Эту историю я услышала от женщины, с которой когда-то работала. Татьяны Викторовны уже нет в живых, как нет в живых удивительного кота, спасшего семью от голодной смерти.
Мне было 5 лет, когда началась война. Папа ушел на войну. В доме остались бабушка, мама, я и Пушок - начала свой рассказ Татьяна Викторовна.
Тем летом мама, возвращаясь с работы, иногда покупала мне сдобные, пышные булочки с изюмом. В этих булочках мне больше всего нравился сладкий, ванильный запах и сам изюм. Светлый, почти прозрачный как мармелад, он казался мне самым вкусным лакомством на земле. Я выковыривала изюм, а булочки прятала где придется. Мама с бабушкой ничего об этом не знали.
Как-то вечером мама пришла с работы очень тревожная. Она не раздеваясь прошла на кухню и в пол голоса стала говорить с бабушкой. Я разобрала два слова «немцы» и «блокада». Значения второго слова я не знала. Но поняла, что произошло нечто нехорошее:
- Ах, что же теперь делать! Почему мы не уехали, когда была возможность! - обреченно воскликнула бабушка
- Мам, потише! Таню напугаешь. Что теперь об этом говорить. Я уверена, эвакуировать еще будут! Да и наши солдаты не позволят держать город в длительной блокаде! Это ненадолго, пару месяцев, может быть… - стараясь сохранять спокойствие говорила мама.
Пара месяцев превратились в 900 дней. И все эти 900 дней мы прожили в осажденном городе.
Татьяна Викторовна прервалась. Я воспользовалась паузой и сделала нам обеим чай.
- Тебе наверно интересно, как нам троим удалось прокормиться? -спросила она меня и глаза её заблестели. Но не от слез, они светились гордостью.
- Очень! Я не представляю как это было возможно! - искренне ответила я
- У нас был добытчик. Тигр. Настоящий охотник - наш кот Пушок! - с оживлением сказала Татьяна Викторовна и продолжила свой рассказ.
Пушок был огромным рыжим котом, с белым галстучком и зелеными глазами. Он был настолько пушистым, что имя Пушок прицепилось к нему само собой. У нас завелись мыши и мама принесла кота. Но он не то, что мышей, он даже мухи ни одной не поймал. Лени его не было предела - он целыми днями валялся на диване лишь к вечеру усаживаясь на подоконник, где стояла его миска. Там он трапезничал, одновременно обозревая происходящее во дворе.
Мышей пришлось выводить другим способом, а кот остался с нами. Не выгонять же его на улицу в конце концов.
Первые пол года блокады мы жители довольно сносно. Паек еще был удовлетворительным, а у нас были запасы круп, муки и консервов хранящиеся в кладовке. О них позаботился папа, словно предчувствуя беду.
Но когда запасы иссякли голод взялся за нас с остервенением. В один вечер мы все сидели за столом и медленно ели свои скудные пайки, запивая кипяченой водой. Мне очень хотелось съесть свой хлеб поскорее, но мама заставляла есть медленно. Это была страшная пытка.
Дверь скрипнула и в комнату вошел Пушок. Он держал в зубах голубя. Кот подошел к столу и положил птицу у ног мамы. Она с удивлением посмотрела на него. Пушок отошел в угол комнаты и уселся в ожидании. Мама, осознав, что кот принес свою добычу для всех, бросилась к нему и со слезами прижала к себе.
Из голубя мама сварила суп, вкуснее которого я никогда в жизни не ела.
С тех пор, Пушок почти каждый день приносил к столу свою добычу. Иногда это была крыса или мышь. Несколько раз мне удалось найти на помойке картофельные очистки, мы запекли их в камине на открытом огне. Хрустящие снаружи и мягкие внутри - вот это была вкуснятина!
Но в городе становилось все меньше живности, да и Пушок сам теперь стал предметом охоты. Соседи знали, что у нас есть кот- предлагали за него деньги, удивляясь, почему мы еще не пустили его на котлеты.
Мама поняла - отпускать Пушка на охоту одного больше нельзя. Ситуация усугублялась еще и тем, что Пушок, как и все мы недоедал. Несмотря на его старания, мы все равно голодали - одной мыши на всех было мало. Кот похудел, ослаб, охотиться ему становилось все труднее. Бабушка решила ходить на охоту вместе с Пушком.
Она несла его в ближайший парк и там они ждали, когда подлетит птица. Но птицы не подлетали просто так их нужно было прикормить. Тут то и пригодились мои высохшие булочки! Большую часть мы конечно съели, но мама случайно нашла несколько штук, завалившихся под диван. Какое это было счастье! С этим днем сравнится только День Победы. Как бы мне не хотелось съесть те булочки, мама мелко раскрошила их и спрятала. Это была приманка для птиц.
Охота выглядела так: бабушка несла Пушка в парк, там она рассыпала крошки и оба они ждали. Когда подлетала птица, Пушок собрав все свои немногочисленные силы прыгал и душил её. Вернуться к бабушке и унести птицу у него уже на хватало сил. Он лежал и ждал, когда подойдет бабушка, заберет его и птицу себе за пазуху, чтобы не отобрали и медленно понесет домой.
К концу блокады, мы были настолько обессилены, что выходить уже не мог никто. Хотелось одного, чтобы эта пытка поскорее закончилась, уснуть и оказаться в другом сытом и светлом мире.
Мне снился чудесный сон. Будто я, мама, бабушка и Пушок - все мы на празднике. На залитой светом улице накрыт богатый стол, со всевозможными угощениями: тут были котлеты, картофельное пюре, соленые огурчики, хлеб, сливочное масло, печенье сколько хочешь. Из больших супниц доносился аромат солянки, а рядом стояли креманки с шоколадными конфетами и подносы с яблоками, грушами, виноградом, персиками.
Мне очень хотелось все это поскорее съесть, но мама не позволяла. Она сказала, что надо ждать папу. Тут он появился и прямиком направился ко мне.
Танечка, хочешь изюму? - спросил папа
Конечно, конечно хочу! - воскликнула я
Тогда проснись! - сказал папа и начал меня трясти.
Папа прекрати! - мне не нравилась эта тряска, она возвращала меня обратно, туда, куда мне не хотелось.
Я медленно открыла глаза.
Жива! - прогремел веселый голос у меня над ухом.
На вот, поешь! - и непонятно откуда взявшийся советский солдат протянул мне горсть изюма.
«Мы прорвали блокаду! БУДЕМ ЖИТЬ!» - сказал тот солдат и погладил меня по голове.
Прошло несколько лет, жизнь потихоньку налаживалась. Сложно в это поверить, но вся наша семья осталась в живых. Отец вернулся с фронта.
В один погожий день мы сидели за столом, уставленном разными вкусностями. Во главе на большой подушке восседал Пушок. Теперь он всегда столовался с нами, в знак благодарности ему подавали лучший кусок.
Наш спаситель прожил еще шесть лет после снятия блокады. Он остался верен своим привычкам - ни одной мухи не поймал более этот "ленивый бездельник".
Понравилась статья? Подписывайтесь!