Костя поднес к губам бокал с коньяком. Запаха спирта он не уловил – ему говорили, что в этом заведении подают очень хороший алкоголь.
- Двадцать шесть, черное – услышал он голос крупье.
Костя слез с высокого барного табурета и встал за спиной у игроков.
- Делайте ваши ставки, господа. Спасибо. Ставки сделаны. Ставок больше нет.
Их больше нет. Ему помогли похоронить жену и дочь, от иска по возмещению вреда, который он мог предъявить родственникам погибшего, он отказался. Там и так осталось трое детей.
Как ни парадоксально, его вещи не пострадали, ну, кроме машины, никакие. Деньги была на карте. Документы лежали у него в нагрудном кармане – ему так было спокойнее.
Компания сняла для него другую квартиру. Руководство компании трезво рассудило, что он, оставшийся один, обойдется меньшей квартирой, чем та. которую они забронировали для семьи. И .таким образом, та сумма из его заработка, которая пошла бы только на аренду жилья, оказалась достаточной для того, чтобы еще и нанять для него помощницу по хозяйству, женщину средних лет, . которая приходя пару раз в неделю, вела холостяцкий одинокий Костин быт.
Удержаться на плаву и не сойти с ума Косте помогла работа. Ему стало казаться, что теперь, вместо одного Кости есть трое, и они жили все вместе.
Один из них работал. Как проклятый, с дичайшей отдачей, хватаясь за все подряд, чтобы только не дать тем двоим, а точнее, одному из них шанса на жизнь. Второй был еще более или менее сносный, Именно он каждое утро шел в ванную брился, чистил зубы. Залезал под душ, причесывался. Ел, не разбирая вкуса то, что готовила ему приходящая помощница по хозяйству. Она, кажется, спрашивала его, что он любит. Тогда он сказал, что картошку и мясо жареное. Теперь он ел это каждый день. Но он не чувствовал вкуса, он, в общем даже голода не чувствовал. Просто он знал, откуда-то знал, что есть надо. И еще. Что надо каждый день менять носки и трусы. Что надо спать и еще надо ходить на море. Дышать надо.
Этот был безобидным, а вот второй…
Второй постоянно нашептывал, что надо было посидеть за рулем дольше, что надо было гулять дольше у машины, и вообще. Надо было лететь самолетом, или ехать поездом. Он с маниакальным упорством. достойным лучшего применения нашептывал Косте, что Костя убийца, что он виноват, виноват. Он ест. А вот Геля уже никогда не сможет съесть ни куска хлеба, что Надюшка никогда не будет плавать в море и не пойдет в дельфинарий, что ей было обещано. Он, как золотоискатель, выискивал и лабиринтах памяти мелкие проступки Кости, когда он бывал зол или сердился на Надю или Гелю, прокручивал память, как пленку с тихой скоростью показывая, как обижал Костя своих девочек и что вот, дообижался. Даже прощения попросить не у кого, да и не простят они тебя, никогда не простят. Он лишал Костю сна, не давал ему нормально поесть, заставлял мучительно раскаиваться в каждой мелочи.
Костя его откровенно боялся, но все же ждал его появления. Просто потому, что с ним Костя говорил об Ангелине и Наде. Заливаясь слезами, пытался просить у них прощения, проживал заново то, что нельзя было исправить уже никогда.
Так продолжалось больше полугода. Из смешливого коротко стриженного, крепкого молодого мужчины, одевавшегося ярко и стильно, по молодежному Костя превратился стараниями своего двойника в высокого, худого, бледного затянутого во все черное мрачного типа. Почему-то он перестал стричься коротко, и сейчас его голову украшала грива волос цвета соли с перцем.
А сегодня утром произошло вообще что-то из ряда вон. Его вызвал к себе начальник их направления. Передал ему распечатку. Костя вчитался в строки.
- Это ваши наработки, Константин Евгеньевич? – сухо поинтересовался начальник.
