В то время как Алина бродила по опустевшим коридорам консерватории, Алексей с Ольгой неумолимо приближались к её дому. Надо сказать, что Алине пришла очень удачная мысль подослать Ольге именно Алексея. Имея интересную, яркую внешность, Ольга справедливо ждала от жизни многого, с каждым годом задирая планку требований всё выше и выше. Естественно, что всё и все, кто оказывались ниже этой планки, для неё просто не существовали. Привычка смотреть поверх голов, развила в ней излишнюю холодность и неприступность, заставляя мужчин сторониться этой заснеженной вершины. К тому времени, как в её жизни появился Стас Ольховский, она уже слегка устала от ожидания неземного счастья и справедливо полагала, что он послан небесами ей, ей и только ей, любимой!
Поскольку для него она сделала исключение и была с ним очень мила, то отношения их развивались довольно быстро. Но, однако, через какое-то время, когда по Ольгиному мнению уже пора было звучать аккордам Мендельсона, она с недоумением стала замечать, что Стас отдаляется от неё, сохраняя видимость дружеских отношений. Самое ужасное, что Ольга не
смогла удержаться от выяснения отношений, так как годами выпестованная стервозность раздирала ей душу и требовала выхода. Она дождалась, когда после репетиции музыканты разойдутся, и они со Стасом останутся вдвоем, и потребовала объяснений. Стас, что называется, на контакт не пошел и заявил, что не понимает в чем, собственно, проблема? У них хорошие дружеские отношения, которые его вполне устраивают. Ольга ощущала себя человеком, у которого изо рта вырвали кусок пирога, который она уже прицелилась откусить. Такого сокрушительного удара она не могла выдержать достойно. Истерика, которую она закатила Стасу, была ужасна и основательно его напугала. С его стороны это был конец их отношений. Но Ольга не посчитала скандал каким-то особенным событием, тем более, что отношение Стаса к ней оставалось ровным и дружелюбным. В последнее же время, когда Стас влюбился в Иру, о романе с которой долго никто не знал, их отношения вообще заметно потеплели, так как счастливый влюбленный всегда добреет к окружающим. Ольга же, не догадываясь об истинных причинах этого потепления, возлагала на него большие надежды и строила далеко идущие планы. Покушение на Стаса стало для неё двойным ударом, так как был арестован Крымский и весь оркестр гудел от слухов о романе Ольховского с его женой. Поэтому для Ольги сейчас Алексей с его подчеркнутой любезностью и вниманием, был именно тем, что «доктор прописал». Кроме всего прочего, то, как он держался, как был одет, да и вся его внешность соответствовали её строгим стандартам. Её обычная сухость и надменность размякли, как растрескавшийся сухарь в стакане горячего чая. Вследствие этого, задача Алексея предельно упростилась. Ему не надо было вызывать Ольгу на откровенный разговор, на интересующую его тему, потому что она сама без умолку, говорила обо всей этой истории. Ему надо было только внимательно слушать, сочувственно кивать и вставлять время от времени короткие реплики, чтобы не сложилось впечатление, что он немой.
- Я не удивляюсь, что Маша обратилась с этой просьбой именно ко мне! – напористо говорила Ольга. – Любому человеку, кто хоть что-то понимает в этой жизни, понятно, что мы идеально подходим друг другу. А она, эта жена Крымского, что она может ему дать? Она же ничего не понимает в музыке! Да и вообще, круг её интересов ограничен кухней! А потом, она такая корова! – мстительно закончила Ольга. Алексею было легко с ней соглашаться. Он ни Иру, ни Ольховского не знал, поэтому против них не грешил, сочувственно поддакивая Ольге.
- И где только они исхитрились познакомиться? Была она, правда, на паре репетиций. Стас с ней очень любезно раскланялся, пошутил даже, что она словно сошла с полотен Возрождения. Можно подумать! Нашел мадонну! Наверное, она после этого решила, что он от неё без ума. Чушь! Полная чушь! Надо знать Стаса, чтобы понимать, что это просто манера общения и всё это ровным счетом ничего не значит. Вы согласны со мной?! – требовательно спросила она Алексея.
