Летом 2018 года мы с ребятами побывали в заповеднике Югыд-Ва на Урале. Часть пути прошли пешком, часть - сплавом по рекам Манарага и Косью. Во время путешествия я делал заметки, из которых потом смог восстановить хронику наших путешествий в формате дневника. Прошу прощения за многобукв, но путешествие выдалось обильным на приключения и очень интересным, поэтому хотелось рассказать о нем максимально подробно.
На карте - очень примерный маршрут нашего путешествия. Получилось, конечно, много больше 140 км - по прямой мы не ходили и не сплавлялись.
Ведь не тешил украдкою плоть
И не слишком был злой богохульник,
Так за что же всесильный господь
Нас отправил на этот курумник.
Приключений нам будет сполна
В этом дивном и сказочном мире
Вот ещё поворот,
А там и она –
Болотина номер четыре!
Немец
15 июля, 14:30. База «Желанная»
Давно не доводилось мне писать от руки – все больше приходится печатать. И тем более писать от руки на свежем воздухе. Но вот он я, вот она рука с ручкой, и вот он свежий воздух. Его много и он по-настоящему свеж, несмотря на беспощадное солнце. Ведь это воздух Приполярного Урала. Я сижу за грубо срубленным деревянным столом на берегу озера Большие Балбанты. За моей спиной база «Желанная» и сахарно-белая дорога из кварцевого щебня, ведущая вверх по склону горы Баркова к заброшенным кварцевым штольням. Передо мной дорога в пару сотен километров, которую нам предстоит преодолеть сначала пешком, а затем сплавляясь по реке Косью. Мои товарищи отправились к кварцевым штольням в поисках красивых камней, а я остался внизу и решил начать вести дневник нашего путешествия.
Инта встретила нас многочисленными комарами и непривычно высоким для 4 утра солнцем. Комары вели себя агрессивно, отмахиваться не было никакого смысла – они окутывали тебя как дым, кусая прямо на лету. К счастью, репелленты были у нас под рукой. Обильно нанеся аэрозоль на руки, лицо, волосу, одежду и рюкзаки, мы смогли избавить себя от этой проблемы. У проводника репеллента не было. Он назвал нас самоубийцами, поднял подножку и закрыл дверь вагона. Через 20 минут поезд ушел дальше на север, в Воркуту. Наш же путь лежал на юг, к базе «Желанная».
Добраться до базы от Инты можно только одним способом – на Урале-вахтовке по зимнику. Зимник – это что-то вроде дороги. По нему можно либо идти пешком, либо ехать на Урале. По-другому никак: ямы, камни, броды, лужи – все это совершенно непреодолимо для обычного транспорта. Так что мы заранее зафрахтовали вахтовку и теперь ждали ее на привокзальной площади.
Постепенно рядом с нами стали собираться люди. Это были члены какого-то туристического клуба, мы называли их Московское Туристическое Братство – МосТурБра. Как выяснилось, один из них ехал вместе с нами в соседнем купе. Его лысую голову и расположенное на ней добродушное лицо мы многократно наблюдали за время поездки, перемещаясь между нашим вагоном и вагон-буфетом. К слову, в самом буфете мы его ни разу не видели, что, безусловно, делает ему честь. Мы-то из буфета практически не вылезали, основательно потратившись на пиво за 180 рублей/банка.
Примерно через час ожидания на площадь вырулил причудливо раскрашенный Урал. Сергей Сергеич, как наиболее коммуникабельный из нас, был делегирован для благородной миссии – отдать водителю пол-ящика невыпитого в поезде пива. Как выяснилось уже после посадки в поезд, пить свое там нельзя – только купленное в буфете. Так что наши алкогольные припасы практически нетронутыми доехали до Инты. Нет, часть мы все же выпили. Мы пили по-ночам, чтобы не быть пойманными проводниками или начальником поезда. И еще немного пили «из-под полы». Коньяк пили с кофе и вместо кофе. Но все равно до Инты доехало много. Сергей Сергеич о чем-то поговорил с водителем и торжественно вручил ему увесистый пакет. Тот без энтузиазма поблагодарил за этот необычный презент, сел в Урал и куда-то укатил. Еще через час он вернулся, мы погрузили рюкзаки на крышу и расселись в салоне: наш скромный отряд в хвосте, мостурбратья ближе к кабине.
Ехать было долго, но каждые полтора часа была остановка, чтобы дать пассажирам возможность размяться, погулять, пофотографировать надвигающиеся горные красоты и удовлетворить физиологические потребности.
В перерывах между остановками наши попутчики играли в Контакт – немудреная игра в слова. Мы играли в Пупу и Лупу – еще менее интеллектуальную игру в слова, где надо менять часть известной песни, фразы, пословицы или поговорки на слова Пупа или Лупа:
- Полковник Пупа вернулся на фронт со своей молодою женой
- Там, где я родился, каждый знал Пупу, Пупа был нам лучший товарищ и друг
- На безлупье и Пупа – Лупа
- Что у Пупы на уме – у Лупы на языке
- Что Пупе хорошо, Лупе — смерть
За этими бесхитростными развлечениями прошло почти 8 часов. Наконец, мы достигли базы «Желанная», выгрузились и, немного осмотревшись, разделились: кто за камнями, а кто сидеть за грубо срубленным деревянным столом на берегу озера Большие Балбанты и писать дневник.
Похоже, что поиски камней подошли к концу, я вижу, как фигурки моих спутников двигаются в мою сторону. А это означает, что мне пора заканчивать. Но есть еще пара минут, чтобы всех их представить.
С Сергей Сергеичем я вас уже успел немного познакомить. Его сила – способность устанавливать контакты с людьми с полуслова. Если в ходе нашего путешествия нам потребуется переговорщик, то им, безусловно, будет он. Туристическая подготовка – отличная, большой опыт всевозможных пеших и водных походов, превосходные навыки организации быта в полевых условиях.
Жегулов – человек спокойный, голос повышать не любит, говорит всегда тихо и также тихо посмеивается над удачными шутками. Сам тоже любит пошутить, но расслышать его бывает тяжело, так что говорит он не много (наверное). К комфорту весьма неравнодушен, поэтому его мнение об условиях походной жизни будет крайне важно и не позволит нам совсем одичать.
Немец – интурист из Германии. Приезжает в Россию раз в год для участия вот в таких вот походах. Ну, как участия? Он их сам и организовывает. Весь год тщательно разрабатывает план похода, прокладывает маршрут, отмечает места стоянок, организовывает всю необходимую подготовку. Конечно, не без самой активной помощи Сергей Сергеича. Можно сказать, что Немцу достается трудная, но почетная роль нашего капитана, а Сергей Сергеичу – роль его старпома.
А о себе в другой раз. Команда в сборе, все стоят и смотрят, что я тут написал. Но это бессмысленно, ведь свой почерк я и сам разбираю с трудом.
