Когда ты живёшь не только в русской, но и немного в еврейской культуре, отношение к праздникам немного иное. Потому что у евреев даже самые тёмные страницы истории — повод радоваться. Скорбеть, но и радоваться. Потому что мрак рассеялся, всё было не зря, а жизнь продолжается. Даже события Хрустальной ночи, которая стала одной из самых страшных на современном этапе, они про скорбь, но и про то, что ничто не сломило, а жизнь продолжается.
Наверное, поэтому мне легче воспринимать День Победы именно в качестве праздника. Наверное, отчасти поэтому я стараюсь сохранять атрибутику. Нет, я не наряжаю детей в пилотки и не вяжу ленты. Но мы смотрим парад, несём цветы и вот это всё, что принято сейчас ругать.
Да, я считаю, что лучше бы на уровне государства поменьше бы денег тратили на мишуру, а побольше на важное. Но на уровне себя и своей семьи я за мишуру. Потому что я — последнее поколение, для кого та война не абстракция. И это нормально. Так было всегда. Когда уходят из жизни последние, кого коснулось лично, когда уходят их дети, внуки и правнуки, новые поколения уже не так остро чувствуют. Мы же не страдаем о тех кого терзали печенеги. Вот и они не будут об этой войне.
Мне иногда снится война. Причём та самая. И не только мне. Некоторые мои ровесники делились, что и им тоже. Потому что нам легче было это впитывать, чем нашим родителям, родившимся в послевоенное время. Как ни странно, именно с внуками чаще делились те, кто прошёл войну. Не знаю, почему. Может, дети восприимчивей, а оттаяли и смогли заговорить лишь когда свои выросли. А может, у меня нерепрезентативна выборка.
В общем, я о чём? Я о том, что для меня день о том, что люди могут побороть зло. И о том, что люди несут самое страшное зло. Но прежде о том, что могут победить. Наверное, что-то сродни тому смыслу, какой христиане вкладывают Пасху. Только жертвы совсем иные. И страшнее. Но люди выжили. И жизнь продолжается. Не конкретно чья-то, а вообще. Праздник для меня об этом. И да, я и за слёзы, и за пафос, и за атрибутику. Потому что новые поколения не будут чувствовать эту трагедию, но, возможно, не забудут её уроки.
Поэтому мне было немного грустно, что такой день, а тут этот вирус и вот это всё.
Но с утра мальчик Дима полчаса гулял и даже наблюдал с восторгом «самолётики» и «вертолётики». А потом гулял с Лерой и её подругой. Так называемый воздушный парад мы видели буквально четыре минуты. Всё быстро пролетело в сторону центра.
После обеда (в виде гречки с тушёнкой) мы вышли гулять. Потому как обещали следить за изоляцией, но не свирепствовать.
Пошли на ту самую наименее парадную набережную. Даже на площадки.
Сначала снова было всё наперекосяк, но потом как-то выправилось. Вика нашла компанию. Подружилась с собачкой. (Вообще, она до ужаса их боится, даже мелких и милых). Дима как-то неи мешал сестре и почти не пытался свалиться или ещё чего учудить. Просил рисовать ему пожарную машину, а потом на верхушке лестницы рисовал каракулю и заявлял, что машина теперь экскаватор.
А потом мы дошли до палатки со слоёными палочками.
Вообще-то шли за масками потоньше.
Но заодно купили и палочки, разумеется.
И мороженое Вике.
А ещё вот что:
Правда, распили пополам с тётей. Но это ох и ах, как про прежнюю жизнь, хоть в ней такое тоже случалось редко.
Дальше будет много фотографий окрестностей и немного — детей.
Прошлись по набережной, по которой не ходили с конца марта. Покидали камешки в речку.
Хорошо погуляли.
Я потом зашла в магазин.
А вечером вышли посмотреть на салют. В пределах ста метров от дома, кстати.
Рутинного и повседневного напишу завтра. Или нет.
Как ваши дела?