Разрушение было начато 13 апреля 1934 года, а 11 июня все работы по сносу уже были завершены.
За сохранение башни публично выступали художник Игорь Грабарь, академики-архитекторы Иван Фомин и Иван Жолтовский. Каганович объявил сторонников сохранения башни ("старых архитекторов") в классовой борьбе. Сталин и Ворошилов поддержали Кагановича, отправив телеграмму, где высказались за снос.
В 1980-е годы 90-летний Каганович, понимая, что решение о сносе Сухаревой башни вызывает гнев и осуждение внутри проснувшегося советского общества, пытался оправдываться, утверждая, что башня была ветха (но большой ремонт был в конце 19 века!) и что рядом с башней гибли люди из-за сложного дорожного движения.
В действительности Сухарева башня была снесена по другим причинам:
1) символическим, идеологическим (слишком напоминала о старом мире, который должен быть разрушен до основания, как и сама башня),
2) вероятно, и по суеверным, мистическим причинам: Сухарева башня была «центром силы», с одной стороны, порождая бесчисленные фантастические истории внутри городского фольклора (якобы Сталин искал в башне тайную книгу Якова Брюса), с другой — на самом деле являясь очевидным артефактом деятельности масонов, проникновения ордена тамплиеров (Яков Брюс, оборудовавший в башне свои лаборатории и обсерваторию, был чрезвычайно одарённым человеком, пользовался как научными, так и тайными знаниями).
Даже название площади было уничтожено, вместе с башней. Площадь стала Колхозной, чтобы и воспоминания не осталось.
Но мы-то знаем: фундамент Сухаревой башни полностью сохранился!
