто совершенно новое и оригинальное!
Владимир Иванович – неутомимый патриот Русского Слова, яростный проповедник Культуры Речи и верный продолжатель дел и идей Юрия Рождественского – основателя риторической школы МГУ. Кроме того, он часто выступает по ТВ и на радио, ведёт передачи «Живое слово» и «Шпаргалка».
А ещё Владимира Ивановича называют поющим профессором. И не зря! Ведь вокалу его учила не кто-нибудь, а Надежда Матвеевна Малышева-Виноградова – концертмейстер самого Фёдора Шаляпина! А также жена выдающегося отечественного учёного-филолога, академика Виктора Владимировича Виноградова.
Профессор Аннушкин не только обладатель прекрасного голоса, но и автор более 70-ти песен. Ну а с гитарой он расстаётся очень редко – она его верный спутник и помощник и на работе, и в часы досуга.
В канун 75-летия Великой Победы профессор Аннушкин провёл домашнюю лекцию-концерт «В ЭТОЙ РОЩЕ БЕРЁЗОВОЙ». И исполнил, как было анонсировано, «песни военные, послевоенные и антивоенные с филологическим комментарием».
Почему домашняя – понятно. Карантин… А почему же эту лекцию-концерт профессор Аннушкин назвал «В этой роще берёзовой…»?
Поскольку лекция эта имела скрытый «методический замысел», открыть секреты и дать комментарии к мероприятию я попросил самого лектора. Поэтому предоставляю слово самому Владимиру Ивановичу!
«— В мае 1983 года на Празднике русской песни со студентами Интергруппы из Австрии, Германии, Франции, Италии, Финляндии, Японии мы спели «В этой роще берёзовой…» («Иволга») – лучшую философскую песню о войне на стихи Николая Заболоцкого, музыка Кирилла Молчанова. Все знают её по фильму «Доживём до понедельника». Не слабо так с иностранцами среднего уровня осмысленно выучить и спеть 6 строф по 8 строк, завершив:
«…Встанет утро победы торжественной НА ВЕКА!..»
…С вьетнамцами (они приезжали числом до двухсот!) лучше всего пелась «Моя любимая» («Я уходил тогда в поход // В далёкие края…») – и мелодия лёгкая, и слова понятные.
В 1976-м, 77-м и 78-м поляки взахлёб пели на летних курсах в Ольштыне песни на стихи Булата Окуджавы. Пели и плакали:
«Ах война, что ж ты сделала, подлая…»
Спросите «классиков РКИ» Галину Шантурову и Марину Шутову… Впрочем, также пели «Мы связаны, Агнешка, с тобой одной судьбою…» (тоже Окуджавы).
Главная проблема в обучении произношению как русских, так и иностранцев – отсутствие мелодики. Не слышат студенты богатства интонаций нашей речи!
…В 14 лет я начал ходить в театральную студию Дома пионеров Киевского района, что на Кутузовке… В пьесе о войне «Девушка без адреса» моя первая роль была из одной фразы (герои сидят на заснеженном аэродроме и не могут вылететь):
«— Да-а! Сильна ещё мать-природа!...»
75-летняя режиссёр, ученица Станиславского, требовала повторять эту фразу десятки раз. Так я начал учиться русской интонации…
А потом, глядя в огонёк бутафорской буржуйки, мы пели «В землянке»:
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза…
А как хороши послевоенные песни! Я на них вырос: «Услышь меня, хорошая…», «Костры горят далёкие…», «Снова замерло всё до расцвета…». А потом уже «Из-за вас, моя черешня, ссорюсь я с приятелем…»
Кстати, как проста и понятна эта лексика: «услышь – хорошая – красивая…» Всё это пели с иностранцами…
В конце 50-х впервые на кассетном магнитофоне старших двоюродных братьев услышал хриплый голос Окуджавы:
«Вы слышите: грохочут сапоги
И птицы ошалелые летят…»
Впрочем, «хит продаж» для всех студентов:
«Мне в моём метро никогда не тесно,
потому что с детства оно как песня…»
В студенческие годы забредил стихами Арсения Тарковского, но «Бабочку в госпитальном саду…» (стих 1945 года) написал гораздо позже. Как не петь эти строки, близкие и русской, и китайской душе?
Пожалуйста, не улетай,
О, госпожа моя, в Китай!
Не надо, не ищи Китая,
Из тени в свет перелетая.
Душа, зачем тебе Китай?
О госпожа моя цветная,
Пожалуйста, не улетай!
Лет пять назад в нашем институте китайско-вьетнамо-албано-итальянский хор «Русская старина» пел со мной старинные казацкие песни русско-турецкой войны конца XVIII века, которым я сам выучился в Германии у Детского казачьего хора из Санкт-Петербурга с аналогичным названием. Петь надо, размахивая воображаемой шашкой:
Из-за леса солнце всходит –
Это Платов едет к нам!
Припев:
Ой вы, поля, зелены поля,
Наша кавалерия садится на коня…
Конечно, петь надо с донским диалектом:
Из-за лесУ солнцА всходитЬ –
Ето Платов ЕДИТЬ к нам…
…Когда мне с братом было лет шесть, к бабушке Паше приходила сестра Маша. У Паши было восемь дочерей, у Маши – два сына…
— Тётя Маня, хотите послушать нашу любимую пластинку?
— Ну, поставьте…
И Марк Бернес запел:
В полях за Вислой сонной
Лежат в земле сырой
Серёжка с Малой Бронной
И Витька с Моховой…
Тётя Маня стала вытирать слёзы… Когда она ушла, нам влетело:
— Вы что ж, ребята, не знали, что у тёти Мани сын Игорь погиб на войне?
…. Сорок лет спустя мне передали письма Игоря, сложенные вчетверо, истёртые и ветхие – сколько раз они брались в руки матери и младшего брата?!… Всего 78 писем с августа 1940-го, когда учился в Харьковском лётном училище, по июль 1942-го…
Каждое письмо разгладил, вложил в файлик и распечатал… Книга «Образ автора (на материале писем военного лётчика Игоря Фадеева)» готова на 80 процентов. Студентам показывается как образец идиостиля 20-летнего юноши начала 1940/1941 учебного года, где нет ни одной (!) ошибки…
…45 лет я преподаю русский язык русским и иностранцам. К концу семестра сердца студентов раскрываются: даже если «голоса нет – душа поёт…»
У Ивана Ильина есть книга «Поющее сердце. Книга тихих созерцаний».
Учиться и учить нельзя, если у вас нет «поющего сердца»!
«Сердце поёт, когда оно любит…»
(Помогал записать ноты Илья Карпенко)