Во время очередной студенческой практики, мы остановились на одной научной базе вблизи Курского заповедника. База была, мягко говоря, в глубоком «послеперестроечном» запустении. В первые минуты, грустно обходя выделенные нам домики-бараки, мы, видавшие разные условия жизни, испытали легкий шок. Некоторые даже хотели поставить палатки на одинокой полянке, где бесконечно паслась местная живность - коза по имени Глашка.
Но затем что-то отскреблось, что-то сверху прикрылось, что-то отмылось, глаз «попривык» и первую ночь мы провели уже без чувства отвращения. Бараками, людьми, козой Глашкой, несколькими машинами, сохранившимися, наверное, со времен коллективизации, заведовал местный управленец, которого звали Петр Маркович. Колоритнейший человек. Был он несколько глуховат и поэтому говорил очень громко, а из-за невысокого роста и умения быстро передвигаться по базе, всегда возникало ощущение, что он не бежит, а перекатывается по дорожкам.
На следующее утро после размещения, он выкатился ко мне и стал выговаривать: «Вы это... тавой...знаете...ить... что Ваши студенты… не здороваются... Вы...тавой...скажите...у нас так...ать...не принято... И еще... они у Вас...ать...знаете... тавой...матюгаются. Пусть ...ять... прекратят это...тавой». Я клятвенно пообещала, что разберусь.
Студенты были тут же собраны в кучку и им было настоятельно рекомендовано здороваться каждый раз при встрече с любым проходящим мимо сотрудником базы, и не употреблять ни одного слова, которое хоть как-нибудь могло омрачить слух Петра Марковича, поскольку, во-первых, это нехорошо, а, во-вторых, он действительно старался и всячески пытался облегчить нам условия пребывания.
И велико же было наше удивление, когда вечером из гаража на всю базу стал эхом доноситься громкий голос Петра Марковича, беседующего с водителями. И в этом неторопливом разговоре места «ать», «ять», «ить» и «тавой» достойно занимали витиеватые, сложно и мудрено выстроенные словосочетания понятного происхождения.
Но запомнился мне Петр Маркович не только этим... В один из летних вечеров, он спросил меня, не помню ли я послевоенные парады на Красной площади. Пришлось разочаровать: «Я это… «тавой» … «ать» … «ить»…не фронтовичка я, Петр Маркович, не фронтовичка...»