Вчера.

Вчера

1.

Воспоминания свежи и выразительны. Это произошло как будто вчера. Я куда-то шёл, весь окутанный тяжёлыми думами и терзаниями.

Если бы существовал прибор, измеряющий дурные и ужасные мысли, обременяющие нашу жизнь ненужной шелухой, то вокруг меня можно было бы разглядеть большущее, парящее серое поле в тот момент.

И тут я увидел её. Я замер. Да-да. Шёл и вдруг встал как вкопанный на границе СССР и Польши столб.

Я не верю в влюблённость с первого взгляда и уж тем более в любовь. Невозможно полюбить книгу только по её обложке, книгу можно полюбить лишь, прочитав её. Так и здесь: любовь — это чувство, которое нужно бережно растить и заботиться. Её не сорвёшь, просто проходя и протянув руку.

Тут было другое. Тысячи людей снуют как муравьи в муравейнике, в тот момент, когда человеческая нога наступает на него. Сотни лиц проплывают мимо меня ежеминутно. Но ни одно я не замечал и ни одно не осталось в моей памяти за все эти годы.

Впервые в своей жизни я перестал куда-то бежать и остановился. Я заметил её. Я не помню, как я с ней познакомился, помню лишь бешеный ритм своего сердца, в тот момент я думал, что это не сердце, а чёртов кречет, который жаждет разорвать клетку и вылететь наружу.

Я не буду описывать всю её внешнюю красоту и её искрящиеся счастьем глаза, не факт, что она может понравиться вам так же, как и мне. Ведь невозможно нравиться всем. Да это в принципе и не важно. Важно то что она стала особенной. Именно в тот момент и именно для меня.

Не помню, что я говорил первые 30 минут нашего знакомства, точнее, что я кричал, потому что происходило всё это в подземном метро.

Наверное, это было очень неэтично, и очень некрасиво нарушать личностное пространство незнакомой девушки и как на каком-то диком рейве, пытаться перекричать шум бегущего под землёй состава.

Наверное, всё это было весьма неромантично, и, наверное, очень даже банально. Но случилось так как случилось и в тот миг мне было абсолютно наплевать.

В сознания я начал приходить тогда, когда мы уже не спеша шли по какому-то парку в неизвестном направлении. В себя я пришёл именно в тот момент, когда почувствовал, что мне безумно легко с ней, она сняла с меня весь ненужный груз, в виде тысяч дурных мыслей, как снимают молочную пенку с утреннего кофе.

Быстренько извинившись перед своей юной собеседницей, я позвонил своему директору, и невнятно бормоча, рассказал какую-то душераздирающую, неправдоподобную историю о своей тяжёлой судьбе, и объяснил, что выйти на работу сегодня у меня уже вряд ли получится. Не дослушав даже до середины его гневные тирады, я положил трубку и улыбнувшись повернулся к девушке - Я ваш на этот день.

Её звали Ира. Мы бродили по парку наслаждались лёгкими полуденными лучами солнца и смеялись. С ней я почувствовал себя на много лет моложе. Наверное, я даже ощутил вкус детства рядом с ней.

Она то и дело показывала мне на какие-то причудливые деревья, снежные покрывала на полянах, сугробы на ветках. Я как дурак кивал и наслаждался лишь одним видом - её глазами и её улыбкой.

Наверное, мой взгляд не был похож на взгляд вечно голодного дикаря, поэтому она не опускала глаза и по ней было видно, что дискомфорта я ей не доставляю.

Знаете, я никогда не был за границей, не видел всяких чудес света, дворцов, замков, пятизвёздочных гостиниц, древних памятников и т.д. Я даже моря не видел, что уж там говорить.

Но если у нас в стране можно встретить в метро такое милое создание, то я готов вообще никуда не уезжать.

Время бежало очень быстро, не так как обычно часто пишут в книгах (как песок сквозь пальцы). Нет. Оно бежало намного, намного быстрее. Скорее оно всё же летело, нежели бежало.

Проносилось где-то рядом, и было таким эфемерным, что я не заметил, как уже стало вечереть. Единогласно было принято решение выбрать ближайшее приличное заведение в виде уютной кофешки или недорого ресторана, дабы поужинать и отметить завершение такого прекрасного для нас двоих дня.

Меньше чем через час мы уже пили красное вино, наслаждались какой-то современной, но очень лёгкой музыкой и о чём-то непринужденно болтали.

Мы не задавали вопросов друг о друге, мы с удовольствием, то умолкая, то вновь нарушая тишину рассказывали о себе. Истории из жизни. Они составляли цепочку событий и описывали нас самих лучше любых ответов, на любые вопросы.

Она всё чаще и задорнее смеялась, а я всё больше понимал, что влюбляюсь. С головой. С сердцем. Со всеми моими внутренностями. Не одна клетка в моём организме не кричала в тот вечер - СТОЙ!!! НЕ СПЕШИ!!!

Когда мы вышли на улицу, мы чувствовали себя уже так, как будто знаем друг друга целую вечность, со времён создания мира, не меньше.

На ночном небе горели звёзды. Вообще то звёзд на небе в Москве не видно, но это не мешает нам верить, что всё-таки они там горят.

Мы остановились, глаза наши встретились. Мы замолчали и перестали улыбаться. Я сделал шаг навстречу к ней, ещё один, не выдержав напряжения, она тоже шагнула вперёд. Три шага, и мы рядом. Когда вас разделяет три страны шаг не сделает только ленивый, когда вас разделяет всего метр шаг не сделает только кретин.

Я поцеловал её. По ощущениям это не походило на поцелуй, скорее это было лёгкое мимолетное прикосновение моих губ. Потом ещё раз. А потом меня стала разрывать на части страсть.

Я никого, никогда так не целовал раньше. Я вкладывал в этот процесс всю свою душу. Мы целовались очень долго, а я не хотел её отпускать.

Боялся, что вот сейчас она просто растворится в этой ночной мгле, и я её больше никогда не увижу.

-К тебе или ко мне - единственное, что я смог произнести в тот момент.

-Уже очень поздно, у меня ребёнок спит - ответила она с чуть сбившимся дыханием.

-А у меня жена не поймёт - заметил я.

-Тогда как ни будь в другой раз? - грустно уточнила она.

-Угу -неуклюже буркнул я.

Я взял номер её телефона, номер её почты на всякий случай. Поблагодарил её за вечер, чмокнул в щёчку, легко приобнял за талию правой рукой, попрощался, развернулся и пошёл домой.

Я знал, что никогда её больше не увижу, и не позвоню. Она тоже это понимала, она бы, и сама не за что не позвонила бы. Мы слишком хорошо понимали друг друга.

Я повернулся что бы последний раз взглянуть на её растворяющийся в ночи силуэт. Её плечи были слегка опущены и кажется вздрагивали, она шла медленно и, по-моему, слегка пошатывалась. Хотя в темноте мне могло и показаться.

Я засунул руки в карманы и побрёл. А моя душа и моё сердце вновь обрастали толстой плёнкой равнодушия и безразличия. В мою голову уже начали ползти первые, ещё еле заметные, но уже серые мысли....

Оптимизм или пессимизм? Всё немного сложнее. Это реальность.

2.

И всё-таки я позвонил.

Я позвонил спустя почти два месяца. Да, та встреча смогла зародить во мне какое-то чувство сомнения, чувство неопределённости. Ощущение того что я что-то делаю не так. Всего одна встреча. И она была готова ворваться в мою жизнь и изменить её. Как осенний сильный ветер, который врывается в ваше незакрытое окно и делает перестановку всего, на что у него хватает сил. Резко и бесцеремонно.

Первые дни я ходил какой-то рассеянный. Не понимающий, что со мной происходит. Я стал реже общаться со своей женой. Я избегал серьёзных разговоров с ней. Я был в каком-то тумане, в какой-то вязкой мутной жиже. Спустя почти две недели я вспомнил про Иру. Произошло это когда я возвращался со своей модной офисной работы, дарящей нам такие не забываемые ощущения как остеохондроз, геморрой, ожирение и рваные нервы. Я увидел молодого человека, одетого в обычные джинсы, принтованную футболку и слегка потрёпанные кеды. Он стоял с букетом изрядно помятых полевых ромашек, обёрнутых в обыкновенную газету и так широко и лучезарно, улыбался, что я невольно замер. "Автомобиль что ли в лотерее выиграл? Или золото нашёл? "- помню подумал тогда я. Я не был прав даже близко. Он улыбался кому-то. Я посмотрел вдаль, в ту сторону куда уходил светящейся счастьем взгляд этого парня. И я всё понял. Через огромную толпу пробиралась, неуклюже быстро перебирая ногами на большущих шпильках, блондинка с прекрасными формами, закутанными в платье нежно синего цвета ручной роботы. Вырвавшись из потока людской массы, она резко остановилась, стянула с себя туфли, нелепо, лишь наполовину запихнула их в свою небольшую сумочку и в колготках побежала по майскому мокрому асфальту. Её взгляд и её улыбка до боли напоминали выражение лица молодого мужчины с ромашками. Пробежав разделяющие их сто метров, девушка, не сбавляя скорости с разбегу напоролась на своего знакомого и обвилась руками вокруг его шеи. Она легонько поцеловала его в щечку, затем слегка потёрлась своим аккуратным носиком об его щёку и нос. Растянулась в улыбке и с лёгким прищуром еле заметно поморщилась. После чего её руки спустились с его шеи на его спину, она обхватила его чуть ниже лопаток так сильно, как только могла, а её голова прильнула к его грудной клетке. Парень же по-прежнему стоял, практически не шевелясь, и улыбался. Казалось он просто не мог поверить своему счастью. Когда же она всё-таки убрала свои руки и чуть отступила, он протяну ей букет ромашек и тихо сказал - Это тебе!