16 июля, 14:10. Перевал «Кар-Кар»
Высота 1200 метров, видно Манарагу – одну из основных целей нашего путешествия.
За вчера прошли около 8 км, и это неплохой результат, учитывая поздний старт и состояние «с непривычки». Дальше должно быть легче. Обязательно должно, потому что тяжелее, кажется, уже некуда. Читая описание маршрута, мы встречали такие слова как «курумник» и «болотина». Но почему-то лично у меня сложилось впечатление, что это отдельные небольшие участки – да, труднопроходимые, но короткие и, главное, разовые. Но нет. Ничего подобного. Практически весь наш вчерашний путь был чередой курумника и болотин. Это вам не Пупа и Лупа. Курумник и болотина теперь наше всё. Я даже не знаю с чего начать – с курумника или болотины. Начну с начала.
Первым препятствием на нашем пути оказалась огромная лужа, разлившаяся на всю ширину дороги. Мочить ноги в самом начале не хотелось, и мы обошли ее через заросли каких-то кустов – низких, кривых и очень мешающих движению. Потом была еще лужа, и еще, и еще. В итоге мы уже не пытались идти по дороге, а пробивались через эти треклятые кусты. Скоро и в кустах стало топко. Так мы поняли, что началась Болотина №1. Сопротивляться более не было смысла, мы вышли из кустов и пошли по тропинке, увязая по щиколотку в густой грязи. Это продолжалось дольше, чем хотелось бы, но в итоге закончилось. И начался курумник.
Курумник – это хаотичное нагромождение камней. Он может быть крупным, это когда камни размером с черно-белый телевизор «Рубин» или даже холодильник «Саратов», или мелким – когда камни размером с футбольный мяч. Первый курумник был мелким. Камни ходили под ногами, стремясь лишить нас равновесия. Каждый шаг мог привести к болезненному падению, вывиху или даже перелому. Идти по курумнику пришлось тоже довольно долго, настолько, что сменившая его болотина показалась облегчением. Но только показалась. Кое-как высохнувшие на камнях ноги, снова стали мокрыми, и вот мы уже с облегчением встречаем очередной протянувшийся до горизонта курумник. Такое невеселое чередование вывело нас к месту стоянки оленеводов. Одна большая юрта, несколько саней, пара любопытных собак и уставший олень, который стеснялся с нами фотографироваться.
С собой у нас было лишних полкило сахара-рафинада. Как и в случае с пивом из поезда, выкидывать его было жаль. Так что Сергей Сергеич был отправлен к оленеводам с дарами и наказом разузнать, в каком состоянии сейчас река Манарага. Изначальным планом было дойти пешком до впадения Манараги в Косью и оттуда уже начать водную часть путешествия. Но поближе познакомившись с курумником и болотиной, появился план Б – начать сплав как можно раньше. И, если Манарага будет достаточно полноводной, то мы сможем сократить пеший маршрут километров на 10.
Сергей Сергеич общался с местными жителями минут 30, но по итогам смог сообщить только две новости:
- Сахар им не нужен, но нехотя они его приняли
- Воды в Манараге мало
Позавидовав немного их ладным саням, мы продолжили путь, и скоро вышли к месту первой стоянки. И к первому серьезному испытанию антикомариных масок.
Весь путь нам активно досаждали местные слепни – глупые по причине слепоты насекомые, но удивительно назойливые и на редкость токсичные. Всего один болезненный укус – и моя левая кисть распухла так, что я уже не мог ее сгибать. Однако, есть в слепнях и нечто хорошее: их все же ограниченное количество, и они крупные. Можно сбивать их руками в воздухе, чувствуя при этом удовлетворение от факта уничтожения врага, замечая уменьшение его популяции. Но ближе к вечеру слепней сменили комары, а с ними все оказалось намного сложнее.
Как бы сильно нам не хотелось отдохнуть после столь утомительного перехода, сделать это можно было лишь отчасти. Находясь в состоянии покоя, мы привлекали полчища комаров, они прокусывали наши кофты, штаны, не давали просушить носки и ноги, кусали в руки, когда мы готовили пищу и мыли посуду, кусали в лицо, когда мы ели. Так что отдых начался лишь после того, как мы все разместились в палатке и отошли ко сну.
Место нашей первой стоянки примерно показано на этой карте:
Как мы уже поняли в Инте, светает тут рано. В 4 утра все были на ногах, а к 6 собрали вещи и двинулись в дальнейший путь. На этот раз он состоял из чередования болотин и бродов. Про болотины мне рассказывать больше нечего, а про броды расскажу подробнее.
Многочисленные ручейки талой воды, спускающиеся с вершин окружавших нас гор, соединяются в бурные ручьи. Иногда они разливаются на несколько метров в ширину, преграждая путь утомленным странникам, вроде нас. И тогда приходится переобуваться в сплавную обувь, закатывать штаны и аккуратно, поддерживая равновесие с помощью походных палок, переходить эти ручьи вброд. Каждый такой переход сопровождается атакой слепней на оголенные участки тела. Да и постоянное снятие/надевание рюкзака радости никакой не доставляет. Бродов таких было не мало, но все равно это было куда приятнее, чем идти по курумнику или болотине.
Было и нечто очень приятное в этих бродах – каждый раз мы могли вдоволь напиться вкуснейшей воды и пополнить ее запасы во флягах. А пить нам хотелось непрерывно. Жаркое солнце и изнуряющие физические нагрузки выжимали из нас последние капли жидкости. Мы пили по 5-6 литров воды в день, но по-маленькому при этом никому не хотелось. Про эту ни с чем несравнимую воду надо будет рассказать отдельно. Но потом. А пока надо вернуться к тому, как мы взошли на перевал Кар-Кар.
Очередной ручей на нашем пути оказался бурной горной рекой – глубокий, мощный, десяти метров шириной. Мы прошли по нему немного вверх и вниз в поисках более спокойного или узкого места для переправы, но там все было только хуже. Делать было нечего, надо было преодолевать. Первым пошел Немец. С тревогой наблюдали мы за его неуверенными шагами и тем, с какой яростью упругие струи ледяной воды пытаются повалить человека, осмелившегося бросить им вызов. Но вот он вонзил острие походной палки в другой берег, и уже через секунду приветливо махал нам. Нет, это другое. Он что-то хочет, но ревущий поток заглушает все звуки. Наконец, мы поняли, что он оставил свои сплавные ботинки и теперь просит нас их ему перекинуть. Сергей Сергеич двумя меткими бросками выполнил просьбу Немца.
А пока тот переобувался, он и сам успешно преодолел водную преграду. Мы с Жегуловым внимательно наблюдали за их маршрутами и уже без особых сложностей повторили их.
Так был преодолен последний на сегодня брод. Отойдя от ручья на пару сотен метров, мы вышли на широкое пространство с хорошей каменистой тропой.