- Да! Безусловно! Полностью! – с преувеличенным энтузиазмом ответил
он.
- Мы с вами, как воспитанные люди, это понимаем, - продолжала Ольга, - но боюсь, что она-то всё поняла превратно! Наверное, стала преследовать его, чтобы добиться своего. А мы, люди искусства, порой совершенно не искушены в житейских делах, вот Стас и попался на её удочку!
- Но кто бы мог подумать, что Крымский такой Отелло и что он способен на такое? – провокационно удивился Алексей, чтобы направить разговор в нужное ему русло.
Ольга состроила презрительную гримасу, от чего сразу стала похожа на Бабу Ягу в молодости.
- Крымский?! Да он господин Никто и Ничто, как в музыке, так и в жизни! Ему надо было в театральное училище поступать на эстрадное отделение. Артист разговорного жанра! Может сутками говорить об искусстве и о себе в искусстве, правда, дальше разговоров дело не идет. У него не то, что таланта, у него мастерства настоящего нет! Мастерство предполагает стабильность исполнения, а у него всё зависит от настроения, а настроение вообще неизвестно от чего зависит. Истерик!
- Истерики-то как раз часто в запале совершают преступления, - резонно возразил Алексей.
- Возможно, - сдержанно согласилась Ольга, - но надо знать Крымского. Если бы он мог Стаса криками довести до смерти, он бы не преминул постараться. Но драться?! Как можно?! При этом же его музыкальные пальчики могут пострадать, и музыка понесет невосполнимую потерю!
- Говорят, что он просто очень сильно толкнул Ольховского, тот упал и ударился об рояль,- сказал Алексей.
- И толкать он из этих же соображений не стал бы, - возразила Ольга. – И потом, при этом варианте развития событий была очень большая вероятность и в ответ получить, а так рисковать собой Димочка не может!
- Так что же тогда на ваш взгляд произошло? – спросил Алексей.
- Если бы знать! – с болью и досадой почти выкрикнула Ольга. - Я всё время об этом думаю, у меня уже мысли путаются. Если это не Крымский, то кому мог Стас помешать?
- А, действительно, кому, как вы думаете? – гнул свою линию Алексей.
- Не знаю, просто не представляю, - растерянно ответила Ольга. – Подозревать кого-то из оркестра просто кощунство, мы все очень надеемся, что Стас поправиться.
- Ну, может, кто-то из музыкантов оркестра ему завидовал, мечтал оказаться на его месте? – закинул удочку Алексей.
Ольга тяжело вздохнула и проговорила устало:
- Я на вас даже не обижаюсь за эти вопросы, просто вы не представляете масштабов личности Стаса, его таланта. Ему трудно, почти невозможно найти замену!
- Но сегодня ведь кто-то дирижировал на репетиции?
- Да, это был Дымов, но это мог быть и кто-то другой, даже я. Нам просто
нельзя терять форму.
- А концерты по-прежнему отменены?
- Нет, со следующей недели возобновляются. Дирижировать будет Минский, учитель Ольховского, так что наши репетиции просто рабочие, неважно кто их ведет.
За разговорами они незаметно дошли до Ольгиного дома, поднялись на пятый этаж новой девятиэтажки, и вошли в квартиру. Квартира была двухкомнатной. В одной комнате, видимо, была спальня, а стены второй были сплошь завешаны портретами музыкантов. В ней стояла стильная мягкая мебель, большой телевизор, музыкальный центр и изящный стеклянный столик. Алексей мысленно присвистнул, прикидывая сколько это всё может стоить. Интересно, на какие такие шиши малооплачиваемая скрипачка всё это приобрела? Но Ольга не была расположена откровенничать на эту тему, а у Алексея хватило ума не задавать глупых вопросов. Он попивал чай, пока Ольга искала всё необходимое для Ольховского, и думал, что она так обожает своего дирижера, что не позволила бы и волоску с его головы упасть. Вот Ирину Крымскую она бы удавила с удовольствием, но та жива и здорова, так что версия о причастности Ольги Лившиц к преступлению, скорее всего, несостоятельна.
Тем временем Алина, не помня себя от страха, влетела в квартиру.