Она захихикала и кокетливо сказала: - Спасибо. Ткнула свой аккуратный носик в букет полевых цветов и поинтересовалась: - Ромашки это что бы гадать куда нам сегодня пойти? Ты такой выдумщик. Обожаю тебя!

Она просунула свою тонкую руку над его локтем и что-то ему весело рассказывая на ходу потащила его в сторону метро.

Знаете, если бы этому парню сейчас сказали, что Билл Гейтс самый богатый человек в мире я более чем уверен, что он рассмеялся бы в лицо.

И тут я впервые вспомнил Иру. Мне стало дурно. На меня навалилась тёмная волна какого-то страха и дискомфорта, подпираемая и подгоняемая тугими комками спазмов. Я нащупал в кармане какие-то таблетки, что мне прописал доктор ещё месяц назад и стал искать глазами место где можно купить воды. Я не знаю, что это было: спазмолитики, тяжелые антидепрессанты или какое-то успокоительное от неврозов. Мне было без разницы - главное, что средство помогало.

Ира, Ира, Ира.

3.

Я брёл сквозь толпу, то и дело задевая плечами встречных прохожих. Я уходил в себя, в свои мысли и терзания. Я не замечал никого вокруг. Я пробрался тесными Московскими улочками в какой-то тихий, огороженный со всех сторон кучей заборов дворик. Оглянулся по сторонам и перелез через шлагбаум. Тут было тихо, не жарко, а главное тут не было людей. Я сел на лавку, жадно допив оставшиеся полбутылки воды. Я думал о ней, но потихоньку я начал переключаться на себя. Я никогда не задавал себе вопросов кто я, что я, зачем я. Просто жил как все. Не выделяясь. Работа, квартира, жена, телефон, планшет, ноутбук, куча каких-то декоративных украшений для дома, шопинги, походы по всяким модным местам, рестораны, караоке, театры, соцсети, фотографии - конца края этому никогда не было. Такой же как все. Всё как у всех. И тут я понял: как я могу быть как все, если я сижу сейчас один в этом бездушном дворике? Ведь рядом нет людей, я тут один. Это точно было доказательством того, что я не такой как все, хотя бы в этой временной плоскости. А раз я хоть чем-то отличаюсь, быть может мне и не нужно это всё?? Я запутался, но я вознамерился распутать этот клубок во что бы то не стало. Работа? Она мне никогда не нравилась. Зачем я женился? Наверное, потому что все вокруг женились и говорили мне об этом, что пора. Все покупки я совершал с женой, потому что она так хотела. А что хотел я?? Я закрыл глаза. Я хотел позвонить Ире. И всё. Больше меня ничто не держало и не тянуло. Я понял вдруг, что уйду с этой осточертевшей мне до боли работы, на которой я был маленьким человеком в большом офисе. Я разведусь с женой, потому что не люблю её и вряд ли когда-то любил. Я проживу без всех этих телодвижений по фитнесам, встречам с какими-то непонятными знакомыми знакомых, которые вечно куда-то друг друга зовут, чтобы с линейкой измерить у кого и чего больше. И дальше бежать по спирали жизни с высунутым язык, боясь не успеть стать лучше других, стать успешным. Я вдруг понял, что мой успех — это встреча с ней, в метро в тот самый час.

Я взял телефон, нашёл её номер и стал думать, что я скажу, когда она ответит на том конце невидимого провода. Я хотел сказать что-то особенно, не банальное, что-то такое что должно было подчеркнуть: это первый звонок, зато какой!!! То ли ещё будет. Я хотел быть для неё особенным. В голове витала целая охапка облочкообразных мыслей, фраз, выражений. Я хмыкнул. Нет! Впервые в жизни я решил быть именно тем, кем являюсь, а не тем, кем хочу казаться. Хватит обманывать себя. Что бы я не делал, какие бы личины не надевал и как бы не старался выглядеть иначе в её глазах, она увидит меня именно таким какой я есть, а не таким каким хочу казаться.

Я набрал её номер. Я считал гудки. Один, два, три, четыре, пять, шесть... Ну же. Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать. Я перестал считать, убрал телефон от уха и стал пялиться на экран, с изображением телефонного звонка. И тут таймер показал начало разговора. Я рывком прислонил телефон к уху.

- Привет- сказал я.

Она тихо ответила- Здравствуй.

Я не представился, номера она моего знать не могла, но я был уверен, что она меня узнала.

Я молчал, она молчала. Я не знал, что сказать. Она это понимала, и показывала своим молчанием, что я мужчина и что первый ход мой.

Тишина была долгой, я просто слушал её молчание. Оно успокаивало.

Я заговорил первым. Я не силён в подборке красивых и романтичных фраз, я часто страдал, от того что говорил напрямую, я часто страдал, когда юлил и это было фальшиво.

Я сказал ей как есть: -Я прямо сейчас решил, что больше не стану игнорировать свои желания. Что бы меня не ждало впереди. Я хочу тебя увидеть.

Её голос был тихий, но более чем уверенный, я был ошеломлён. Голос, переполненный спокойствие и нежностью, был твёрже, чем у многих самых суровых из знакомых мне мужчин.

-Я согласна, но помни: воздух без огня может жить, но огонь без воздуха погибаем. Когда выберешь день и место сообщи мне, я буду ждать. До свидания.

-До свидания.

Я начал разговор, она его закончила. Моё лицо озаряла улыбка до ушей. Я вскочил с лавки, и стал прыгать на месте, как школьник, которому нравилась самая красивая девочка в классе, и он заслужил тот заветный первый поцелуй. Я был сейчас способен на всё. На всё лучшее, что было во мне, но я так долго это прятал. Оно распирало меня и просилось наружу. Я боялся лопнуть от переизбытка нахлынувших эмоций, чувств, ощущений. Теплых, лёгких, волнующих, давно позабытых. Как же хорошо, Создатель. Я теперь точно знал кому я подарю всё тепло, для кого моё внутренне солнце. Я был способен дарить детям конфеты, улыбаться прохожим, раздавать цветы, деньги. Я парил. Сегодня. Сегодня же поговорю с женой, избавлюсь от всего ненужного хлама, отдам ей всё это барахло. В конце концов всё это покупалось для неё. Мне теперь нужна лишь квартира, матрас на полу и потолок.

И Ира. Два дня. Я дал себе срок, нам. Впервые моя жизнь начинала обретать чёткие очертания и наполняться смыслом.

4.

Я купил большой букет из эустомы, альстромерий и кучи каких-то травяных стеблей. Букет оказался прекрасным, нежным, не кричащим. Он не истощал ненужные запахи, он отдавал спокойствием, и надеждой на будущее. Что, что, а букеты я умел создавать. Я вышел на улицу и солнце нырнуло мне в правый глаз, потом в левый и кажется добралось до грудной клетки, потому что там что-то приятно теплилось. Из моих глаз пошли слёзы. Я всегда думал, что мужчины плачут лишь при конъюнктивите и при резке лука. Теперь я точно знаю ещё причину. Солнце. И ещё я точно знаю, что жизнь принесёт мне ещё кучу вариантов увлажнить глаза, но меня это совершенно не пугало. Я шёл широкими шагами, мне было хорошо. Я хотел, чтобы всем было хорошо. Именно сейчас я не был способен на дикость, злость, ненависть. Ударь меня сейчас. Ну же! Я подставлю тебе вторую щёку, глаз, бровь, нос. Бей, я буду лишь улыбаться, переполненным кровью ртом. Как Тайлер Дёрден. В точку. Я перепрыгивал трещины на асфальте, люки, я шёл по бордюру быстрой походкой, воображая себя канатоходцем. Сто личин в одной не меньше. Я парил, воображая себя ветром, я расставлял руки и чувствовал себя его частью. Чувствовал его касание, его лёгкое весеннее еле прохладное дуновение.

Я был сейчас певцом на вручении премии, потому что всё моё нутро пело незнакомыми словами по незнакомым нотам. Я был сейчас ребёнком, мечтателем, капитаном штурвала, альпинистом. Сто личин не меньше. Я был сейчас многим. Почему был? Я есть. Я сейчас. Я выбирал пластинки. Кстати о музыке, я достал где-то в куртке наушники, вставил их в свой телефон. Семнадцать процентов аккумулятора. Вполне хватит. Я выбрал плейлист и пошёл дальше, насвистывая себе под нос мелодию, и не обращая ни на кого внимания.

Я сел на лавку около подъезда. Мне предстоял разговор с женой, наверное, это будет один из самых сложных разговоров в моей жизни. Но делать нечего. Я должен. Я обдумывал каждое слово, я выбирал мимику, я выбирал паузы, жесты, до мелочей, каждую деталь. Я хотел, что мы растилась по-доброму. Я видел, как она старалась, и не её вина, что любви у нас не вышло. Портить ей дальше жизнь, портить её себе я не имел больше морального права. Я хотел расстаться друзьями. Нет не как все, не пустыми словами, а именно друзьями. Не ради дружеского секса по выходным. А что бы и дальше помогать ей, если вдруг ей понадобиться моя помощь. Хотя вариант того, что она не захочет меня больше видеть я бы тоже принял. Я глубоко вздохнул, и пошёл домой. Буквально через час этот дом станет ещё пустыннее, чем до этого. Из него вслед за любовью, страстью маленькими вагончиками в далёкий путь уйдёт моя жена, моя привязанность и куча не нужных, но таких привычных мне вещей. Я пошёл пешком на 11-тый этаж, я хотел, чтобы моё лицо стало красным, что бы со всеми этими вдохами и выдохами во мне ещё сильнее разжёгся огонь под названием жизнь. Я поднимал в себе пожар, как в кузне поднимают жар мехами. Я позвонил в звонок. Есть отличительная особенность, когда ты живёшь не один - тебе не нужно доставать ключи. Позвони в дверь, и тебе откроют, потому что тебя тут ждут. Она открыла. Как же всё-таки женщины искренне радуются цветам. Сколько тепла в её глазах. Я никогда не пойму этот символизм, но я точно знаю, что ритуал я буду соблюдать всегда. Кто там сказал - дарите женщинам цветы? Как же ты был чертовски прав. Я бы добавил это высказывание во все известные мне писания.