Идти по ней было одно удовольствие, виды вокруг открывались чудесные, и низкорослая северная флора никак их собой не заслоняла. Мы прошли по узкой тропе вдоль крутого оврага. В дождь это могло бы быть опасно, но погода была прекрасная, земля сухая и никакая опасность нам на самом деле не угрожала. В результате этой чудной прогулки мы вышли к леднику Балбан и увидели на горизонте перевал Кар-Кар. Путь к нему лежал через крупный курумник.
К этому моменту мы были на ногах уже около 5 часов, но сильной усталости не было. Однако уже через час ходьбы по курумнику стало понятно, насколько тяжело там будет преодолеть этот перевал. Приходилось рассчитывать свою траекторию как минимум на 3-4 шага вперед. Цена ошибки здесь была велика, ведь расщелины между камнями были глубиной в несколько метров. В случае неудачи простым ушибом или растяжением было уже не отделаться. Иногда приходилось преодолевать снежные языки, спустившиеся с вершин и закрывшие собой часть курумника. Идти по снегу было нельзя, ведь он скрывал под собой те самые коварные расщелины. Приходилось обходить такие участки по широкой дуге. Поэтому продвигались мы медленно, и силы постепенно нас оставляли.
А затем курумник стал вертикальным. На каждый камень приходилось взбираться, и главное при этом было смотреть только под ноги и немного вперед, но никак не вверх. Ведь подъему этому, казалось, не будет конца. Взбираясь все выше и выше, мы вышли на карниз, справа от которого была отвесная стена, а слева открывалась настоящая пропасть. В этот момент я впервые по-настоящему понял, что я в горах, и это не просто утомительная загородная прогулка. Горы – это серьезно, пренебрежительного отношения к себе не потерпят. Со всем возможным уважением мы миновали этот опасный участок пути и вышли на финишную прямую – почти вертикальный подъем метров на десять. Близость долгожданного привала придала нам сил, и мы без приключений преодолели и это препятствие. Так мы оказались в верхней точке перевала Кар-Кар.
Надо сказать, что вид отсюда открывается такой, что просто захватывает дух. Если посмотреть назад, на путь, который мы прошли, то просто не верится, что это было на самом деле. Хаотичное нагромождение камней – как мы с нашими 30-киллограмовыми рюкзаками смогли это сделать? А если посмотреть по сторонам, то там будут гора Карпинского, гора Победа и высочайшая вершина Урала – возвышающаяся на 1895 метров над уровнем моря гора Народная (по разным версиям ударение может падать как на первый, на и на второй слог), которая на нашей карте была обозначена как «Народа» (тут без вариантов – ударение на первый слог). Примерно ради таких моментов Немец и Жегулов тащили на себе свои тяжелые фотоаппараты. И теперь они с удовольствием фотографируют друг друга и все вокруг. А я удобно прислонился к большому плоскому горячему от солнца камню и быстро конспектирую произошедшие события. Надеюсь, в последствии я смогу разобрать закорючки своего конспекта и перевести их в некое удобочитаемое повествование.
Что-то погода начинает портиться, с юго-запада идут довольно мрачные тучи, а нам предстоит спускаться с перевала им навстречу. Наверное, пора заканчивать наш привал и выдвигаться.
P.S. Видели вблизи маленького олененка, но он убежал, не дав себя сфотографировать. Еще видели вдали стадо оленей, похожее на рой. Но они были слишком далеко, на фотографии вышли просто как однородная светло-коричневая масса.
18 июля, 11:40. Стоянка у начала подъема на Манарагу.
Ах, дорогой читатель, если бы только знал, как прекрасно место, из которого сквозь время и расстояние доносятся до тебя мои слова! Бывало ли с тобой такое, что в минуты гнева, горя, страха или отчаяния ты мысленно старался перенестись в место, где тебе хорошо и спокойно? У меня такое бывало неоднократно, и всегда я представлял себе именно то место, в котором сейчас нахожусь. Это - залитая солнцем полянка, на краю которой я сижу в тени большого дерева. Прислонился спиной к мощному стволу и слушаю щебетание птиц, шум протекающей мимо реки, жужжание редких насекомых.
Такова стоянка у начала подъема на Манарагу. Я обязательно опишу ее позже поподробнее, но сейчас я вынужден, как бы мне ни было это неприятно, вернуться на 2 дня назад и продолжить свое повествования с той точки, где оно было прервано: перед спуском с перевала Кар-Кар.
Как ты помнишь, подъем на перевал был крайне изматывающим, но красота открывшихся пейзажей и чувство завершенного преодолевания сполна окупили затраченные усилия. Немец, как опытный вожак и психолог, предусмотрительно умолчал о том, что спуск будет намного тяжелее подъема. Такие новости легче воспринимаются, когда немного отдохнешь и воодушивишься пейзажами. Но да, спуск был трудным.
Сделать шаг вниз с полуметровой высоты с увесистым рюкзаком за спиной многократно сложнее, чем подняться на ту же высоту. И если при подъеме у нас была намеченная траектория восхождения, то спуск превращался в путешествие по лабиринту камней. Конечно, смотрители парка расставляли маяки – пирамидки из камней, по которым можно был наметить направление. Но, во-первых, эти маяки тоже надо было найти, увидеть, во-вторых, не всегда было понятно, с какой стороны их обходить, а главное, иногда они указывали такой маршрут, что возникали сомнения в его проходимости. За первые несколько часов мы не прошли и 500 метров, а по ощущениям это было тяжелее всего пройденного доселе пути. И конца этому спуску видно не было.
А тут еще и начал накрапывать мелкий дождь. Покрытые мхом камни курумника быстро стали скользкими, что добавило остроты ощущений. Жизнь свелась к череде шагов и движений, ощущение времени изменилось, его плавное течение разбилось на отрезки, на отдельные испытания. А потом оказалось, что спускаться с перевала надо не только вниз, но и вверх.
Мы поднялись на одну ступеньку – метров 20 в высоту, немного прошли горизонтально до следующего такого же подъема. Казалось, что за ним нас ждет уже окончательный спуск на открытую местность. Но нет, за этим подъемом был еще один, за ним еще.
В конечном итоге и вышли к верхней точке спуска с перевала. Как оказалось, спуск этот имел форму чаши: сначала шел спуск, затем подъем, и теперь нам предстояло спуститься еще раз. Но это уже было намного проще, так как среди камней виднелась тропа.
Мы с Сергей Сергеичем подотстали, так что спустившись с перевала, мы пришли в лагерь уже на все готовенькое. Поужинали, и поднялся ветер, который принес первые капли дождя.
Равнина, на которой мы встали, была слева и справа окружена высокими горами, позади был спуск с перевала, который мы только что прошли, а вперед – в 3-4 километрах – вершина горы Победы. И именно с нее на нас шла стена дождя. Зрелище было одновременно пугающим и завораживающим. Трудно было отвести взгляд от этой неуклонно наступающей стихии, но от нас требовалось подготовиться к встрече с ней, поэтому без лишних слов мы приступили к укреплению лагеря.
