– Чтобы рассказать об удачном дне достаточно спуститься в то же метро и рассказать любому человеку из вагона, с которым по пути. Люди привыкли все усложнять, привыкли искать кого-то одного, отвергая все то, что им дается просто так. Они ищут себе сложности, а не родственную душу. Нет вообще такого понятия. Человек рождается один и умирает один. В то время, что находится между рождением и смертью он контактирует с большим количеством людей, и с каждым, повторюсь, с каждым он может обменяться информацией. Вот сейчас я разговариваю об этом с тобой.
– Любовь это не обмен информацией.
– Любовь это лишь потребность в стабильности. Но нет ничего более стабильного, чем твои соседи по лестничной площадке и люди в вагоне.
– Соседи могут переехать, а люди из вагона выйти на две станции раньше.
– Так называемый "свой человек" тоже может переехать и выйти на две станции раньше, чем поезд приедет на станцию, где произойдет твоя смерть. Нет людей, которые с нами весь жизненный путь. Есть люди, которым до соседней станции. К чему привязываться к ним и ждать от них того, что они поедут до твоей станции?
– Тогда общение и семейные ценности теряют всякий смысл.
– Нет. Семья это лишь те люди, с которыми ты живешь под одной крышей или те, чей домашний номер телефона ты знаешь. Те, кто, возможно, чуть более охотно придут тебе на помощь, если им это будет "по пути".
– Человек сам выбирает свою семью.
– Не всегда. Зачастую семья выбирает его. Не всегда человек с желанием создает ее, иногда это происходит по глупости или случайности.
– Вы говорите про незапланированную беременность?
– И это тоже. Просто нужно уметь ценить себя. Ведь у каждого есть предназначение, и оно – не в нашей власти. Так же как не нам его определять. Нужно определиться, сделать выбор того, с кем ты собираешься создать семью. Ведь потом наступает ответственность, не за себя, за маленьких пищащих существ.... И хорошо, когда двое могут определиться до этого момента. Иногда это разрыв, но это к лучшему...
– А потом новый поиск... Мне сложно забыть. Так быстро и так просто, – я вздохнула.
– Не надо, не рассказывай. Это не важно. Ты сама сказала, что это в прошлом.
Мужчина сменил позу, теперь он сидел вытянув обе ноги и откинувшись назад, упираясь локтями в пол. Он смотрел на меня снизу вверх и был слишком близко. Облако закрыло свет Луны и у бассейна резко стало почти темно, только слабый свет ламп где-то вдали давал возможность разглядеть силуэт и очертания лица того, кто был передо мной. На секунду мне показалось, что он тянется ко мне, и я потянулась к нему, наши губы слились в поцелуе.
Облако прошло, Луна снова осветила бассейн и я резко отпрянула назад не понимая смысла того, что я сейчас сделала. Только соленый вкус чипсов остался на губах. Я облизнулась. Он до этого ел чипсы? Может быть в машине. Я снова облизнулась. Ощущения были странными. Валерий удивленно смотрел на меня, удивленно и снисходительно. Или даже не удивленно. Я не знаю, что было в этом взгляде. Он сел ровно, и подняв голову посмотрел на Луну.
– Думаю, причина этого кроется во влиянии Луны на наши мысли.
– Простите меня! – сгорая со стыда, наконец осознав, что же я сделала, я резко встаю, но ноги еще влажные и скользят по полу. Я падаю, но мужчина подхватывает меня, затем сажает к себе на колени и целует. Снова облако закрывает свет, мы снова в полумраке, теперь поцелуй более долгий. Я не понимаю, что происходит. Его рука скользит по моему животу, я чувствую происходящие в нем изменения. И почти как с первым поцелуем, все происходит неожиданно, долго, нежно и страстно. Я не испытывала еще страсти и нежности одновременно.
И я лежу на полу, на спине, полностью обнаженная, он рядом со мной, застегивает свои брюки. Я пытаюсь осмыслить то, что произошло.
– Прости, тебе было больно?
Мне было божественно приятно. Я не знаю, сколько все продолжалось, мне кажется, я была счастлива целую маленькую вечность.
– Я не люблю их, – его голос переменился. Не такой серьезный, каким был вначале разговора. Мягкий и теплый. И почти не сиплый. Он сидит с расстегнутыми штанами, рубашка с пиджаком у меня под головой. Я протягиваю руку, залезаю пальцами к нему в штаны.
– Кого?
– Жену и дочерей.
– Почему? – я массирую его член, ощущая, как он вновь наливается.
– Ты хочешь продолжения? – он ласково и вопросительно смотрит на меня, с некоторой улыбкой. Сколько ему? За пятьдесят? Что я сейчас делаю?
– Нет, – я вытаскиваю руку и тянусь за своим купальником. – Я нарушила сегодня одно обещание, данной самой себе достаточно давно.
– Какое же?
– Не спать с женатыми.
– Ты напомнила мне одну девушку из моего прошлого. Ту, которую я действительно любил.
– Значит, ты все-таки кого-то любил? – я приподняла бровь, внимательно смотря на него и стараясь застегнуть непослушную пряжку.
– Это удивительно? – мужчина застегнул брюки и подтянул к себе теперь уже мятую рубашку и пиджак.
– Более чем. И много у тебя таких как я?
Он улыбнулся.
– Я никогда не изменял жене. Даже несмотря на то, что я ее не люблю. Ни в одной командировке. Никогда. До сегодняшнего полнолуния.
– Не мучает совесть?
– Она мучает лишь тех, кто любит. Я не люблю, и мне не жаль, что я сделал это. Надеюсь, ты тоже не будешь жалеть. Иногда нарушенное обещание приносит в чью-то жизнь новый свет, вдыхает жизнь. Сегодня ты вдохнула жизнь в меня. Жаль, я не оказался способен это сделать для тебя. Но обязательно найдется тот человек, который сделает это.
Мужчина застегнул все пуговицы рубашки, надел пиджак и ушел в раздевалку, а я осталась у бассейна, не зная, что мне делать дальше.