-Спасибо. Они восхитительны! - звонким голосом отозвалось эхо в моей голове. - Проходи, я разогрею ужин. Как прошёл день? - спросила она уже находясь в комнате и подыскивая нужную вазу.

Я снял ботинки, встал в проёме. -Отлично, - улыбнулся я, наблюдая за ней. Настоящая хозяйка, она была нашим тылом, а часто и громоотводом. Кому-то с ней повезёт. Но почему мне не повезло? Может вся проблема во мне? может мне и не суждено? Совсем. Никогда? Я начал отгонять эти мрачные мысли, на душе стало черно и печально. Мне стало тошно. Я чувствовал себя предателем, подлецом, мразью. Да у человека всегда есть выбор. Он не может менять обстоятельства, но он может менять отношение к ним. Дождь идёт. Ты его не остановишь силой мысли, но твой выбор наслаждаться каждой каплей, гуляя под ним, или стоять, опустив голову и мокнуть. Мой выбор был тяжелее. Мне нужно было выбрать - делать её счастливой и дальше или стать счастливым самому. Я точно знал, что не люблю, не любил. Но уж очень сильно хотелось попробовать. Хотя бы разочек, а вдруг понравиться. А? Всё-таки любовь она страшнее любого наркотика. Она дарит крылья, она дарит жизнь, она возводит города, и она же их рушит. Любовь привела христианство на Русь, любовь разрушила Трою до основания. Не женщина, а любовь в форме женщины. Любовь по истине всесильна. Она не умирает. Она перерастает в ненависть, обычная трансформация. Вся жизнь — это трансформация.

-Мне нужно с тобой поговорить, Ян. Присядь.

-Что случилось? - Её глаза казались слегка испуганными.

Я сел рядом взял её руку, и глядя в глаза спросил: Я тебя хоть раз обманывал?

-Нет. - тихо ответила она.

-И сейчас не исключение. Яна, я тебя не люблю. Я не смогу с тобой дальше жить, потому что иначе я просто буду обманывать тебя. Как мы поступим дальше мы сейчас вместе решим, но я хочу, чтобы ты знала. Я помогу тебе с переездом, я помогу деньгами. Ты молодая, красивая. Ты сильная! Слышишь Ян? Ну не вышло. Я не могу так. Мне больно это делать. Но ты лучшего достойна. Не знаю простишь ты меня или нет. За что я с тобой так, а? Ян не молчи.

-Давай попробуем ещё раз? - тихо спросила она и её глаза стала наполнять влага. Я знал эти глаза, и влага эта была мне знакома, я понял, что она страдает. И эти страдания вызвал я, так же как когда-то вызывал слёзы счастья. И шепотом, но совсем другим она шептала мне слова благодарности, слова верности, любви. И она не разу не нарушила клятву. А я да. Сейчас.

-Нет Ян. Прости.

-Ты ведь уже всё решил. Как всегда, - по её щекам потекли слёзы, она улыбалась. Глаза, её орехово- шоколадные глаза наполнялись краснотой, болью, горем, обреченностью.

Что я мог? Я прижал её к себе. -Прости. Я гладил её по волосам и молчал. Она рыдала. Навзрыд, громко. Каждое её всхлипывание отдавалось во мне внутри, каждое её вздрагивание терзало меня. Даже сейчас она меня не отвергла. Гордости в ней хватало я знал точно. Я очень долго её добивался. Просто она мне всегда доверяла, и она доверилась мне даже сейчас. От этого мне сделалось ещё грустнее. Так надо. Я успокаивал не только её, но и себя.

Мы просидели больше часа. Она перестала плакать, через 30 минут. Потом ещё тяжело вздыхала какое-то время, а последние двадцать минут мы просто молчали, обнявшись.

Затем она встала и пошла в ванную. Я сидел и ждал. Я был уверен, что глупостей она не натворит, она была сильной личностью. Слабой, хрупкой девушкой, но сильной личностью. Слабые меня никогда не интересовали. Такой я её повстречал.

Она вернулась обратно в комнату, и слегка припухшие глаза с краснотой выдавали в ней получасовую сцену расставания. Она начала переодеваться, не смущаясь, не прося меня выйти. Всё как всегда, как будто ничего не поменялось, она взяла мою спортивную сумку для походов и начала туда упаковывать свои вещи.

Когда она уже собралась, она повернулась ко мне и спокойным голос сказала: -Я поживу у Ольги, мне нужно привыкнуть, такси скоро приедет, проводи меня, сумка тяжёлая.

Понимание. Она всегда меня понимала. На минуту я засомневался в правильности своих действий. Я открыл рот и хотел уже что-то сказать, но она остановила меня. Поднесла свой аккуратный пальчик к моим губам и сказала: - Не надо, ты уже всё сказал.

Мы молча спустились. Три минуты простояли и приехала машина. Я положил сумку на задние сидение и открыл ей дверь. Она обернулась.

Поправила ворот моей рубашки, и глядя мне прямо в глаза сказала: -Знаешь дорогой, я сегодня поняла, что мой поезд ушёл. У меня не было билета, и я не знаю, как мне теперь быть, но знай, что твой поезд ещё будет тебя ждать. Главное не опоздай. Если решишь. Она поцеловала меня и убрала руки с моих плеч. Села в машину и уехала к своей подруге. Я проводил её долгим взглядом и побрёл обратно домой. Подняться второй раз на 11-тый этаж у меня сейчас не было ни сил, ни желания. Ноги мои не слушались.

Я пришёл домой и лёг на диван.

У меня были две вещи, которые нужно было сделать.

Я позвонил Ире: - Я приболел, так что не жди, что наша встреча произойдёт очень быстро. Извини. Как только мне станет лучше я позвоню.

Слишком много извинений на сегодня.

-Могу я чем-то тебе помочь? - спросила она, как будто почуяв причину моего самочувствия.

-Спасибо, я справлюсь. До встречи.

-Поправляйся. До встречи.

Я знал, что сегодня я уже не усну. Я посмотрел на часы. Время было девять с небольшим вечера. Рановато спать по взрослым то меркам, я раньше полуночи не засыпал. Но делать ничего не хотелось. И я начал сочинять для себя сказку. Ту что я буду проговаривать и воображать всю ночь. Я запасался на эту долгую, тихую ночь.

Жил был маленький принц. Он был слаб от рождения, но его королевская кровь обязывала его быть сильным, так его учил отец. Он часто говорил, что однажды принц станет взрослым, и что на его плечи упадут забота и ответственность за других, за каждого в этом королевстве. Годы бежали быстро, юный принц становился сильнее день ото дня. Он тренировался у лучших командиров, его обучали лучшие учителя и духовные наставники. Он становился опорой. Отец его хворал, в свои 18 лет принц уже практически по праву управлял королевством, он был честен, мудр, беспристрастен, он был сыном своего отца. Он решал судьбы, он знал, что для человека будет лучше. Он принимал решение за других, за тех, кто был слабее и не мог это сделать сам. Он старался. Его отец вскоре умер и принц, погоревав, продолжил управлять своим королевством. Он стал королём, навсегда оставшись в душе юным принцем. Никто не мог его упрекнуть в том, что он плохой король. Все его любили.

Но однажды в королевство пришла беда. Огромный дракон поселился на окраине. Он убивал жителей, палил деревни и воровал скот. Долг принца был защитить своё королевство.

Он достал самые прочные блестящие доспехи, огромный щит, самый острый меч и самого быстрого коня, и отправился в одиночестве на встречу своей судьбе.

Три дня скакал он до окраины и ещё три дня выслеживал гору, в которой жил дракон.

Когда дракон был обнаружен, принц напал на него, он рубился со всей силой, на которую только был способен. Дракон был огромен и свиреп. Чешуя отлетала от его тела в разные стороны, но принц не мог коротким мечом достать до жизненно важной части под правым крылом дракона. В пещере горы невыносимо пахло гарь, останками животных и было очень сильно жарко. Дракон был волшебный, огнедышащий. Принц пошёл на уловку. Стал отступать, забираясь всё выше и выше в гору, а дракон полз за ним. Мощный, непоколебимый, уверенный в своей победе. И вот принц сделал манёвр, он резко сменил траекторию и взял влево. Дракон повернулся и в этот же момент принц прыгнул. Его полёт был восхитителен. Молодое могучее тело в сверкающих доспехах, меч занесённый в замахе. Дракон понял слишком поздно, но он и не думал умереть без боя. Он полыхнул пламенем и в тот самый момент, когда, рассекая мечом жар, из огня вылетел принц. Он с размахом ударил в сердце дракона, навсегда обрубив его жизнь. Дракон лежал, но лежал и принц. Принц очнулся через несколько часов. Всё его тело горело. Дракон был чародеем и после его гибели вместе с огнём часть силы перешла в доспехи. Но сила была драконьей, она не была властна простому человеку. Доспехи сияли, но они обжигали кожу. Принц стащил их с себя. С болью, сжав зубы. С доспехами слезали и куски кожи. Он залез на коня, а доспехи завернул в промоченные тряпьё, которым укрывался при ночёвке в лесу, и привязал позади седла.

Не доезжая до замка, принц остановился. Он знал, что люди не должны видеть его таким, и через боль, обжигая себе плечи и руки он надел на себя доспехи и надел улыбку. Он въезжал королём, королём-победителем. Их предводителем и защитником. Народ ликовал.