Для начала мы завернули все наши вещи и рюкзаки в брезентовый тент и прижали его края по всему периметру крупными камнями. Затем то же самое сделали с палаткой – укрепили все ее растяжки с помощью валунов. Непогода была все ближе, но у нас оставалось еще одно важное дело – надо было обязательно сходить в туалет, чтобы не пришлось делать это позже, выходя из палатки под проливной дождь. Справившись с последней задачей, я, подгоняемый порывами ветра, влетел в предбанник палатки, за мной следом в него запрыгнул уже промокший Сергей Сергеич. В ту же секунду нас обрушился шквал воды.
Мы переоделись в спальные костюмы и стали гадать, выдержит ли палатка этот разгул стихии. Жегулов купил ее по распродаже у себя на работе, ранее она никогда не подвергалась такому испытанию. Постепенно ее стенки становились все более влажными, я, спавший с краю, заметил это первым. Как и то, что где-то в ногах начало становиться влажно. Но через пару мгновений спустившаяся вслед за дождем гроза сделала неинтересной тему влаго- и ветроустойчивости палатки. Теперь важнее было, не ударит ли в нас молния и не вызовет ли раскат грома камнепад, который погребет нас под собой. Молнии вспыхивали так ярко, что казалось, будто кто-то в палатке фотографирует со вспышкой, гром гремел остервенело, но я все равно умудрился заснуть, понимая, что в любом случае бессилен перед яростью природы.
Проснуться утром живыми и невредимыми было особенно приятно из-за яркого солнца и свежего ветра, которые быстро просушили отсыревшие за ночь вещи. Мы позавтракали, собрались и в 8 утра двинулись дальше. Это должен был стать последний день пешего похода. На следующее утро мы планировали начать сплав.
Боюсь даже представить себе, дорогой читатель, насколько утомило тебя описание наших переходов по курумнику, болотинам и бродам. Так что пропустим последующие 4 часа. Грандиозность окружающих пейзажей мне все равно не передать, как и чувство сдавливающего грудь восторга от осознания масштаба окружавших нас пространств, высоты и неприступности этих гор.
К полудню мы вышли на слияние Манараги и ручья Олений. Безусловно, мы помнили о том, что говорили нам оленеводы – воды в Манараге мало. Но ведь этой ночью прошел мощный ливень. Да и глаза не могут нас подвести – воды было много, ее было широко и, хотелось надеяться, глубоко. Мы решили не идти до Косью, а начать сплав отсюда.
Наш флот состоял из одноместного каяка Немца и двухместного катамарана, на котором должны были сплавляться мы втроем. На подготовку к сплаву ушло еще несколько часов. Нас немного настораживали следы медведя на отмели неподалеку, но громкий разговор и технологический шум обычно отпугивают этих не самых смелых зверей. На всякий случай мы еще и включили музыку погромче, Kasabian. Надо сказать, что их жесткое звучание по вкусу далеко не всем. Догнавшие нас во время сборки лодок мостурбратья, расположились на другом берегу Оленьего и попытались там немного отдохнуть. Но, видимо, Kasabian, пришелся им не по вкусу, и вскорости они ушли дальше. Так и узнав, что мы, возможно, спасли их от медведя.
В 3 пополудни лодки были на воде, мы надели спасательные жилеты, каски, взяли весла и приготовились отплывать. Каяк немца легко и быстро заскользил по водной глади. Умело направляемый короткими мощными гребками, он без труда попал в стремнину и начал движение вниз по Манараге. Наше же транспортное средство было изрядно нагружено вещами и нашими грузными телами. Попытки начать сплав раз за разом заканчивались тем, что мы садились на мель. Это было не только неприятно, но и опасно – протереть днище о камень проще простого, а клеить это потом долго и муторно. Пришлось зайти чуть ли не по пояс в воду, чтобы можно было спокойно запрыгнуть на кат и начать беспрепятственный сплав. Правда, беспрепятственным он был лишь до первого поворота.
А затем началась бесконечная полоса шивер, перекатов и порогов. На веслах были Жегулов и Сергей Сергеич. Я исполнял роль ростры и мужественно принимал удары стихии, расположившись на носу. И ударов было не мало. Постепенно течение нарастало, препятствия становились все сложнее, ребята с трудом перекрикивали рев воды своими «Греби!» и «Табань!». Но не было никакого страха или сомнений. Было здорово наконец двигаться легко и быстро. Вода – это наша стихия. Фактически, весь этот утомительный переход был лишь увертюрой для главного приключения – сплава по горной реке. И мы по-настоящему наслаждались им примерно 30 минут. Затем пришло понимание, что уровень сложности совершенно не соответствует нашему уровню подготовки. Мы все чаще не успевали правильно повернуть катамаран и боком входили в поток, из-за чего нас заливало с головой. Мы налетали на камни, и нас крутило там словно щепку. Раз за разом мы с огромным трудом балансировали на грани опрокидывания. Но остановить это было невозможно: места для высадки на берегах не было.
Дела у Немца шли еще хуже. Несовершенство конструкции его каяка привело к тому, что каждая встреченная им волна заливала внутрь, и плавучесть быстро снижалась. На очередном пороге Немец перевернулся, но мы вовремя подоспели на помощь и подстраховали его. Он снова забрался в каяк и продолжил сплав до того момента, как очередная крупная волна затопила и перевернула его. Каяк застрял поперек течения между двух торчащих из воды камней. Мы в этот момент немного отстали и, увидев такую картину, решили пристать к берегу, так как единственная возможная траектория сплава была занята. Наспех пришвартовавшись, мы поспешили на помощь к нашему товарищу. Яростно матерясь Немец барахтался в воде, с трудом удерживая весла, груз и сам каяк. Жегулов первым самоотверженно бросился ему на помощь, и вдвоем они сумели вытянуть все вещи на берег без потерь. Безумный сплав закончился, пришло время осмотреться и понять, как нам быть дальше.
Мы стояли на узкой полоске камней между практически отвесным берегом и бурлящей рекой. Места, чтобы вытащить каяк или катамаран на берег, не было, и их пришлось привязывать к деревьям, растущим на склоне. После непростого подъема наверх, метров на 20, мы вышли в глухой заваленный буреломом лес и пошли сквозь него вверх по течению реки. Прошли 50, 100, 150 метров – река становилась все более и более каменистой. Так мы дошли до крупного порога, представлявшего собой падение с высоты двух метров. Из-за низкой воды в реке, падение это закончилось бы приземлением на камни, лишь слегка прикрытые водой. Невозможно было представить себе прохождение этого порога без переворачивания. И нас бы всех очень крепко потрепало на этих камнях, не говоря уже о том, что выпавшие гермы и весла пришлось бы искать на многих сотнях метров вниз по течению. Так что нам оставалось только благодарить провидение за то, что оно остановило нас раньше, чем мы дошли до этого опасного места – от неминуемой катастрофы нас отделяла какая-то минута!
