Что вы знаете о поисковых отрядах, участники которых проводят отпуск в поиске останков участников Великой Отечественной войны?
Великая Отечественная война присвоила статус «без вести пропавших» 4,5 миллионам жителей нашей страны. По всей России до сих пор остаются сотни, а то и тысячи братских могил, санитарных захоронений (погибших товарищей нередко приходилось хоронить рядом с полем боя из-за нехватки времени), в которых покоятся чьи-то родственники. Поиском таких мест погребения занимаются около 1500 поисковых отрядов, в которые входят более 40 тысяч добровольцев. Мы расскажем о двух хрупких девушках, которые состоят в таких отрядах уже много лет и поисковое движение для них больше чем просто хобби. Намного больше.
ДИНАРА. В ПОИСКАХ ПРАДЕДА
Динаре Гарафутдиновой 26 лет, девять из которых она отдала поисковому отряду. Об этом движении она узнала в 2011 году, когда поступила в казанский Химико-технологический институт. Один из студентов оказался командиром поискового отряда и настолько ярко рассказывал об экспедициях, что Динара загорелась.
- Я всегда интересовалась историей и Великой Отечественной войной, родители воспитывали меня, что нужно любить и уважать Родину, делать все возможное, чтобы оставить какой-то след, - делится Динара.
Однако одного желания и любви к Родине мало, чтобы отправиться в экспедицию. Сперва предстоит год изнурительных курсов подготовки. Будущих поисковиков обучают технике безопасности, работе с останками и документацией, изучению истории, анатомии, военной археологии, классификации взрывоопасных предметов.
- Только в 2012-м состоялась моя первая экспедиция, на станцию Теплобетонная в Ленинградской области, - вспоминает Динара. - Не нужно думать, что на месте вы увидите сгоревшие танки или сбитые самолеты – нет, вы увидите лес и ничего больше. Затем разбивается лагерь, устанавливаются палатки. И уже следующий этап – исследование территории. Приходилось и лопатой работать, и кисточкой, и зачищать останки, и эксгумировать, и протоколировать. Делали все и все вместе.
***
Чтобы найти место захоронения, обычно используют металлоискатели. Параллельно в ход идут щупы – металлические палки с заостренными наконечниками. Ими медленно, аккуратно прощупывают землю. Когда натыкаются на что-то твердое, опытный поисковик даже по звуку может определить, что именно под землей — стекло, старое дерево, боевой снаряд или же человеческая кость. Если находятся останки, их очень внимательно извлекают из земли, которую снимают слой за слоем. Более того – есть специалисты, которые, просто оглядев поляну, могут определить провалы в земле, где именно находятся останки, но таких единицы. Если же опыта мало, случается выкапывать камни, стекляшки и разный мусор.
После того как найденные остатки очищены и запротоколированы, их захоранивают со всеми почестями.
- Личные вещи, которые удастся найти, передают родственникам, и дальше уже план действий по захоронению обсуждается с ними, - рассказывает Динара. - Иногда мы находим именные часы, я однажды откопала именной компас. И главная ценность находок в том, что благодаря им мы можем восстановить имя и захоронить бойца со всеми почестями.
Кстати, благодаря работе в поисковых отрядах мне удалось найти информацию и о своем родственнике – о моем прадеде, который погиб в июле 1943 года в боях за поселок Алексеевский, и во время одной из экспедиций я съездила на место его захоронения в Калужской области.
***
Самый опасный момент экспедиций – находка боеприпасов. Когда обнаруживают даже разорвавшийся снаряд, обязательно вызывают МЧС и вся работа на территории приостанавливается. Ни Динара, ни Ия, о которой речь пойдет дальше, ни разу не сталкивались с тем, чтобы взрывное устройство сработало и нанесло увечья, хотя статистика говорит о том, что такие случаи происходят и не так уж редко.
Поисковые отряды – это история не только об опасности обнаружить боевой снаряд или заблудиться, но и о свободном времени. Все, что делают участники – добровольно, за это не платят, а совмещать такое увлечение с основной работой сложновато. Стандартная экспедиция длится 14 дней, иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Впрочем, несмотря на то что Динара трудится специалистом в области военно-патриотических проектов в Российском движении школьников по стандартному графику 5\2, ей все же удается выкраивать время для экспедиций, которых за эти годы набралось порядка 30.
- В студенческие годы у меня было целое лето, за которое удавалось посетить до четырех экспедиций. Сейчас же могу заниматься этим только во время отпуска или иногда выбираться на выходные, - сожалеет Динара.
ИЯ. 17 ЛЕТ ОТРЯДОВ
Ия Пьянзина. 31 год. В движении – чуть больше половины жизни.
- 22 июня будет 17 лет с момента моей первой экспедиции, хотя 17-й сезон пока, конечно, открыть не удалось (я обычно выезжаю весной и осенью, хотя летом и в зимнее время раскопки также проводятся), - начинает Ия и несколько раз уточняет, что нельзя говорить: Поиск – это не женское дело, поиск — дело человека.
- В моем случае все началось в школе, с изучения истории 409-го стрелкового полка, который формировался на территории моего родного города - Саранска. Этой темой занимался наш отряд «Феникс» Саранского естественно-технического лицея. Потом была подготовка по технике безопасности перед выездом, музейная и бумажная работа. Поиск – это не только лопата.
Подготовку Ия прошла за несколько месяцев (занятия проводились по понедельникам и средам), но в некоторых моментах выручал туристский опыт. К тому же в 2003 году еще не существовало всероссийских рекомендаций по подготовке юных поисковиков и каждый командир учил тому, что считает нужным. Финансирование велось неравномерно и в небольших объемах, порой, чтобы поехать в экспедицию люди ждали несколько месяцев, а порой и не один год. Ей повезло...
- За 16 лет, что я занимаюсь поиском, больше всего запомнился один момент. В 2005 году мы работали в Жиздринском районе и корреспонденты Первого канала приехали сделать репортаж. Прямо во время съемки наш командир обнаружил хорошо сохранившийся медальон. В эфире журналисты назвали имя его владельца и попросили отозваться родных. Через пару недель к нам приехал брат найденного солдата со своими взрослыми сыновьями. Сложно объяснить, что ты чувствуешь, видя, как плачет очень пожилой человек, получивший возможность захоронить останки своего брата спустя 60 лет после окончания войны. Но таких случаев становится все меньше – люди, пережившие войну, уходят. Правда, в феврале наш отряд «Витязь» (Москва) хоронил бойца в Кировской области, и благодаря поисковикам, дочь, провожавшая отца на войну еще девочкой – она до сих пор отлично помнит тот день - дождалась его спустя столько лет, уже бабушкой. Мне кажется, что поисковикам больше всего запоминаются лица родных, останки которых нам удается найти и вернуть им.
С годами увлечение и привязанность Ии не изменились и половину годового отпуска, она проводит в майской экспедиции.
- Нет, на море я тоже езжу, - задумывается Пьянзина. - Лет шесть назад была. Понимаете, в моей семье не стоит выбор: экспедиция или поездка на море. Любой отпуск можно совместить с полезными делами в поиске, при поездке в Германию – забежать в архив, при выезде в регионы России и страны СНГ заехать в какие-то населенные пункты, чтобы уточнить места предположительного проживания родных бойцов.
P.S. Нередко в экспедиции выбираются и школьники – порой ездят целые отряды, с педагогами. Живут по две недели в лесу с палатками. Сначала дети обязательно проходят обучение, потом наблюдают за работой старших уже на месте, после чего подключаются к делу и сами. «Война не окончена, пока не похоронен последний солдат».