С тех пор принц ни разу не появлялся без доспехов. Он почти не спал по ночам от болей, мази и тряпки с пропиткой почти не помогали, что бы он не подкладывал под доспехи, они жгли именно его. Железо было холодным, но оно жгло его кожу и его мясо. Принц больше не хотел королевства, он не хотел быть королём. Принц умирал и знал это, но он так же знал и то что это его судьба. Не каждый смог бы стать принцем.

Были войны, и принц был в доспехах впереди войска. Были праздники, и принц махал всем с балкона своего замка. Доспехи сверкали и его улыбка тоже. Никто и никогда не смог его упрекнуть, что он плохой король. Его любили. Никто не знал, что такое быть королём. Никто не видел, какую цену нужно платить. Видел лишь принц. Вечерами, в одиночестве, глядя в зеркало. Он видел части своих белых костей, он видел ключицы, рёбра. Доспех почти его убил. Дракон оказался слишком сильным. Принц готовился лежать и не спать. Принц. Ему было 22 года. Принца звали Жертва. Странное имя.

8 часов утра. Мне стало его жаль. Я засыпал….

5.

Час дня. Доброе утро. Я позволил себе поваляться ровно 30 секунд, спрыгнул с кровати и начал отжиматься. Я чётко решил каков будет мой день и моё утро. Час дня? Не беда. Чьё-то утро возможно прошло, но моё только началось. Да оно будет очень коротким, но мне его хватит. Я взял в шкафу чистое полотенце и пошёл в душ. Пару движений электробритвой и готово. Зубную щётку в зубы и под душ. Семь минут. Чайник вскипел, и я заварил какой-то травиной, пахучий чай. Не люблю пить горячий. Придётся подождать пока остынет. Я полез в интернет. Экономика, картина недели. События, рост цен, инфляция, мода, новая станция метро, убийство и конечно же нефть. Время пролетело быстро, я допил свою утреннюю кружку, оделся и вышел. Воздух был ещё свеж, но уже достаточно прогрет. Солнце слепило. Я пожалел, что одел куртку, погода обещала, что мне станет очень жарко, но возвращаться я не любил. Я не суеверен, нет. Просто это означало бы, что я не прав, а быть не правым я чертовски не люблю.

Я перешёл на соседнюю улицу и спустился в подземный переход. Я ожидал её там увидеть. Я хотел, чтобы она снова там была. Она была для меня символом того, что мир не рухнул.

Она сидела на какой-то старом ящике, обложенная со всех сторон банками аджики, солений, домашних заготовок. Её сухое старческое лицо сияло, она улыбалась. Мышц на лице почти не было, кожа обвисла, впадины указывали не только на возраст, но и на отсутствие зубов. Проходя мимо неё, я повернулся и улыбнулся. Она тоже не меня посмотрела. Иногда она меня узнавала, иногда нет. Я никогда с ней не разговаривал, но она всегда говорила спасибо. Мне не нужны были огурцы, помидоры. Ей нужны были деньги. И я догадывался зачем.

Мой путь в магазин всегда лежал через этот туннель. Когда я впервые её увидел, я не смог пройти мимо. Меня остановила невидимая стена. Я помню открыл тогда свои пакеты с продуктами и начал молча доставать их и давать ей в руки, она улыбалась и благодарила. А мне было неловко, я прятал глаза и свой стыд. Чем я лучше её? Почему она сидит в этом сыром месте? Почему так? С тех пор я хожу в магазин даже когда мне ничего не нужно. Я перестал прятать глаза, я радуюсь, когда она сидит там, внизу. Я переживаю, когда её нет. Это стало моей привычкой, прийти, и улыбаясь, без слов, протянуть ей пакет с гречкой, макаронам, хлебом, конфетами, мясом, рисом. Пожалуй, лучшая привычка в моей жизни. Я боялся покупать её аджику. Не потому что она могла меня отравить или вызвать диарею. Просто я боялся, что, если я у неё всё куплю, она перестанет приходить. А она дарила мне редчайшее ощущение того, что я нужен. И мир не рухнул.

Я зашёл в магазин. Хотя был и выходной день, народу в магазине было не много. Я набрал всего по чуть-чуть, и под конец поразмыслив, купил две небольшие бутылочки топлёного молока, пару ароматных булок и два небольших раскладных стульчика. Расплатившись на кассе, я положил все продукты в двойные пакеты и пошёл обратно в подземку. Подошёл к ней и улыбаясь протянул их ей.

-Ой, спасибо. Это всё мне? Ой, спасибо, сынок. -удивилась она.

А я никогда не мог понять, это её природа или это уже старческое.

-Конечно вам, - впервые заговорил я, разложил один из стульев и предложил ей присесть- вам на нём удобнее будет. Поверьте.

Какой-то сердобольный прохожий, что-то пробурчал в мою сторону: -Отстань от бабки! Не мешай ей торговать.

Я не проронил не слова. Я даже не повернулся посмотреть кто это сказал. Я помог ей пересесть с деревянного ящика, разложил второй стульчик и сел рядом. Открыл бутылки с молоком, одну протянул ей, вторую оставил себе. Угостил её тёплой булкой с ароматом орехов и ванили.

-Спасибо- она не переставала повторять это слово. - Вкусно то как.

-Не за что- отвечал я. А про себя думал:" И вам спасибо"

Мы сидели в полутёмном переходе, пили молоко и молчали. Временами я вытирал уголки её губ, если там скапливалось слишком много молока.

Мои глаза были слегка влажные. И я знал, ещё один секрет, вызывающий слёзы у мужчины - это была радость. Да жизнь принесёт ещё кучу причин, я знал. Я не боялся, как и раньше, но теперь эти причины меня манили.

Два часа дня. Доброе утро...

6.

Она дала мне то, зачем я пришёл. Я вежливо попрощался, с трепетом на выдохе выдав все гласные и согласные буквы благодарности. Я поднялся по ступенькам наверх и тут же ослеп. Внизу был полумрак и холод, наверху светило яркое солнце и воздух был пропитан теплом. Два мира и 5 секунд между ними. На улице был месяц май. Мне предстояло, то чего я часто избегал, но с чем вряд ли смог бы бороться. Даже если бы сильно и хотел. Но такого желания я не испытывал никогда.

Я набрал её номер. Номер, пожалуй, единственно нуждающегося во мне человека, не желающего и не делающего попытки заменить меня кем-то или чем-то. Это была моя бабушка. Она являлась для меня двоюродной по родовым понятиям, но была для меня ближе близкого. Одинокий человек, переживший ужас войны, похоронивший так рано своего мужа. Она так и не смогла никого больше полюбить, и детей у неё не было. Её отрадой был я. Её сокровищем, золотцем, драгоценным, бесценным, близким, родным. Я редко звонил, я редко её навещал. Но все счастливые моменты я разделял с ней. Я был рядом 9 мая, на её день рождение, на Рождество.

Но больше всего я любил приехать внезапно, с букетом цветов, со всевозможными вкусностями, которые только могло позволить употребить её здоровье и огромная куча хронических заболеваний. Когда собирались все родственники и знакомые по праздникам было очень шумно, а я ценил моменты, когда мог поговорить с ней, оставшись вдвоём. Я никогда не уставал слушать рассказы о пережитом во время войны, о лютой зиме, о голоде, о холоде, о зверствах. Я знал все эти рассказы наизусть, но всегда слушал будто впервые. Потому что это было важно для неё, потому что к этому нельзя привыкнуть. А я и не хотел. Мне предстоял странный разговор, как и многие что у нас происходили. Я просто звонил и по часу, по два слушал. Слушал обо всём.

-Привет! Мир, Труд, Май! – чётко выпалил я.

В динамике отозвались: - Золотой, ты? А что с голосом? Я тебя не узнала.

-Голос весел и бодр, ответил я. – У меня всё хорошо. Ты лучше расскажи, как ты?? Как Здоровье? Всего ли тебе хватает?

Далее разговор практически переходил в монолог, иногда она спрашивала тут ли я, боясь того, что разговаривает сама с собой. Но стоило ей хоть на секунду понять, что я рядом и она могла и дальше по 10, по 20 минут бесперебойно говорить и говорить. Она была одиноким человеком. Наверное, как и я, как и все мы. Ведь кто мы, если никого нету рядом? Одиночки, скопление никому не нужных душ в оболочке. Как прекрасно иметь в жизни человека, раз и навсегда обозначившего твою значимость в этом мире.

Я слушал. Я купил мороженое, я гулял по парку. Я съел мороженное и купил ещё одно. Пусть будет ещё и клубничное с орешками и карамелью подумал я. Но вскоре понял, что лучше обычного пломбира из детства вкуса ещё не придумали. Я купил хлеба, семечек и 2 пачки пшена.

Я кормил голубей и наблюдал как на плитке исчезали разбросанные мной съедобные боеприпасы и появлялось огромное количество клякс от пернатых художников.

Я слушал. Я шагал по тропинкам, я пинал еловые шишки, я стоял, прислонившись к берёзе.

Я знал, что скоро поеду к ней. Потому что я не в силах был уже слушать, я хотел её обнять. Погладить по спине, попить её вкусный чай. Отведать её диетических пирожков с капустой. Я хотел к ней, чтобы набраться сил. Чтобы снова слушать.

- Приезжай. – последнее что она сказала.

-Обязательно приеду, - как всегда пообещал я, - береги себя. Целую.

Вечерело, холодало. Домой не тянуло, но зайти было нужно. На улице было невероятно и потрясающе, мир расцветал, мир оживал. С ним оживал и я, чувствую себя частью этих огромных, необъяснимых, но приятных процессов.