Этот порог похоронил и наши надежды на то, что, возможно, получится с помощью веревок, идя по берегу, провести наши суда водой, не разгружая их. Нет, такой порог нам не пройти никак. Да и остальная часть реки тоже мало для этого подходила. Оставалось лишь признать, что мы поспешили начать сплав, снова собрать рюкзаки и продолжить путь пешком. Этот план тоже имел существенные недостатки. Во-первых, уже весьма явственно вечерело. Наше питание было организовано таким образом, что горячую, сытную и безумно вкусную (спасибо нашему шефу Немцу!) пищу мы получали только с завтраком и ужином. А в течение дня немного подпитывали себя шоколадом, орехами и сухофруктами. Поэтому сил к вечеру оставалось немного, и перспектива длительного перехода по глухому лесу без тропы никого не радовала. Во-вторых, как я уже говорил, мы пришвартовались у очень крутого берега. По нему и без рюкзаков подняться было непросто, иногда приходилось буквально ползти по сыпкому грунту. А как втащить наверх себя с 30 килограммами за спиной? Да еще и в столь изможденном после этого неистового сплава состоянии.
Но самое главное, конечно, было то, что нам обязательно надо было найти тропу, по которой мы смогли бы выйти из леса. Ночевать в лесу было попросту опасно из-за обитавших в этих краях медведей. Около часа мы бродили по лесу в поисках тропы, но так ее и не нашли.
Оставался единственный выход – разбирать лодки и идти вдоль берега дальше, надеясь, то где-то там впереди река станет спокойнее, и мы сможем продолжить сплав. Ночи были белыми, так что теоретически мы могли идти всю ночь - были бы силы. Чтобы не пришлось потом заново надувать каяк с катамараном, их предстояло перенести в уже надутом виде, а остальной груз – просто на руках. Мы взяли гермы и отправились в путь.
Идти вдоль воды было невозможно из-за нагромождения камней, поэтому приходилось идти по осыпающемуся склону. Вскоре силы совсем покинули меня. Я останавливался отдохнуть каждые 50 метров, а когда шел, то уже почти не разбирал дороги. И это сыграло со мной злую шутку. Наступив по невнимательности на шаткий камень, я сорвался с обрыва и размахивая руками покатился в реку. Катился я не долго, но успел дважды испугаться. Сначала за себя – мои кувыркания неминуемо приближали меня к удару о камни и последующему падению в реку, потом за герму, которую я нес, - упади в реку она, и течение легко подхватит и унесет ее. К счастью, докатившись до камней, я остановился, как и мой ценный груз. Пришлось ощупать и осмотреть себя, чтобы убедиться в отсутствии переломов и вывихов. Я был цел, если не считать болезненный ушиб лодыжки.
Мои товарищи тем временем ушли далеко вперед, однако скоро вернулись, обнаружив, что пути вдоль берега дальше нет. Рядом с местом моего падения Жегулов нашел небольшую полянку на берегу. Места едва хватало, чтобы поставить палатку и развести костер, но большего нам и не требовалось.
От греха подальше меня освободили от дальнейших работ по переноске. Я остался готовить лагерь, а остальные продолжили носить вещи, удивляя меня своей ловкостью и силой. Уже совсем глубоким вечером мы поужинали и легли спать. В метре от нас ревела вода.
Утром Немец снова порадовал нас вкусным и питательным завтраком – пирожками с пармезаном.
Чувство безнадежности полностью ушло. Новый день – это новые приключения, новые испытания, новые преодолевания и новые победы!
Мы упаковали рюкзаки и со свежими силами пошли на штурм осыпающегося берега. Но после подъема стало не намного легче. Лес был изрезан заболоченными оврагами, прогулку по нему нельзя назвать легкой. К нашему счастью у Сергей Сергеича был GPS-навигатор с загруженной в него картой местности. По нему мы в течение часа смогли выйти к тропе на Манорагу. И почему мы не воспользовались навигатором прошлым вечером?
Идя по тропе, мы вышли из леса и пошли через заросшие высокой травой луга. В этих краях не водятся ни змеи, ни клещи, так что идти по пояс в траве мы не боялись. Опасения вызывало лишь возможное появление медведя. Как известно, медведи также опасаются встречаться с людьми. Они сделают все возможное, чтобы избежать контакта, надо лишь дать им знать о своем присутствие. Мы делали это песней. Перебрав с десяток песен отечественных и западных классиков рока, мы нашли идеальную – Сплин, «Мое сердце». Слова известны всем, ритм песни отлично подходит для ходьбы в умеренном темпе, и чтобы петь ее, не нужны особые вокальные навыки.
С этой песней мы и вышли на первую видовую площадку горы Манарага, где сделали небольшой привал и вдоволь пофотографировали.
А еще примерно через час мы вышли к лагерю опередивших нас Мостурбратьев у начала подъема на Манарагу.
Это отлично оборудованная стоянка, просторная и чистая. На ней есть несколько площадок для костра, заготовки дров, пеньки и скамейки. Стоявшие на ней палатки оказались пусты, но на веревках сушатся вещи. Так что возвращения хозяев можно было ожидать в любое время. Мои товарищи скинули рюкзаки и пошли на Манарагу, а я со своим плоскостопием остался здесь.
Я развел костер, зажег антикомариные спирали, разложил в тени дерева пенку и удобно устроился на ней, прислонившись стволу. В таком положении я и пребывал несколько часов, лишь иногда вставая, чтобы подкинуть дров в костер. За это время я успел записать все произошедшее за последние 2 дня. Теперь, исполнив свой долг, я могу немного поспать под убаюкивающий шум реки. Приключения продолжаются!
20 июля, 09:35. Стоянка «Приют Недысей»
Пишу эти строки в небывало комфортной обстановке – за столом! Я внутри крепкого деревянного дома с двумя комнатами и кухней. Если выйти из него и пойти по тропе в сторону реки, то сначала будет хорошо оборудованный очаг со скамейками под крышей и большим обеденным столом на 10 человек, а потом баня, в которой мы вчера славно попарились и помылись. Чудное место! Теперь постараюсь максимально кратко изложить, как мы сюда попали.
Мои товарищи спустились с Манараги строго по графику, я как раз развел костер, чтобы сделать чай к их возвращению. За чаем они поделились своими впечатлениями от подъема.
К сожалению, подняться на самый верх не получилось, для этого потребовалось бы специальное оборудование и навыки скалолазания.
В это время в лагерь вышли еще два путника, причем один из них был в шортах, и его, похоже, совсем не беспокоил так докучавший нам гнус. Они показали нам направление дальнейшего пути – к охотничьему домику, заранее нами забронированному за весьма скромную сумму.
