История одного приемного ребенка.
О том, что я не родной ребенок, а приемный, я узнала во сне за полтора года до озвучивания этого факта. Мама молчала полтора года, как партизан. А потом ее прорвало.
Я такая, а она не такая. Я не могу родить, а она может, и рожает, и «выкидывает». Это «выкидывает» меня до сих пор преследует. Мы с мамой поругались, а вслед мне несется «тебя же из серединки выкинули!».
Почему в серединке? Объясню, хотя мне самой это непонятно.
Я свою биологическую мать нашла по телефонному справочнику. Редкая фамилия в документах об усыновлении, и отчество.
Не помню, сколько мне потребовалось времени, чтобы увидеть свою биологическую мать, хотя она жила в моем городе, и я знала адрес. Точнее, решиться на это. Пол года, год, три месяца, не помню.
Однажды я решилась. Я пришла к ней. Оказалось, что она забеременела от любовника, а у нее уже было двое детей. Аборт было делать поздно, поэтому она оставила меня в больнице, а потом всю жизнь молилась, чтобы я оказалась в хорошей семье. Мило, правда? После меня она родила еще четверых, и ни от кого не отказалась.
Так к чему этот бред пост, написанный выше?
Мамочки, зачем вы кричите на каждом углу, что вы «взяли», усыновили»? Вы, когда кричите, подумали о своем ребенке? Ему сейчас два-три, а через десять лет что будет? В интернете образцово-показательная, а дома орет как резаная, потому что ее отвлекли от телефона?
Мне, что я «не родной» преподнесли, я думаю, в мягкой форме, но стресс от этого меня преследовал долго.
Когда родители сообщили родственникам о моем появлении в их семье, бабушка мамина сказала, что это ее лицо, а дедушка папин – что его брови. Хотите верьте, хотите – нет. В семье нет бабушкиного лица, кроме моего, и дедовых бровей. До Брежнева мне, конечно далеко, но они очень выразительны. Когда проверяют паспорт, девяноста случаях по ни определяют внешность.