Я взял дома термос с чаем, тёплый свитер, небольшой фонарик, сборник стихов русских поэтов о весне, куда вошли Бунин, Блок, Жуковский, Тютчев, Фет, Толстой и многие другие. Вечер обещал быть приятным. Я взобрался на парапет, совсем рядом с шумно гуляющей компанией очень молодых ребят. Клубная музыка меня не отвлекала. Читать пока что желания не было. Я пил чай из термоса, болтал свистнутыми вниз ногами и смотрел как катится солнце. Почему-то именно сейчас солнце напоминало мне рождение новой жизни, как будто передо мной новые двери, горизонты, а сзади меня моя старая жизнь, моя шкура, которую я сбрасывал. Я даже невольно повернул голову назад, чтобы посмотреть на своё прошлое. Снова уставился на уменьшающейся и остывающий огненный шарик, и слова как-то сами пришли на ум:

Солнечный зенит или затмение?

Реален этот мир иль наваждение?

В какой из этих двух вселенных всё же я живу годами?

И ясно мне в обеих. Ведь я держусь за них души руками.

Я записал свою мысль в телефон. Я запечатлел этот закат в своей памяти. Я знал, что вечер будет потрясающим. Мне нужно было мало, и я получал это. Через какие-то полчаса, максимум час небо будет чёрным, утыканным мелкими блестками. Я знал, вскоре пойду гулять по ночному городу. Вдыхать его свежесть, его слегка сырой воздух. Я буду любоваться вспышками, фонарными столбами, вывесками рекламных щитов, машинами в ночи. Я любил свой город, я любил такие моменты. Я знал, что сегодня я буду спать как младенец. Отличное завершение отличного дня. Спокойной ночи город. Спокойной ночи Ира.

7.

Я открыл глаза. Ещё один день. Как приятно быть смертным. Как приятно просыпаться, если знать, что ты смертен. Если знать, что возможно завтра ты не уже не сможешь проснуться. Да это прекрасно. Это не пугает, это не подгоняет тебя делать что-то особое. Твой день ничем не будет отличаться от всех предыдущих и всех последующих. Ещё один день. Просто если ты смертен, тебе приятнее этот день встречать. Я лежал и потягивался. Светало.

Стандартные процедуры, зарядка, заправить постель, проветрить комнату, туалет, душ, кухня, завтрак, интернет, помыть посуду, поставить стираться бельё. Всё как обычно. Привыкая, мы этого даже не замечаем. Обычный день. Я допивал свой чай, как вдруг мой телефон завибрировал.

Звонил мой добрый и давний друг.

-Салам, дорогой- услышал я знакомый и приятный для меня голос.

-Здравствуй, Руслан. Я рад, что ты позвонил – мои слова были искренни.

-Какие планы, на сегодня? Приезжай на дачу, пожарим овощи на мангале, мясо. Отдохнём пообщаемся. Не виделись уже больше двух месяцев, а кажется, что уже целую вечность.

-Миша и Олег будут? - уточнил я.

-Конечно, куда же без них? Олег уже приехал, а Миша ещё спит. – обязательно приезжай, редко ведь собираемся.

-Приеду- заверил его я. – Что купить нужно?

-Ничего не нужно, мы с Диной уже всё купили. Для девочек что ни будь возьми, ты же знаешь, как они тебя любят.

-Хорошо. Сделаю. До встречи.

Я положил телефон и уставился в окно. Он не слова не сказал про Яну, значит все уже в курсе. Ольга рассказала. Что это меняет? Ровным счётом ничего. Я вызвал такси и поехал. Купил для дочек Руслана сладостей и прочих гостинцев и поехал в сторону его дачи. Адель и Ясна. Как же я обожал этих малюток, как я обожал его дачу на окраине соснового бора, рядом с полем где шумели молодые 10-ти летние берёзы. Я предвкушал море сладостных моментов. Нетерпеливость разрывала меня изнутри. Я смотрел в окно, на заменяющие другу друга пейзажи и улыбался.

Мне очень нравилось, когда я куда-то еду и смотрю как, мимо проплывают все различные виды. В такие моменты мой мозг самоочищался от всевозможных тревог, переживаний я и мог подумать о чём-то действительно важном. Я думал о себе, о своей жизни. О друзьях. О Яне, Ире, о родителях, бабушке. Всё-таки жизнь она для других. Не для себя. Или просто я не умею иначе? Я приехал. Я вышел из машины, вдохнул воздух полной грудью и застыл. Мне даже дышать не хотелось, так было здесь тихо и умиротворённо. Я знал, что ближе к вечеру тишина станет такой невыносимой, что в ушах всё станет очень сильно звенеть. Контраст городских шумов и спокойствия дачного пригорода будоражил. Я любил контрасты. Человек крайностей, максималист – как меня только не называли. Но я знал секрет. Чай слаще, если пить его с бутербродом из солёной красной рыбы, лучше всего чувствуешь себя тогда, когда ты неделю выл от болей и они прошли. Душ взбодрит и тут же расслабит одновременно, если почаще менять температуру, еда вкуснее всего, когда не ешь несколько дней подряд, тишину можно услышать, лишь оглохнув от грохота. Ну а счастливым можно стать лишь тогда, когда познаешь, что такое несчастье.

-Вы платить будете? Мне ехать нужно. Или я вас не туда привёз? —прервал мои размышления водитель.

-Всё хорошо, спасибо вам- я протянул ему несколько купюр. -Сдачи не нужно. С праздниками вас и всего хорошего.

-Счастливо- ответил он, положил в карман деньги и укатил в том же направлении, откуда мы только что приехали.

-Ну здравствуй, дай тебя обниму – вышел из ворот Руслан. – быстро ты доехал.

Мы обнялись. – Ты что опять похудел? Как тебе это удаётся? Ты же ничем почти не занимаешься. Я целыми днями на даче пашу и вон смотри какое пузо уже наел. – похлопал себя по изрядно выпирающему животу Руслан.

-Твоим молитвами, Руслан –уклончиво ответил я.

-Ну а если серьёзно?

- Не хотел рассказывать, ну да ладно. Только ты не кому. Слово? - спросил я.

-Могила! - ответил Руслан и стал ждать раскрытия всех тайн.

Я подошёл ближе и чуть тише сказал – В общем тут такие дела брат, я подцепил глистов. Денег стало хватать только на дешёвые наркотики, а от них очень сильный побочный эффект. В добавок ко всему у меня затяжная депрессия, с пароноидальными симптомами. Как-то так- грустно закончил я своё повествование.

-Всё шутишь, да? - чуть обидевшись спросил Руслан. – сплюнь, дурак.

-Хаха- залился я звонким спехом и вошёл на территорию его не сильно маленькой дачи.

-Дети, смотрите кто к нам пожаловал- громко выпалил Руслан, - дядя Вова приехал с большим мешком подарков. Он не успел ещё договорить, а на газон с крыльца уже визжа и заливаясь радостными криками, бежали два кареглазых, темноволосых, пушистых комочка счастья. Ясна и Адель.

7.1

Я присел на корточки, и улыбаясь развёл руки в стороны. Девочки налетели на меня, и я сгрёб их в охапку, после чего тут же обнял каждую их них руками за талию, приподнял чуть в воздухе и начал кружить. Они довольные кричали, а я чувствовал, что моя голова начинает вальсировать. Я опустил их на землю и с интересом заметил, что они пошли, даже не пошатываясь. Как не в чём не бывало. Будто я и не выступал в виде центрифуги только что. Они бегали вокруг меня в своих красивых платьишках и наперебой, что-то рассказывали, а потом схватили меня за руки и куда-то потащили. Я не в силах был отказать или сопротивляться. Глаза их горели от восторга и желания, чем-то поделиться. Они рассказывали, что папа купил для них небольшие качели на которых можно было кататься, а ещё он обещал к лету сделать беседку для них, и что там будет очень хорошо и обязательно нужно будет пить чаи с куклами, потому что они леди. Но меня они тоже приглашают. Хоть я и не леди, но по их общему мнения я всё-таки заслуживаю пару кружечек чаю. Я слушал их, улыбался и еле слышно хихикал. Они были удивительные.

Когда мы пришли на место, рядом с качелями в нескольких метрах стояли два кресла качалки и в тени трёх берёз был натянут большой гамак, на котором лежал Олег. Сколько его помню он всегда носил тёмные очки и днём, и ночью, и зимой. А часто даже и во сне. Никогда нельзя было сказать, что он думает. Мускулы на его лице всегда были непоколебимы, а глаза… а что могли выдать глаза в тёмных очках? Трудно сказать, зачем он скрывал свои светло-голубые глаза, но одно я знаю точно мы были друзьями, а от друзей он не прятался никогда.

-Приехал, Вов? – не шелохнувшись спросил он меня.

-Как видишь, здравствуй Олежек. – ответил ему я.

-Значит нужно вставать. Скоро Миша приедет с Ольгой. Пойдём поможем Дине и Руслану. – он буквально выстрелил, а не встал с гамака. А я заметил, что само лежбище даже не качнулось. Он пожал мне руку и похлопал меня по спине. - Рад тебя видеть дружище. Рад.

-Взаимность всегда радует- сказал я, растирая кисть руки и отмечая, что хватка у Олега с годами становиться лишь сильнее. То ли в спец войсках действительно куют сверхлюдей, то ли это генетика, но ему позавидовал бы любой из живших в давние времена индейцев. Когда шёл я, похрустывая и скрепя своими суставами, меня было слышно за версту, а то и две. Олег шёл мало того, что неслышно, но после него даже по траве не было видно где он наступал. Это при том что я весил 80-83кг, а он 92-95кг. Он был выше меня, на целую голову, но каждый раз, когда мы ходили за грибами я удивлялся, тому как он проходит в полный рост и ничего не задевает там, где я сгибаюсь как старуха. Он был силён. Невероятно силён. Но всегда предпочитал решать любые конфликты и проблемы словами. Он был нашпигован мудростью и точностью высказываний. Его слова были ёмкие, фразы короткие. Но били они всегда в цель. Как и его кулаки.