Тропа, по которой мы пошли, вскоре стала теряться в зарослях ягельника и утопать в болотинах. Приходилось тратить время на ее поиски, а иногда и просто двигаться сквозь кусты наугад, руководствуясь лишь верой в собственное чувство направления. Из-за этого мы потратили много времени, практически не продвинувшись по маршруту. Уже начало смеркаться, а мы все еще блуждали, слабо представляя себе, где именно находимся и далеко ли еще до столь желанной стоянки. Навигатор, карта и путеводитель противоречили друг другу, тропа предательски исчезала из-под ног, а чувство усталости все сильнее одолевало нас. Было очевидно, что нам осталось идти совсем не много, какие-то пару километров. Но куда? Такая неопределенность раздражала более всего.
Солнце уже скрылось за вершинами гор, когда мы вышли в поле и увидели вдалеке крышу с трубой. Сомнений быть не могло, перед нами был тот самый охотничий домик. Но подойдя ближе, мы обнаружили лишь жилой вагончик.
Это было не совсем то, чего мы ожидали, но все равно намного лучше, чем ночевать в палатке.
Вагончик оказался вполне обжитым и даже уютным. В 100 метрах от него, рядом с рекой, была полянка с кострищем. Немец в очередной раз продемонстрировал свои кулинарные таланты и накормил нас от души макаронами с пармезаном и травами Прованса. После ужина мы раскурили припасенную для вершины Манараги сигару, вытравили из вагончика всех комаров и, жарко протопив его буржуйкой, легли спать.
Первым почувствовал неладное Сергей Сергеич. Он, спавший ближе всех к окну, начал возмущаться обилием комаров. Я спал в противоположной части помещения и никаких комаров не замечал. Не замечали их и Немец с Жегуловым. Так что мы дружно попросили Сергей Сергеича успокоиться и не мешать нам спать. Но он никак не унимался, а вслед за ним махать руками и хлопать в ладоши начали и все остальные. Вскоре комары добрались и до меня. Мелкие, злые и очень голодные твари лезли из щелей в окне и стенах, и не было от них никакого спасения, разве что закрыться с головой внутри спального мешка.
Конечно, можно было снова разжечь антикомариную спираль, но делать этого мы не стали из уважения к недугу Жегулова – он панически боялся задохнуться от дыма во сне. Так что мы завернулись в спальники, оставив снаружи только носы, и погрузились в беспокойный, наполненный комариным звоном сон.
Утро традиционно встретило нас приветливыми солнечными лучами. Еще с вечера мы приготовили свои лодки к сплаву, заново накачав их. И каково же было наше разочарование, когда утром мы обнаружили, что и кат, и каяк спустили и требуют ремонта.
Каяк сифонил через царапину, полученную, вероятно, во время борьбы с манаражскими порогами и перекатами. За ночь давление воздуха в баллонах превратило ее в трещину, которую теперь предстояло залатать. С катамараном произошла другая ситуация: мы перекачали баллоны, и одна из поперечин не выдержала давление. Она погнулась и продавила баллон, из-за чего в нем возникла пробоина. Немец долго и яростно матерился, потом принялся за работу и наложил заплату. Сергей Сергеич в более сдержанной манере починил катамаран.
Для надежного схватывания клея требовалось подождать хотя бы пару часов, поэтому лишь в начале одиннадцатого мы были готовы начать вторую попытку сплава. Но поставив лодки на воду, обнаружили, что каяк все еще спускает. В этот раз ярость Немца длилась дольше. Остыв, он выяснил, что можно плыть и на спускающем каяке. Только придется каждые пару часов останавливаться и подкачивать его. Конечно, упругости, столь важной для маневрирования в бурных водах реки, от него ждать уже не приходилось. Мягкий каяк будет легко зачерпывать воду и плохо управляться. К чему это приводит, мы прекрасно помнили по опыту вчерашнего сплава. Но откладывать начало сплава было нельзя, мы и так потеряли слишком много времени из-за нашей неудачи на Манараге. Решено было отплывать немедленно, а в процессе сплава держать Немца в поле зрения и быть готовыми прийти ему на помощь.
Мне кажется, я забыл упомянуть, что теперь мы уже готовились к сплаву по реке Косью. Манарага впадала в Косью немного выше по течению. И вот вещи погружены на лодки, мы облачены в сплавные костюмы, несколько шагов от берега – и сплав начинается!
Косью – самая протяженная река Приполярного Урала. Об этом мы знали из путеводителя. Мы отмерили себе для преодоления лишь самую интересную ее часть. В низовьях Косью становится широкой и ленивой, скорость течения падает до 3-5 км/ч. Но наш путь в 150 км почти полностью будет проходить по горным и скоростным участкам реки. Чем выше течение – тем оно сильнее и тем интереснее сплав. И все самое интересное началось сразу после старта, безо всякой «раскачки».
Длинные, по километру и более, шиверы сменялись одна за одной практически без пауз. Мы с трудом находили возможность выходить на берег для подкачки каяка. А там, где нам все же это удавалось – на песчаных и щебеночных отмелях – мы находили свежие следы медведей. Все время приходилось быть настороже и держать под рукой сигнальный фаер – наше единственное оружие. К счастью жарко палящее солнце разогревало и воздух в баллонах, его давление повышалось, и подкачивать каяк приходилось не так и часто.
Быстрые сплавы чередовались с короткими остановками, и так прошло полдня. Часам к трем мы достигли шиверы «Аккорд» третей категории сложности. Смысл этого названия нам стал понятен весьма скоро: шивера просто не хотела заканчиваться.
Мы проходили бочки, прижимы и перекаты, волны беспрестанно заливали наш катамаран, а как были дела у Немца, даже страшно было подумать. Мы видели, что каяк на плаву, но не знали, что в нем уже давно было по пояс воды. Надо было как можно скорее пристать к берегу и вылить воду из каяка, но треклятый Аккорд и не думал завершаться.
«И не кончается пытка, и карлик трясет головой». Сколько раз эта песня звучала у меня в голове последние дни – курумник до горизонта, болотины, бесконечный подъем на перевал, вдвойне бесконечный спуск с него. Не думал, что во и время сплава карлик снова затрясет своей головой.
Я крутил и крутил в голове эту строчку из песни, а руки сами делали все нужные движения – греби, табань, греби, табань. И вот перед нами последний прижим, за которым уже можно увидеть спокойную воду. Даже не прижим, просто крутой изгиб реки, но неистовое течение, закрученное в хитрые водовороты подводными камнями, делало его самым сложным элементом всей шиверы. С трудом удерживая равновесие, мы прошли полуметровые волны и развернулись на ровной воде – как раз вовремя, чтобы увидеть, как каяк Немца переворачивается и он, одной рукой удерживая весло, а другой – привязанные к каяку вещи, оказывается в ледяной воде.
Мы налегли на весла и ринулись на помощь к нашему товарищу. Ему удалось быстро зацепиться за катамаран, и мы подтащили его к берегу. А на берегу нас ждала оборудованная стоянка – костревище и пара скамеек. О большем мы не могли и мечтать.
За час мы успели высушить сплавную одежду и пообедать, после чего продолжили наше путешествие.
