- Евдокиииия! Евдооха! Дууууня!
- Чего шумите, матушка?-женщина выскочила на крыльцо. Волосы выбились из под платка и кудрявились, обрамляя румяное миловидное лицо.
- Дуня, ты Панкрата не видела? Батюшка уж дома, а сыночка всё нет... Где этот оглашенный лётает? - поподья поднималась на крылечко.
- Да знамо-дело, на речке. Я давеча воду брала, так оне там, на мостках, с Верушкой сидят, на закат глаза таращат.- Евдокия обтёрла руки о фартук.
- Вот не задача! Связался он с этой девчонкой на мою голову!...
- По что это вы, матушка, на нашу Верушку серчаете? Али чем не угодила? Чи случилось чего?
Матушка сердито махнула рукой. Было видно, что досада её берёт, но особо откровенничать она не собиралась. Евдокия заволновалась:
- Да чего случилось-то? На вас лица прям нет.
- Не твоё дело! - сверкнула глазами поподья. - Ты мне лучше подсоби, до Антипа меня спровади. Одной мне боязно до него идти.
Евдокия, услыхав про Антипку, перекрестилась. Мыслимо, к колдуну на закате идти!
- Нет-уж! Я ещё жить не расхотела! Никуда я на ночь глядя не пойду, ни одна, ни с вами! Уж не обессудьте!
- А я тебе говорю - Пойдёшь! - матушка Миланья схватила Евдоху за руку.
Она зло зашипела женщине в лицо: - Пойдёшь, как миленькая! А -нет, то я батюшке скажу, что ты ребёночка вытравила. Он тебя от церкви отлучит!
- Вот воистину люди говорят, святое и грешное рядом уживаются! Побойтесь Бога, матушка! Все знают, что я ребёночка потеряла от горя! Как вам не совестно-то напраслину возводить?! Да и к исповеди я хожу. Батюшка и без того всё знает.
- Знает, знает... А вот это смотря как преподнести! Стал быть, не боишься?- Прищур злых глаз Миланьи ознобом прошёл по спине Евдокии.
- Не пойду я! Не стращайте! Вам, ежели приспело, в дорогу пса своего, Охламона дам, а сама я не пойду. К колдуну ходить, что с чёртом дружбу водить! Ох! Не к ночи будь помянут! - Евдоха снова перекрестилась. А поподья плюнула ей под ноги, отвязала пса и не прощаясь отправилась в сторону леса.
Чёрный петух с подворья Евдокии перебежками, осторожно пробирался на двор Верушки. Добежав до калитки, огляделся по сторонам, вскочил на забор, вновь огляделся и спрыгнув на землю, понёсся в дом. Он шмыгнул в приоткрытую дверь и в сенях обернулся Евдохиным домовым.
- Здорово были, Тимофей Савич! Я к тебе по срочному делу!
- И тебе здравствовать Егор Серафимыч! Что за дело-то такое?
- Сию минуту матушка к Евдокии приходила. Что там у неё противу Верушки - не знаю, только она Дуню мою угрозами к колдуну её сводить требовала. Дуня ей не далась в оборот, но пса нашего с ней отпустила. Так что поподья к Антипу пошла. Не иначе, Верушку нашу со свету изжить желает...
Тимофей Савич молча огладил бороду и выглянул в окно. Там на дворе, на макушке лиственницы сидел ворон. Тимофей свистнул ему и птица мгновенно спустилась на окно. Домовой ему прошептал что-то и ворон стремглав понёсся в лес.
Отпустив ворона с поручением, Тимофей теперь обернулся к Егору:
- Спасибо тебе, Егор Симыч! Може от беды великой ты нас отвёл! При случае и я тебе отслужу.
Егор Серафимыч вновь в петуха обернулся, вскочил на окно и был таков...
В ночи глубокой, когда луна прошла уже пол небосвода, кто-то со страшным стуком, снося с петель двери, ломился в дом Верушки.
Девушка прибавила свету у керосиновой лампы и босыми ногами ступила на пол с тёплой печи. Тимофей невидимо следовал за ней.
- Кто там?
- Вера, это я, открой! - голос был Панкрата. Но больно уж тревожный. Девушка торопливо откинула засов и распахнула дверь. Панкрат стоял взъерошенный и по лицу мелким бисером струился пот. Глаза блестели, как в лихорадке. Вера пустила его в избу. Он шатаясь вошёл и не выбирая места, рухнул на лавку прямо у двери. Вера поднесла ему ковш воды. Жадными глотками Панкрат выпил её.
- Мать пропала! Пошла до соседки и сгинула куда-то. Мы всё до околицы обыскали, а в лес до утра наши мужики идти не желают, хоть режь.
Парнишка пытался сглотнуть ком, вставший в горле и удушливо выжимающий непрошеные слёзы. Было видно, как он борется с ними.
- Да ты успокойся! Может зря тревожишься.
Вера пыталась ободрить парня, хотя хорошо понимала, что повод для волнения у него есть. Не пропадают вот так люди! А родни у них здесь в округе нет. Не куда было матушке Миланье идти. Особо дружбой она ни кого не удостоила. На местных баб смотрела свысока. Да и деревенские её не очень-то любили. Скорее терпели из уважения к отцу Феодору.
Вера смочила полотенце и подала Панкрату. Он обтёр лицо и накинул его себе на шею. Девушка сноровисто заварила какой-то чай и подала его другу. Панкрат сделал глоток, сделал другой и ...
- Уснул, кажися! - Тимофей Савич помог Вере перенести Панкрата на кровать.
- Жар у него. Пусть поспит. - Вера накинула шаль и поспешила на двор, взяв лампу. Но домовой её остановил:
- Ты погоди! Я тут запамятовал... - он замялся, но Верин испытующий взгляд заставил его говорить.- Тут соседский домовой заходил. Сказывает,
матушка к колдуну, в лес подалась
Сказки Тимофея Савича
Глава 12
Продолжение
Веренея
Рудана