Помню мы сцепились с группой изрядно подгулявших ребят в караоке-баре. Нас было трое, их было намного больше. Мы не могли поделить кто должен петь именно сейчас. Очередь вроде была наша, но у них был какой-то свой, известный только им фуршет. Они кричали, матерились, доказывали, что-то своё о деньгах, связях, понятиях и жизни в целом. В общем провоцировали нас на драку. Олег стоял в своих тёмных очках и молчал, а я лишь думал о том успею ли я дотянуться до бутылки на столе, и об чью голову она будет разбита. Помню, что тогда меня одолевало странное чувство. Меня злил сам факт, что вся эта канитель портит нам такой чудный вечер. Но из всех противников, стоящих напротив меня не раздражал вообще никто, я пытался разозлить себя, нагнать на себя гнева, ярости, но у меня ничего не выходило. Как будто ничего этого и не было нужно. Видимо какие-то силы понимали, что деть мне потом все эти дурные эмоции будет некуда.

Олег стоял по центру, чуть впереди меня и выслушивал их ругань и крики. Он ждал, когда они выдохнуться. Он не проявлял никаких эмоций, он не проявлял трусости или доброты, или агрессии. Он просто стоял. И как только последний из них с выдохом замолк, Олег тут же спросил:

-А в итоге то, чья душа первой петь будет?

Компания напротив молчала. Самый громкий из них повернулся назад посмотрел на своих друзей, затем повернулся снова в нашу сторону и как-то неуклюже сказал: - У нашей подруги сегодня день рождение.

-С удовольствие спою для неё- сказал Олег. – Как её имя?

-Майя. Спасибо. –поблагодарил Олега этот парень и протянул руку.

Олег пожал его руку, и я замети, как глаза парня расширились и где-то там в глубине его души я увидел страх. Только сейчас он понял, что скрывается за внутренним спокойствием, стоящего перед ним человека в тёмных очках.

Таким был Олег. Он не был женат, жил один в своей однушке на окраине столице, называл её берлогой и очень часто водил туда девиц. Он очень сильно нравился женщинам. Но не с одной из них он нас не разу не знакомил. Даже когда мы приезжали к нему домой невзначай и заставали его врасплох, он выходил к нам в шортах, в своих тёмных очках и неуклюже пожимал своими мощными плечами. Как бы извиняясь. А через несколько минут из ванны, аккуратно, почти вдоль стены в коридоре, лишь поздоровавшись с нами, словно тень, улетучивалась ещё одна, очередная дама нескольких дней его сердца.

В его доме нечего не было лишнего, Олег не любил привязываться не к людям, не к месту. Большая красивая постель. Железки, раскиданные по полу, груша в углу. Несколько бытовых приборов на кухне и в ванной. Тренажёр совсем рядом с балконом, шкаф купе с парой вещей, и комод, в котором хранились фотографии, письма, медали, ордена, грамоты, благодарности, именные вещи, подарки, память. Ничего лишнего. Всё на своих местах. Лишь иногда, когда мы все были очень и очень пьяны, Олег разрешал нам посмотреть содержимое этой деревянной коробки. Сам он никогда не смотрел их и никогда не объяснял нам, что есть что. Он говорил, что каждая вещь там подписана, и что нам нужно лишь читать. Он не смотрел, потому что не хотел воспоминаний, не хороших, не плохих. Он никогда не смотрел содержимое комода, лишь иногда пополняя его содержимое, новыми вещами. Он всегда говорил, что сделал бы в жизни всё что он сделал и без всех этих наград и благодарностей. Просто потому что так надо и потому что по-другому он не умеет. Он был выдающимся человеком, сильным духом и замечательным другом.

Таким был Олег.

-Взаимность — это справедливо. –констатировал Олег. – Пойдём, чувствую, что в нас нуждаются.

Мы вошли в небольшую пристройку к основному дому. Она была похожа наполовину на террасу, наполовину на кухню. Посередине, на столе большим ножом резала помидоры Дина. Она повернулась ко мне, и мы молча, сильно моргнув друг другу, полу подмигнув, полу зажмурившись, поздоровались.

-Кавалерия в виде двух гусар отдельного драгунского полка прибыли в ваше распоряжение сударыня – отчитался я.

-Ох мальчишки. Всё дурачитесь. – улыбнулась Дина. – Владимир на вас салаты, раз уж вы вызвались, Руслан принесёт всё что нужно. А ты Олег поможешь мне с нарезкой, возьми филейный нож.

В нашей небольшой компании было удивительно то, что все мужчины умели готовить. Причём умели делать это хорошо. А зачастую и лучше дам. Мы не считали зазорным резать, варить, гладить, и не считали эти функции исключительно женскими. Весь наш мужской состав единогласно считал высказывания то ли хана, то ли князя, то ли конунга правильными и точными. В старину мужчины уходили в военные походы надолго, и жён с собой не брали. Поэтому мужчина должен быть уметь делать всё. Абсолютно всё. Мир изменился за эти столетия и даже тысячелетия. Но не люди.

За приготовлениями время пролетело очень быстро, приехал вечно весёлый и заводной Миша с кучей невероятных историй, анекдотов и баек. Приехала и его жена Ольга. И совсем вскоре мы жарили мясо, овощи, грибы. Руслан готовил большого карася, напичканного травами, лимоном и специями. Ароматы в воздухе смешивались, было тепло и чудесно. Я, слегка откинувшись в кресле, потягивал из стеклянного стакана какой-то коктейль местного разлива, из рома, мелисы, вишнёвого сиропа, лайма и льда. Я любовался маленькими сестрами по лужайке, они во что-то увлечённо играли, сидя на тёплом, широком покрывале, разложенном на траве. Я смотрел на них, и думал: а какой интересно отец получиться из меня? Я точно знал, что очень сильно люблю детей, и дети это чувствовали, я уверен был точно. Но одно дело, когда ты видишься с чужими детьми по праздникам, а другое дело, когда ты живёшь со своими почти всегда. Я понял, что в ближайшие несколько лет обязательно заведу детей, ведь семья — это не только муж и жена. Семья вы и ваши дети. Я перевёл взгляд на Руслана и Дину. Она сидела на его коленях, положив свою голову на его плечо, а он тихо гладил её по животу. Она была беременна. Я знал, что Руслан хочет много детей, он хотел большую семью. Помимо огромного количества родственников в Татарстане, к которым он часто ездил, Руслан считал своей семьёй и родственников Дины в Москве, и нас - его друзей, и не смотря на такое огромное семейство, он хотел ещё минимум пятерых детей. Руслан был человеком добрым с большой открытой душой, готовым приютить и накормить весь мир. На его участке часто бегали чьи-то кошки, а порой и заплутавшие дворняги. Он был рад всем. Я смотрел на хозяев места нашего отдыха. Они были преисполнены любовью.

Внутри меня что-то неприятно застонало, разгоняя по телу ноты одиночества и боли. Я вспомнил Иру. Мне её очень сильно не хватало. Но я должен был прийти в себя, чтобы во время встречи с ней меня уже ничего не обременяло. Мне нужно было отпустить всё что меня держало, но затягивать с этим я тоже не мог. Завтра же – подумал я. Завтра её увижу. Я готов. Я погнал прочь грусть и одиночество. – Я не одинок- заверил я себя- посмотри по сторонам.

Я взглянул на Мишу, Олега и Руслана. Они были для меня самыми надёжными людьми на этой планете. Они знали про нас с Яной, но никто из них не промолвил ни слова, они не осуждали мой выбор. Они могли поддержать, посочувствовать, подсказать решение. Но они никогда меня не укорят, не осудят и не отвернуться. Они мои друзья, а я их друг. Так повелось. Мы были очень разными. Атеист, православный христианин, мусульманин и я, вечно запутанный во что верить в этой жизни. Такой была наша четвёрка. Мы никогда не касались разговоров о религии. Мы верили в разное, но было то, во что мы верили все вместе. В справедливость, в честь, в добро и в дружбу. Мы верили в друг друга.

7.2.

Мне было уютно и приятно, атмосфера вокруг расслабляла, и я чувствовал себя младенцем, которого прижимает мать к своей тёплой груди. Эх, до чего же хорошо.

Миша рассказывал анекдоты один за другим, и я думал, что конца края этому не будет. Но все его анекдоты были на редкость смешные, и мы то и дело заливались громким смехом.

-А помните, как, мы в Тамбов ездили? – продолжил веселить всех Михаил.

-Весело было- согласился Руслан.

-Весело?? Да такое раз в жизни бывает. – не унимался Миша.

-Не уверен – заметил Олег, у тебя Миша такое думаю частенько случается.

История была не то что бы весёлая, сколько ироничная. Ехали мы тогда в Тульскую область к одному из старых знакомых Олега. Попарить косточки в баньке, сходить на рыбалку, пострелять вдоволь, выпеть покрепче и поесть посытнее. Отдых как водиться. Мужская компания. Ехать с пустыми руками не удобно было, а из города не известно, что и везти то, поэтому решили заехать по дороге в одно из попутных сёл и закупится там натуральными и вкусными продуктами. Пока Олег искал где развернуться, мы с Русланом пошли в ближайший дом договариваться с хозяйкой о покупке съедобного, а Миша остался караулить и подпирать калитку.