Солнце постепенно спустилось к линии горизонта, и это привнесло в нашу жизнь две новые сложности: слепота из-за бликов на воде и холод. На нашем двухместном катамаране гребли только двое, а третий располагался на носу и отдыхал. Конечно, отдыхать, пока остальные гребут, очень приятно. Но на волнах этому отдыхающему доставалось больше всех брызг. Днем это даже приятно – освежает под лучами палящего солнца. А вечером солнце греет слабо, поднимается ветер, и каждая новая волна заставляет ежиться от холода. После нашей вынужденной, но столь приятной остановки, я поменял Жегулова, просидевшего на носу весь день. И теперь, вечером, стал довольно сильно замерзать.
Мы шли к стоянке Недысей, примерно понимая по карте, где она должна быть. Но вчера мы уже ошиблись со стоянкой, и вышли совсем не к тому дому, к которому шли, а к вагончику-бытовке. Карты откровенно врали, как и путеводитель: наша вчерашняя цель оказалась на несколько километров далее вниз по течению. Нам просто повезло, что мы набрели на этот вагончик.
Второй раз так ошибаться очень не хотелось, и мы изо всех сил старались найти на берегу известные нам ориентиры. Но уже упомянутые блики на воде и низко висящее солнце крайне осложняли эту задачу. Несколько раз нам казалось, что за следующим поворот мы увидим крышу нашего сегодняшнего дома, но там раз за разом оказывались лишь безлюдные лесистые берега. Я мерз все сильнее, пальцы заледенели, а самого меня била крупная дрожь. Но я знал, что, пусть не за этим, но за следующим поворотом я обязательно увижу крышу дома, в котором смогу согреться. И когда солнце уже село за линию гор, я ее увидел.
Высадившись на берег, мы обнаружили, что это была крыша бани, а сам дом стоит на сто метров глубже в лес. Баня была на берегу, неподалеку была оборудована зона для приготовления пищи. Впрочем, все это я уже, кажется, описывал в самом начале. Пока топилась баня, мы поужинали и выпили припасенный виски, чудесный 25-летний Catto's, потом помылись и постирали вещи.
Сразу после мытья все тело начало жутко чесаться. Я минут десять не мог прекратить это делать, стонал от удовольствия и в итоге оставил на себе множество неглубоких царапин. Вдоволь насладившись этим чудным вечером, мы пошли спать – Немец с Сергей Сергеичем в одной комнате, мы с Жегуловым – в другой.
Утомившись за день, Жегулов заснул моментально и сразу начал храпеть. Громкость храпа постепенно нарастала, пока он не начинал задыхаться, от чего просыпался. Но быстро снова засыпал, и все повторялось. В одно из таких просыпаний он резко вскочил с кровати, взял фонарик и принялся светить им вокруг, возмущаясь при этом тем, что весь дом в дыму. Но луч света от фонаря был чист и прозрачен, никакого дыма не наблюдалось. С чувством небольшого разочарования, он вернулся в кровать и уснул, на этот раз уже до утра.
А утром мы поняли, что ошиблись в расчетах и дойдем до станции Косью на день раньше запланированного. Обсудив, мы решили не задерживаться на маршруте, а провести этот лишний день в Инте. И еще мы поняли, что после стирки одежда перестала защищать нас от комаров. Раньше они не могли ее прокусить, теперь же кусали свободно даже сквозь штаны. Поэтому я переместился внутрь дома, где и дописываю эти строки.
Лодки собраны и накачаны, все уже переоделись в сплавное, комары, как это обычно с ними и бывает после 11 утра, куда-то исчезли. Пора и нам покинуть этот райский уголок. Сквозь окно я вижу нетерпение на лицах моих товарищей. Не буду более задерживать наше отправление. В путь!
22 июля, 08:30. Железнодорожная станция «Косью»
Мы приблизились к завершению нашего небольшого, но крайне увлекательного путешествия. Чуть больше чем через час на станцию Косью приедет электричка и заберет нас в Инту. Переночевав в этом пока незнакомом для нас городе, мы сядем на поезд до Санкт-Петербурга и покинем эти комариные места. А сейчас у меня есть немного времени, чтобы описать последние два дня пути.
Отойдя от Индысея, мы проплыли лишь час, когда решили сделать небольшую остановку в туристических целях. На нашем маршруте была обозначена некая «видовая площадка» на левом берегу Косью, напротив одинокой скалы сразу после окончания каньона. К слову, сам этот каньон был красивейшим местом с очень интересным прохождением: бурное течение, прижимы и перекаты, срезы породы, обнажавшие многомиллионную историю этих мест. Мы получали неподдельное наслаждение от каждой секунды этого участка сплава.О
Осторожно, на видео есть нецензурная лексика.
И вот по нашим расчетам мы вышли к месту, где нас ждала та самая видовая площадка. Немец с Жегуловым отправились на ее поиски, Сергей Сергеич гулял туда-сюда по берегу, а я просто сидел на горячих камнях и слушал шум реки, пытаясь сохранить в себе ощущение красоты и величия, которое нам подарило прохождение каньона. Минут через 30 наши разведчики вернулись и сообщили, что нашли тропу, которая ведет наверх, видимо, к той самой площадке. Облачившись в антикомариные маски, мы двинулись по этой тропе в лес.
По мере продвижения вперед, тропа становилась все менее и менее явной и вскоре попросту исчезла. Но это не помешало нам дойти до обрыва над рекой и с высоты пятиэтажного дома полюбоваться петляющей в скалистых изгибах рекой.
Вдоволь насмотревшись, мы вернулись к реке, погрузились в лодки и продолжили сплав.
Постепенно шивер становилось все меньше, они становились все короче и легче для прохождения, течение замедлялось. Самым интересным событием за последующие несколько часов была встреча с моторной лодкой егеря. Он вез женщину с собакой вверх по течению. Мы разошлись левыми бортами и поприветствовали друг друга взмахом руки. Эта встреча дала нам пищу для обсуждения: зачем ему такая длинная лодка, каково это работать егерем, как люди приходят в эту профессию, увольняются ли потом, или это уже навсегда, повспоминали наши самые странные и неожиданные работы, на которых нам доводилось работать. За интересным разговором время пролетело быстро.
Нашей целью сегодня была стоянка Вангыр Вом. Она также была нами оплачена заранее, и мы ожидали провести вечер в таком же комфорте, как и на стоянке Индысей. Судя по имевшейся у нас карте, стоянка располагалась на левом берегу Косью непосредственно перед впадением в нее ручья Вангыр. Было важно не пропустить ее, ведь, хоть течение и замедлилось, оно все еще не оставляло нам шансов подняться вверх по реке на веслах. В случае промаха вернуться можно было бы только пешком. Поэтому надо было заранее прижаться к левому берегу, идти вдоль него и высадиться до впадения Вангыра.
