Сегодня, дорогие читатели, речь пойдёт об уникальном культовом сооружении, украшавшем когда-то центр Саратова. Подобного храма действительно никогда не появлялось ни в каком ином приволжском городе. Невидимые нити прочно связывали строение с одним из шедевров петербургской архитектуры – Казанским собором. Однако давайте всё по порядку.
Долгое время самой большой и красивой саратовской церковью был Свято-Троицкий собор. К 1780-м годам его состояние стало вызывать тревогу: в стенах снаружи и внутри образовались трещины, и здание запросто могло рухнуть. Об этом сведала императрица Екатерина II, она распорядилась соорудить в городе новый собор и пожаловала на то 15 тысяч рублей. Вслед за тем пришла грамота от архиепископа Астраханского и Ставропольского Антония (Саратов относился тогда к Астраханской епархии), дозволявшая разобрать ветхую церковь, а иконостас и утварь перенести в храм, каковой будет построен. Но саратовцы слишком любили Троицкий собор, и он был лишь временно закрыт. Впоследствии же городские власти приложили все силы, дабы тщательно его отремонтировать и тем самым сохранить для потомков.
А к идее возведения нового кафедрального собора вернулись уже в начале XIX столетия. Место для него определили на обширной площади Присутственных мест, против главного фасада здания губернских учреждений, построенного архитектором Василием Сурановым. Он же составил храмовый проект, однако оный в Петербурге не утвердили, и дело заглохло ещё на несколько лет. Между тем пронеслись грозные события 1812 года, заграничных походов 1813-1814 годов. В июне 14-го саратовцами был получен Высочайший манифест о взятии Парижа и заключении мира с Францией. По случаю радостного события городская общественность составила акт, коим постановила выстроить на ранее назначенном месте большой храм о двух престолах: главный - во имя святого благоверного князя Александра Невского, а второй – во имя того святого, в день которого император возвратится в Санкт-Петербург (совпал с днем Архистратига Гавриила).
После этого была учреждена комиссия о построении Нового собора, куда вошли в числе прочих саратовский губернатор А.Д. Панчулидзев, вице-губернатор Н.М. Заварицкий, надворный советник М.А. Устинов. Работы предполагалось непременно начать в 1815 году и окончить в четыре года. Определилась смета – более 300 тысяч рублей. Поскольку хранившейся в казначействе екатерининской ещё суммы явно не хватало, все сословия губернии выразили желание стать жертвователями на благородное дело. Теперь вся загвоздка была в достойном проекте для храма. Как же решался сей вопрос?
Сурановские чертежи собора, задуманного как типовой пятиглавый храм с портиками на каждой стороне, попали к двум прославленным петербургским зодчим – Василию Стасову и Джакомо Кваренги. Сначала предполагалось, что они только внесут сюда необходимые исправления. Но по завершении войны оба мастера представили полностью свои варианты проекта – с учетом новой программы собора. Он должен стать памятником участникам саратовского ополчения, погибшим и выжившим. В конечном счёте, Александр I утвердил проект Стасова, это произошло 26 августа 1814 года, во вторую годовщину Бородинского сражения.
Архитектор замыслил здание в виде «Русского Пантеона», величественного и скорбного. В приложенной записке Василий Петрович отмечал, что его собор «по подражанию древних в России соборов никакими излишествами не отягощён». Возможно, имелись в виду простота и ясность форм, а также четыре круглых столпа в интерьере, идущие от соборов XV-XVI веков и, прежде всего, от аристотелевского Успенского. Хотя всё же тут больше духа не русского, а античного, римского. Это ампирное, предельно лапидарное прочтение темы Пантеона – в квадратном его варианте, но с тем же низким полусферическим куполом, нерасчлёненным, геометрически простым объёмом, почти без оконных проёмов. Столпы-колонны внутри имели спиральный рельеф, подобно колонне Траяна.
Тридцатое число августа 1815 года было для Саратова очень памятным: в присутствии губернской администрации и преосвященного Афанасия, епископа Пензенского и Саратовского, а также при огромном стечении народа состоялась торжественная закладка соборного здания. Весь день звонили колокола городских церквей, а вечером устроена была великолепная иллюминация. В.П. Стасов не смог, как рассчитывали, лично наблюдать за строительством, поэтому общее руководство взял на себя В.И. Суранов. Так прошло почти десять лет. Наконец, к весне 1824 года сооружение было готово вчерне, оставалась только внутренняя отделка. Но 24 апреля в восемь часов утра, когда рабочие вышли к завтраку и сидели в отдалении от собора, кирпичный свод купола с железной кровлей обрушился внутрь, пробив своды. Люди были оглушены внезапным шумом и треском, однако никто, по счастью, не пострадал.
Архитектор Григорий Петров, заменивший скончавшегося к тому моменту своего учителя Суранова, говорил, что так и должно было случиться – основания колонн слишком непрочны для подобного купола. В своё время на это не обратили внимания. А теперь пришлось заново ставить колонны, исправлять своды и купол устраивать деревянный. На доделку ушло ещё три года и немало дополнительных средств. Наконец, 28 марта 1826 года Александро-Невский собор освятили.