Костя пожал плечами. Да, это были его наработки. Но совсем еще сырые. Костя вопросительно посмотрел на начальника. Тот, поднявшись из-за стола, подошел к окну, из которого открывался чудесный вид на море. Заложив руки за спину, начальник несколько раз перекатился с пятки на носок, потом, всё также держа руки за спиной, обернулся и, вплотную подойдя к стоявшему у его стола Косте, вежливо и холодно поинтересовался:
- А как вы объясните, что эти материалы были отосланы в офис нашего главного конкурента? Из них же явственно видно, в каком направлении работать. Мало того, вы даже не потрудились как-то , ну хоть как-то изменить ваш почерк. Ваши работы узнаваемы
Костя не знал, что отвечать. Мало того, что он не мог понять, откуда тут взялись именно эти наработки. Нет, они, несомненно, были, но они были не оцифрованы, а это – явно распечатка принтера. Что говорят в таких случаях, он тоже не знал.
- Молчите? – продолжил начальник.
– Я даже не знаю, что вам сказать. Одно я могу сказать точно – я никогда никому и ничего не посылал.
Костя спокойно встретил взгляд начальника. Тому стало не по себе, когда он заглянул в Костины глаза. В них не было ничего. Пустота. Если на свете и существовали где-то подернутые пеплом глаза, то это они и были. Начальнику показалось, что кто-то невесомой холодной рукой провел вдоль его позвоночника снизу вверх и слегка взъерошил его волосы на затылке. Запал куда-то пропал. Ругать подчиненного расхотелось. Возможно, начни Константин доказывать свою непричастность, его судьба была бы решена моментом – увольнение с волчьим билетом – все же сообщество у них узкое, но тут. Начальник сел обратно в свое кресло. Костя , не мигая смотрел в его глаза.
- Вот что, милейший, - начальник побарабанил пальцами по столешнице. – У вас есть две недели, чтобы найти того, кто мог украсть у вас документы и отослать их конкурентам. Я почему-то верю, что это сделали не вы.
- А если я не найду? – поинтересовался Костя, хотя ответ напрашивался сам собой.
- А если вы не найдете, то будете виновным вы. В конце концов – вы первый человек, который пришел к нам за последние полгода
Костя кивну и вышел из кабинета начальника. Он прошел к себе в лабораторию снял белый хала и покинул здание. Никто не стал его задерживать.
Костя не понял, почему ноги принесли его в казино. Может, где- то в глубине металась давняя мечта. Может, еще что-то. Но, скорее всего. Костя был по натуре своей азартным игроком. Эту его черту великолепно знала мама и умело ею пользовалась. Вкупе с его природной упертостью это давало потрясающие результаты. Картохи на время начистить – де пожалуйста, Олимпиаду по химии городскую пройти играючи – да с полпинка, главное чтобы борьба, азарт, чтобы адреналин. Чтобы как сейчас говорят, драйв был. Вот и Ангелина стала его женой просто потому. Что она была самой умной из всего потока и ей пророчили великое будущее. Разве можно было упустить такую женщину? Но даже в самые напряженные моменты, кто-то , находящийся внутри Костика не давал волне азарта захлестнуть его с головой. Скорее. Он имел то, что нужно игроку, спортсмену, каскадеру – точный расчет. Иными словами – холодная голова присутствовала практически всегда.
-Только вот почему-то не просчитал эта голова твоя того парня на фуре – возник было Костин двойник, Но сейчас Костя не хотел его слышать, он просто помотал головой. И тот замолчал, обиженно сопя, забился куда в глубины сознания. И еще у Кости было чутье на людей, и то, что именовалось интуицией. Все это и привело Костю в казино.
Костя отпил крохотный глоток коньяка, посчитав. Что напиток достаточно согрелся в его руке. Покатал немного жидкость по языку, глотнул. Костя невольно кивнул – напиток был хорош.
«Надо просто выиграть денег целую кучу, чтобы было, на что жить и просто уволиться. Тогда станет ясно, что сливаю информацию не я, если меня не будет в компании» - мысль, пришедшая ему в голову. Была абсурдна в плане алиби по промышленному шпионажу. Ну кто бы помешал Косте слить все через свою личную почту, например? По сути, никто. Но всем, кто знал Костю, хорошо было известно, что у него дома компьютер используется только как огромная фильмо и библиотека
Начало тут
Продолжение тут