Главным по навигации у нас был Сергей Сергеич. Во время очередной остановки, а мы делали их раз час-полтора для смены гребцов на кате, он рассчитал, что до точки высадки нам плыть еще километров 6-7. Для нас это означало, что примерно через час надо начать прижиматься к левому берегу и высматривать место будущей стоянки. Но в его расчеты вкралась ошибка, и уже минут через 40 мы проплыли мимо впадающего в Косью Вангыра. Это было печально.
Высадку пришлось провести на правом берегу метрах в 50 внизу по течению после слияния рек. Немец на своем каяке решил попробовать поднять немного вверх по течению, высадиться на левый берег Косью и найти удобный причал для катамарана. Мы тем временем начали тащить кат против течения. Идти по руслу было крайне тяжело – скользкие камни перекатывались под ногами, поток воды давил неумолимо, да еще и с берега налетели тучи комаров. Мы были в москитных масках, но комары нашли лазейку – они кусали нас в уши. В идеальном мире москитная сетка спадает с полей шляпы и не соприкасается с телом нигде, кроме как на шее, в месте, где она стягивается. Но в реальности сетка лежит прямо на ушах. Комары удобно устраиваются на ней и сразу в 10 жал начинают кусать практически бескровный и совершенно беззащитный хрящик. Но главной неприятностью все же были камни под ногами, сулившие опасность вывихов и переломов.
Промаявшись так некоторое время практически без видимого результата, мы догадались изменить схему буксировки. Теперь один из нас шел по берегу и тащил за собой катамаран на веревке, другой шел немного позади и веслом отпихивал катамаран о берега. А я шел еще немного позади и материл комаров. Минут через 30 мы поднялись достаточно высоко, чтобы рискнуть совершить попытку перехода на другой берег. Немец на другом берегу сигнализировал нам, указывая на единственно возможное место для высадки. Совершив мощный рывок на веслах, мы подплыли к нему. Команда воссоединилась. И сразу же он рассказал нам, что не нашел никаких следов стоянки на этом берегу.
Это был мыс, покрытый густой и высокой травой – по пояс, а то и по грудь. В траве не было тропинок, не было видно никаких сооружений или конструкций. Побродив немного, мы нашли фундамент кирпичного дома, заросший травой. Да, похоже здесь когда-то была стоянка, но было это очень давно. Как бы там ни было, но вставать лагерем здесь было нельзя из-за комаров: их было невероятно много, и похоже, что они не ели никогда в жизни. Но уже вечерело, да и силы наши кончались. Вопрос со стоянкой надо было как-то решать.
Вдруг мы услышали знакомый нам звук моторки, и спустя пару минут на реке показалась лодка егеря. Мы стали махать ему руками, чтобы он подплыл к нам. Слава богу, он никуда не спешил и оказал нам эту любезность. Да и куда спешить егерю?
Подплыв, он сообщил уже известный нам факт, что стоянка тут раньше была, но теперь ее нет. К нашему счастью ее перенесли совсем не далеко – на другой берег. Менее чем в километре от места, где мы экстренно высадились час назад. Также он рассказал, что сейчас стоянка занята другой группой, но для нас тоже найдется место. На наши робкие попытки возмутиться несправедливостью происходящего он ответил лишь «Жалуйтесь». На этом содержательная часть беседы закончилась, и еще минут 15 Сергей Сергеич поддерживал вежливый разговор ни о чем.
Наконец, наговорившись, егерь отпустил нас. Мы вернулись в лодки, и вскоре высадились на берегу рядом с этой перенесенной стоянкой. Нашими соседями оказались мужики лет по 50-60, которых сюда забросили на вертолете. Они путешествовали по реке на большом 8-местном катамаране. Сплавившись по Вангыру, вышли в Косью, где их подхватил на буксир наш егерь. И теперь он вез их до станции Косью. Это была их последняя ночевка в заповеднике.
Утомленный событиями дня, я пошел спать сразу после ужина, даже не дождавшись чаю. Мои же товарищи остались ждать истопа бани, чтобы попариться второй день подряд. Но их ждало разочарование: нормально протопить баню не получилось, т.к. по ней гуляли сквозняки.
На следующее утро мы обнаружили себя полноправными хозяевами этой стоянки – мужики снялись рано утром. На завтрак снова были роскошные булочки с пармезаном.
После завтрака - быстрая стирка, и снова в путь!
Наша цель на сегодня – стоянка на острове Лосиный – располагалась в 24 километрах вниз по реке. Течение совсем успокоилось, так что мы рассчитывали пройти это расстояние часов за 6, а то и более. Так как предполагалась постоянная гребля, мы условились менять гребцов на кате каждый час. Таким образом один человек будет грести не более 2 часов подряд и не слишком устанет. Эта схема имела и еще одно достоинство. Монотонный шестичасовой сплав разрезался на небольшие кусочки, которые легче было переносить. Так время текло быстрее. А за интересной беседой – и вовсе незаметно.
В период отдыха можно было подремать на носу ката, или лежать и смотреть в небо, на проплывающие там облачка. Сергей Сергеич поделился с нами своим тайным знанием – как силой мысли заставить небольшое облако исчезнуть. Но прием этот слишком сложен, чтобы описывать его тут.
Без особых происшествий мы дошли до острова Лосиный. Еще раньше мы обсуждали, что насекомые, которых по ошибке называют слепнями, являются лосиными мухами. И по дороге к острову мы шутили, что встретим на нем не только лосиных мух, но и лосиных комаров, в реке будет водиться лосиный хариус, а царем острова, конечно, будет лосиный лось. Но ничего такого на острове не оказалось. И самой стоянки тоже. Какое-то небольшое костревище с парой жердей над ним, много гальки, мало места для палатки. Солнце стояло еще высоко, а до станции Косью было всего 10 км. Не было смысла оставлять их прохождение на завтра. Через пару часов мы высадились у разрушенной насосной станции, откуда вела дорога к ж/д станции.
Мы должны были оказаться здесь только следующим утром, весь день сушить лодки, и уехать в Инту на 7-часовом поезде. Но остатка вечера и пары солнечных утренних часов нам вполне хватило на просушку. Пройдя около 5 километров, мы оказали на станции за полтора часа до прибытия утреннего поезда.
Я должен попросить извинить меня, дорогой читатель, за столь скомканное описание последнего дня нашего путешествия. С одной стороны, там и не было ничего, на чем стоило бы заострять внимание, с другой, наша электричка уже подъезжает, так что мне пора заканчивать. Все стоят с рюкзаками на платформе, я же стараюсь как можно скорее дописать эти последние строки. На этом оставляю тебя по ту сторону моих заметок, беру рюкзак и поднимаюсь в вагон. Уверен, мы прощаемся не на долго.
Приключения продолжаются!
P.S.
1. На станции Косью нет магазина, нет колодца или колонки - воду взять просто негде. Мы пытались найти что-то в поселке, но там тоже ничего нет. В случае чего, воду можно попросить у работников станции.
2. За нами приехала не электричка, а самый обычный поезд с обычным плацкартным вагоном. Одним.