Облик храма, смелый и красивый, производил огромное впечатление как на самих саратовцев, так и на гостей города. Вдоль всего карниза виднелись стилизованные бюсты ратников ополчения. Внутрь вели трое дверей – Южные, Северные и Западные. Стены были отделаны под мрамор, а живопись чередовалась со скульптурой и лепниной. Вообще, решение внутреннего пространства здесь в известной мере перекликалось с интерьером знаменитого Казанского собора в Санкт-Петербурге: это заметно и по конструкции перекрытий и колонн, и по размещению декоративного убранства. Главное же, оба храма служили мемориалом победоносным кампаниям 1812-1814 годов.
В самом конце 1828 года образовывается самостоятельная Саратовская епархия; назначенный епископом преосвященный Моисей проводит на Рождество Христово первое архиерейское богослужение в Александро-Невском соборе, который с того дня объявляется кафедральным. В народе его стали именовать Новым собором, а площадь, где он возвышался, официально назвали Соборной. Что касается Свято-Троицкого храма, то он с тех пор – Старый собор на Старо-Соборной, соответственно, площади.
Спустя некоторое время Новый собор обрёл колокольню – отдельно стоящую постройку с классицистическими портиками по сторонам первого яруса. Проектировавший её губернский архитектор Г.В. Петров удачно сымитировал стасовский стиль, и две части храма составили редкостный по гармонии ансамбль. Среди почти сплошь низкой застройки центра собор стал господствующим и определяющим здешний пейзаж. Сияние креста на колокольне в лучах солнца было видно из Заволжской степи на расстоянии свыше 40 вёрст.
В Александро-Невском соборе хранились знамёна Саратовских ополчений 1812 и 1855 годов, а также знамёна и штандарты полков, сформированных из уроженцев губернии и отличившихся в войнах с турками и персами. Здесь часто проходили различные торжества, скажем, наречение и хиротония во епископы; в нижнем храме погребали почивших иерархов. Нужно ли говорить, каким важным духовным и патриотическим центром был собор? И ни один дореволюционный путеводитель по Волге не выходил без посвящения собору достойного описания.
Регулярные богослужения в соборе проводились вплоть до 1921 года, а дальше наступили смутные времена. Русская Православная Церковь переживала острейший кризис; возникшее в её недрах обновленчество («Живая Церковь») крайне враждебно относилось к Святейшему патриарху Московскому и Всея Руси Тихону и призывало к тесному сотрудничеству с советской властью. Эта Церковь получила тогда негласную поддержку НКВД СССР. В таких условиях Саргубисполком принял решение о передаче Александро-Невского кафедрального собора обновленцам, поскольку среди его прихожан они взяли перевес. Однако большинство верующих «Живую Церковь» отвергали, и обновленческие храмы практически пустовали.
Впрочем, всё это играло на руку коммунистам, взявшим уже курс на создание полностью атеистического государства. В 1929 году, под предлогом того, что собор якобы обветшал, а ремонт общиною не производится, было объявлено о закрытии прихода. На здание тем временем положил глаз расположенный неподалёку Институт сельского хозяйства и мелиорации. По ходатайству его директора и с согласия Областного музея краеведения, у которого храм числился на учёте, тут разместились подсобные помещения кафедры машиноведения. Иными словами, святыня была превращена в ангар для сельхозтехники. Затем бывшим Александро-Невским собором ненадолго завладело спортивное общество «Динамо», но оно не смогло его использовать, и в 1932-м бесценной постройке был вынесен окончательный приговор: её начали постепенно ломать. Храм не спасла даже память о Двенадцатом годе: в свете ранней советской идеологии, отличавшейся ультрареволюционным пересмотром истории, ту войну не признавали за Отечественную, а видели в ней лишь реакцию монархической России «на прогрессивную освободительную политику Наполеона».
В дни Сталинградской битвы на остатках колокольни установили два зенитных орудия – Саратов часто подвергался налётам немецкой авиации. Снос руин собора был завершён в самом конце 40-х. Теперь на этом месте гордо высятся арена и трибуны стадиона «Динамо».
…Итак, замечательное культовое сооружение ушло в небытиё. Впрочем, не совсем. Остался его фундамент, похоже, уцелели гробницы саратовских епископов где-то глубоко под трибунами. О былой славе храма опосредованно напоминает ограда городского сада Липки, окружающая в том числе Соборную площадь. Звенья этой решётки откованы в 1907 году на чугунолитейном заводе купчихи А.В. Чирихиной, а рисунок составил замечательный художник, мастер малых декоративных форм С.В. Чехонин. (Кстати, первоначальный бульвар из лип насадили здесь ещё в 1824-м.)
Неудивительно поэтому, что время от времени в кругу местных ревнителей старины и духовенства возникает вопрос о воссоздании Александро-Невского собора. К дискуссии, естественно, подключаются печать и телевидение. До меня, когда я бываю в Саратове, тоже доходят отголоски этой «борьбы». Слышны возмущённые голоса противников – мол, безнравственно теперь отбирать у горожан любимый стадион и тратить огромные деньги на воссоздание храма, который всё равно уже не будет «тем самым». Сторонники утверждают, что стадион выглядит чужеродным элементом посреди исторического ландшафта и приводят в пример Москву, где возобновлённые памятники архитектуры и, прежде всего, храм Христа Спасителя, в глазах уже многих людей ничем не отличаются от «оригиналов».
В принципе я тоже за восстановление саратовского собора. Только это должна быть очень грамотная работа, учитывающая и временную дистанцию, которая отделяет нас от поры 1812 года, и развитие ставшего уже гигантским города на двух берегах Волги.
Подписывайтесь на канал. Ставьте лайк.