Наша миссия нас не особо отягощала, чуть поговорить о припасах и о цене. Прийти к общему заключению и погрузить всё в машину, которую обещался к нашему выходу подогнать Олег. Но дорога, по которой Олег поехал разворачиваться, узкими улочками данного поселения сельского типа, заходила в тупик и упиралась в какое-то болото. Пока Олег, виляя задницей машины по ухабам сдавал назад, поминутно ругаясь, Миша таращился на небо, грыз какой-то сорванный стебель и щурился. И тут произошло невероятное. Дочка хозяйки по снабжению сельпо товарами, возвращалась домой с полными вёдрами колодезной воды. Естественно, что Михаил, наделённый природной харизмой, весёлым нравом и обходительностью вызвался тут же помочь ей с тяжким грузом. Осыпая её комплементами и шутками, как осыпает дорогу листьями осенний ветер, он вошёл на внутренний двор данного участка. Тем временем мы, не жадные на деньги городские жители столицы нашей необъятной родины так растрогали хозяйку сей выгодной сделкой, что она на радостях угостила нас двумя большими кружками молока. Молоко было невероятно вкусное, я такое в жизни не пил. Молоко было козье. Мы мужчины в самом расцвете сил практически залпом осушили данные сосуды. Хозяйка не сводила с нас взгляда и предложила ещё. А были мы скажу я вам весьма воспитанными и отказывать не собирались. Тем временем, из сарая выбрел весьма помятый и нетрезвый мужчина и со словами:

-Ах ты Манька зараза, да я тебя! - полез на дочку хозяйки с кулаками.

Миша не растерялся и тут же выплеснул на него почти всё ведро ледяной воды. Этот момент мы и застали уже будучи на крыльце дома.

Не выпуская большие пакеты с едой, мы пытались угомонить выпивоху и по совместительству мужа Маньки.

-А не много тебе ухажёров то Мань, а? Вон трое смотрю тут ухаживают пока я вкалываю, да?

-Да где ты вкалываешь то чёрт пьяный- разошлась не на шутку хозяйка, подливая масла в огонь – я тебя две недели прощу дров наколоть, а ты всё пьёшь не просыхая. Рванина ты эдакая.

-Коль, я тебя одного люблю ты же знаешь. Коль - виновато моргала глазами Маня, - давай на речку сходим?

-Мы пришли с миром – весело выпалил Миша.

На шум пришли какие-то пьяные мужики. Пошли разговоры – мол наших бьют. Драки было не миновать. Но сельские жители видели в нас трёх крепких и трезвых мужчин, а потому первым лезть в драку никто не хотел. Колька же то ли от холодной воды, то ли от осознания того, что его лицу вновь достанется, как-то затих и глаза его уже не пылали такой лютой злобой. Он пару раз нехотя повернул голову и посмотрел в сторону речки. И тут я услышал, как ревёт мотор. Но это не Олег ехал. Это рычали наши животы. Козье молоко для наших хилых городских желудков было чем-то вроде ртутных соединений: инородным и не перевариваемым. Мы переглянулись с Русланом и как пули, не сговариваясь, побежали куда-то в сторону виднеющихся в конце огромного поля деревьев.

Только бы добежать думал я, а рука невольно тянулась куда-то ниже спины, чтобы хоть чуть в тщетной попытке отсрочить неизбежное.

А теперь представите на секунду удивление Миши.

-Ребят вы куда? Мужики вы чего? - недоумевал он и бежал за нами не столько от страха остаться одному, сколько от непонимания, что вообще происходит.

Добежать мы успели. Козье молоко больше не пьём. Арина Прокофьева всех мужиков разогнала. Олег забрал нас, и мы поехали, сделав в течении часа ещё две остановки и делая забеги до ближайших деревьев.

-Ребят это и правда было весело -заключил я - и здорово.

-А кто из вас всё-таки быстрее бегает – спросил Миша у меня. - Ты или Руслан?

И мы захохотали в голос. Громко, звучно и долго.

Когда тебе хорошо время летит очень быстро. Это я давно уже понял. Наверное, в тот самый момент, когда вдруг безвозвратно кончилось детство, а потом в те же края улетели и молодые юношеские годы. Я не заметил, как потемнело и как время уже перевалило за десять. Было не очень темно, потому что на даче было освещение, и я мог видеть всё и всех. Кроме того, посередине горел довольно большой костёр. Руслан принёс всем тёплые накидки, похожие на пледы, но более короткие. Ольга с Мишей помогали относить еду и посуду домой, а Дина укладывала малюток.

Я встал и отошёл в сторону небольшой кладки дров, взял там немного щепы, затем вернулся к костру. И начал бросать по одной эти щепки в костёр. Огонь он ведь всегда успокаивает, а ещё он вводит в ступор. Потому на него и можно смотреть вечно. Потому что он просто приковывает твой взгляд и разум. Я смотрел отрешённо и не о чём не думал.

-У тебя всё хорошо? - спросил Руслан, положа руку на моё плечо.

-Завтра и узнаю- ответил ему я. – Но сегодня всё замечательно.

-Вот и, славно- а то я переживаю.

-Руслан.

-Да?

-В следующий раз зови Яну тоже. -попросил его я- Мы взрослые люди, не в прятки же нам всю жизнь теперь играть? Я знаю, что за три года она всем тут дорога стала.

-Хорошо. Я понял тебя- улыбнулся Руслан- Пойду расскажу дочкам сказку. Долго не сиди тут, можешь заболеть, по ночам ещё очень холодно.

-Договорились – ответил я.

Менее чем через час мы с Олегом уже были лишь вдвоём. Я смотрел на пляски огня в его тёмных очках и думал, лишь о том, что тьма — это отсутствие света. Так я внушал себе с детства. Так я успокаивал свои страхи. Тьма - это отсутствие света. Это не навсегда.

-Спокойной ночи Влад- проронил не громко Олег.

-Доброй ночи, Олежек.

Я остался один с самим собой. Я смотрел на огонь, смотрел на звёздное небо, похожее на американский флаг без полосок и все эти ведения умиротворяли и клонили меня в сон.

Пробудился я от дикого холода, буквально сковавшего моё тело. Невыносимый озноб тряс меня с невероятной силой. Ноги отказывались слушаться и идти. Я окоченел. Губы мои тряслись, а зубы стучали.

Я быстро начал приседать: семнадцать…тридцать шесть, пятьдесят четыре. Семьдесят три…. Хватит! Кровь прилила. Я медленным шагом пошёл спать. По моим подсчётам было примерно 4 часа ещё очень холодной, но свежей и радостной майской ночи.

8.

Очнулся я в сильно приподнятом настроении. Свежий воздух, здоровая пища, дружественная обстановка пошла мне на пользу. Я готов. Я хотел прыгать. Выйдя из гостиного домика, я увидел обливающегося из колодца Олега.

-Утра доброго. Солнца тёплого – выпалил я.

-Да тебя разбирает энергия. Побежали, поубавим –сказал Олег. – энергия ей выплеск нужен. А то рванёшь как граната.

-Ты беги, а я за тобой - сказал я и стал растирать шею и лицо ледяной водой. Через минуту я не чувствовал кончики своих пальцев. Шею и лицо покалывали тысячи незримых и мельчайших еловых иголочек. Приятное ощущение. Вполне. Попрыгав чуть на месте размяв суставы, я побежал за Олегом.

Да он всегда бегал. А я всегда тащился за ним прицепом. Локомотив и маленький вагончик. Как говорил в Одессе один герой -картина маслом. Я уставал уже через 10-15 минут не сильно быстрого бега, а через 20 минут я заканчивал свою пробежку. Олег же бегал не менее часа. Нередко одевая рюкзак с песком, имитируя дополнительный вес. Человек- скала.

Приняв душ, я понял, что кто-то уже принимал его до меня, потому что водонагреватель не успел ещё как следует нагреть воду. Придя в дом, я застал всех за столом, дети лучились светом, Руслан и Миша стоя пили чай из больших кружек. А на столе было огромное изобилие нарезок, твороженных, булок, конфет, хлеба, чая, пирожных, кофе, фруктов.

-Яичницу с сардельками будешь? – спросил Миша, шумно прихлёбывая.

-Будешь –ответил я вопросом на вопрос, а ты?

-Уже. Но если ты будешь, то готовь и на меня – с хитрым прищуром смотрел улыбающимися глазами на меня мой друг.

Я посмотрел на Руслана- взгляд его не сильно отличался.

-Заговорщики- констатировал я. –Дина, где у вас яйца?

-Где у всех нормальных людей, на дверце в специальных углублениях, придуманных человеком именно для того, чтобы хранить там яйца. – ответила мне спокойным голосом Дина.

-Меня просто Миша переиграл и выбил из колеи - виновато сказал я.

Яичница получилась в итоге отменная. Со специями, свежей зеленью, с сардельками и посыпанная тёртым сыром. Завтрак протекал шумно и весело, как и всё что делалось в этом доме. Тишина была только ночью или в отсутствии гостей. Ближе к полудню мы вынесли большой стол на свежий воздух и крайние 3 часа перед отъездом мы пили, кушали и играли в настольные игры.

Обсуждали себя, мир вокруг, и делясь сделанными выводами и открытиями. Расставаться хоть и ненадолго было тяжеловато, я очень ценил этих людей. Но я сильнее сильного хотел увидеть Иру, Иришку. От одной мысли о скорой встрече с моей влюблённостью у меня от макушки вниз по спине начинали бежать огромным марафонским забегом тысячи мелких мурашек.

Первым делом придя домой я почувствовал давящую пустоту и одиночество. Дома было тихо, дома никого не было. Контраст вызванный сменой обстановки. Я позвонил Ире.

-Алло- услышал я трубке до боли знакомый и нежный голос.

-Здравствуй. Я не помешал? - поинтересовался я.

-Нет что ты. Иначе я бы не взяла трубку.

-Логично- заметил я.

-Считаешь, что у женщин есть логика? – кокетливо уточнила у меня Ира.

-Считаю, что логика присуща даже дереву в лесу, оно выполняет функцию, возложенную на него природой. Без выхода за грани логичного. - подытожил и тут же спросил у неё- какие планы на сегодня? Я очень сильно соскучился и ищу встречи, не откажите ли вы мне в любезности провести сегодняшний дивный вечер наедине с одиноким, но привлекательным мужчиной.

-Интересная мысль. –сказал она и замолчала. – это я про деревья и логику. А насчёт вечера тут нужно подумать и посмотреть есть ли у меня сегодня свободное окно в моём плотном графике. Хм. Я планировала приготовить макароны с мясом, и пока будет стираться бельё в машинке - смотреть фильм и уплетать вкусности. Ты знаешь я, пожалуй, внесу коррективы и с удовольствием встречусь с тобой- подыграла она мне.

-Отлично! – обрадовался я -Пришли мне свой адрес, и я заеду за тобой в шесть вечера. Успеешь собраться?

-Я уже готова, ноги, руки и голова при мне. Осталось привести всё это в порядок, так что ты заезжай всё же в шесть. – подумав сказала Ира.

-Договорились, до скорой встречи.

-До встречи.

Я откинулся на диване и стал думать, чем бы сегодня её удивить. Я хотел преподнести ей что-то памятное. Простое, но запоминающееся. Не дорогое, подчёркивающее, что это именно для неё, для единственной. Через небольшой промежуток времени у меня созрел план. У меня оставалась пара часов, и я быстрым шагом обежал почти все магазины в округе. Но в итоге нашёл то что хотел и довольный вернулся домой. Прогулка выдалась жаркой. Нужно было обязательно сменить бельё и сходить в душ. Перед выходом я почувствовал, как сильно я проголодался за день, ужин должен был вылететь в копеечку. Но оно того стоило, оно стоило намного больше и обещало стать бесценным. Я вызвал такси. Дождался обратного звонка, спустился, и мы поехали. Пока мы ехали до дома Иры, я поймал себя на мысли, что забываю принимать таблетки уже три дня. Может они уже и не нужны мне? Доктора ведь тоже бывают ошибаются.

-Я подъехал, можешь спускаться – позвонил я.

-Дай мне пять минут, и я выйду.

-Я могу ждать сколько угодно, не торопись. – заверил её я, пытаясь играть героя.

-Хорошо. Но я не могу заставить тебя ждать больше необходимого. Пять минут - повторила она.

Когда она спустилась я буквально расцвёл:

-Прекрасно выглядишь, ты потрясающая.

-Я знаю - сказала со скромной улыбкой Ира, - но мне это так редко говорят, что я начала забывать. Спасибо тебе что ты напомнил и с этими словами она поцеловала меня в мою щёку с трёхмиллиметровой щетиной.

-Обещаю делать это почаще. - я открыл дверцу помог ей сесть и сел сам.

Она взяла мою руку и посмотрела в глаза: - Куда путь держим одинокий, но привлекательный мужчина?

-Буду банален. В то самое кофе, где мы сидели в день, когда познакомились. Столько времени прошло, почти три месяца, а кажется, что вечность. Я хочу обновить воспоминания. Тот миг, пожалуй, лучшее что случилось со мной в этом году.

Её ладонь стала заметно теплее и чуть сильнее сдавила мою: - Я помогу тебе -тихо сказала она и положила свою голову с длинными тёмными волосами мне на плечо.

Так мы молча и доехали. Она держала мою руку, я держал её руку, наши пальцы были переплетены. Её голова лежала на моём плече, постоянно подпрыгивая на неровностях дороги, а я то и дело опускал резко плечо, что бы удар не был для неё неприятным.

В кофе снова было не сильно людно, музыка играла современная и расслабляющая. Лёгкая и живая. Мы присели за столик около окна.

-Это что б вид был хороший на улицу? - спросила она.

-Это что бы если у меня денег не хватит, стекло стулом разбить и сбежать.

-Если у тебя не хватит денег я добавлю, но, если у тебя не хватит совести поступить иначе, тут я уже буду бессильна помочь – сказала дама нашего общего вечера.

-Приятно слышать из твоих уст о том, что человеческое выше материального. Ты мудра.

-Тебе не говорили этого раньше - наигранное удивилась она.

-Редко. Но у меня отличная память. Я не забывал – улыбнулся я.

Мы заказали огромное ассорти из суши, вкусного чая и сладкий десерт.

Я уплетал суши с такой скоростью как будто, я не ел целую неделю. Она глядела на меня то восхищённо, то хихикая.

-Да уж, тебя сложно прокормить- заметила наконец она.

Я пожал плечами, проживал еду и ответил: - да я и сам могу себя прокормить, просто вдвоём приятнее кушать.

Когда с суши было почти кончено, и я понял, что сыт и больше уже съесть вряд ли захочу, я сказал ей:

-У меня для тебя кое-что есть.

-И что же это? Интрига.

-Сейчас и узнаешь. Но сначала я хотел бы тебе сказать несколько слов. Ира я благодарен тебе, что ты согласилась со мной встретится. Я это очень ценю. Знаешь ты дала мне импульс, которого мне так сильно не хватало. Я влюблён в тебя как мальчишка. Ты открыла во мне всё то хорошее, что так долго спало. Ты… Знаешь, чтобы не потерять ключик для него покупают брелок.

-Как это связано – непонимающе спросила она.

-Это тебе -достал я маленькую коробочку и протянул в её сторону.

Она распаковала её, достала содержимое и застыла.

На дне коробки находился брелок в виде сердца с рамкой под маленькое фото. Фотографии там не было, но была надпись на листочке: *Ты ключ к моему сердцу*.

-Я не хочу тебя терять –сказал я и взял её руки в свои.

А она молчала, смотрела мне в глаза, не в силах что-либо промолвить.

8.1.

-Это так трогательно. – наконец сказала она. - спасибо. Ира была капельку растерянна и напугана, но очень быстро взяла себя в руки. – Ты особенный, и я надолго запомню этот момент. Мне очень приятно. Ещё раз спасибо.

- Не за что- ответил ей я и заметил, как её голубые глаза стали наполняться светом и теплотой. Она сеяла. И я понял её возраст. 17 лет, не больше.

Многие говорят, что в 30 лет невозможно влюбиться как в 14 лет, что, обжигаясь, раня и терпя неудачи, мы непременно разочаровываемся в самом процессе, зная наперёд что нас ждёт.

Но заблуждение заключается в том, что мы не знаем, что нас ждёт впереди, мы или проектируем и провоцируем, то что хотим видеть или то чего боимся. Почти все люди в этом плане максималисты, все считают, что, когда двое находят друг друга, то неминуемо их ждёт либо счастливый конец, либо неизбежный крах. Но жизнь — это не только встречи, но и расставания.

Не знаю из какого теста был слеплен я, но я точно не боялся. Я парил каждую минуту, находясь рядом с ней. Это было волшебно. В тридцать лет жизнь только начинается, сказал я себе, не переставая любоваться её улыбкой. Мне нравилось, как она иногда слегка смущённо прячет глаза.

Мне нравились эти мелочи. Ведь из мелочей создаётся что-то крупное. Я чувствовал себя архитектором прекрасного. Мне нравились её пшеничного цвета волосы, её ямочки на щеках, её скоромная улыбка, её голубые глаза, её дыхание, её запах. Моё воображение играло. Я словно по камешкам, перекладывал все её составляющие. И в итоге получалась она, и именно такой, какой я её встретил. С каждым новым днём что-то внутри меня грело всё сильнее и сильнее, норовя обжечь. А я боялся лишь одного, что переизбыток чувств выжжет во мне слишком много мужского и я переполненный эмоциями и новыми ощущениями превращусь в что-то слишком нежное, милое и ранимое. Нужно было держаться.

Я отбросил мысли и заговорил:

-Ириш, может нам прогуляться?? Погода тёплая.

-Я не против- с радостью согласилась она.

Я попросил счёт у официанта и снова заговорил: -Помолчим обо всём?

-Это как? -спросила она.

-Это наслаждаться не только друг другом, но и тишиной – сказал с загадочным видом я.

-Хорошо- кратко ответила Ира.

Я расплатился, мы встали и вышли, на улице была тёплая майская погода. Совсем не пламенный июль, но ещё и не почти прохладное лето сентября. Воздух был свежий, вечерний. Было светло и тихо. Так бывает, когда влюблённые не замечают, не времени, не суеты, не искривлений этого мира. Они способны видеть только прекрасное. Я взял её за руку, и мы не спеша пошли гулять по парку. Деревья слегка шумели листвой, вдалеке гудела эстакада, и только мы молчали. Я не был сейчас счастлив потому что не прыгал от счастья, я не был рад, потому что не улыбался беспричинно, я наслаждался каждой секундой, потому что я был умиротворён.

Мне никогда ещё не было так хорошо, мне казалось я обрёл мир, гармонию. Я был в нирване, в каком-то другом пространстве. Будто я только родился, настолько мир представал в ином свете. Я взглянул на неё и не смог отвести взгляд. Она заметила это и посмотрела на меня, легко и просто. Но в её глазах я прочитал ожидание. Я подошёл ближе, слегка приобнял её за талию и нежно поцеловал. Наши губы едва касались, а я чувствовал теплоту и сладость. Волшебные губы. Я целовался будто впервые, я вспоминал наш первый поцелуй и не мог вспомнить. И я понял, что каждый раз, когда наши губы будут соприкасаться это будет для меня всегда будто впервые. Потому что так приятно мне ещё никогда не было. Простой поцелуй вдруг стал для меня чем-то тайным, невероятным и потрясающим ритуалом. Нашим ритуалом.

Наш поцелуй был лёгким как нежное и еле тлеющиеся дуновение ветра, как пробивающие утреннюю мглу и согревающие всё вокруг, первые лучи солнца. Я готов был раствориться в этом миг, и я хотел запечатлеть этот момент, что бы в любое время можно было в него вернуться. И я вдруг понял какое прекрасное будущее ждёт меня с этой потрясающей и хрупкой девушкой. Ира. Впервые я был уверен и ничего не боялся. Все мои сомнения и страхи улетучивались, когда я видел в её взгляде теплоту и спокойствие. Я был расслаблен и умиротворён. Я не мог от неё оторваться. Я целовал её будто впервые, и я целовал её будто в последний раз.