Брильман и Пелли (Brielmann and Pelli, 2017) проанализировали взаимосвязь между когнитивной обработкой и оценкой красоты. Они пришли к выводу,что мысль является необходимым условием для ощущения красоты. Я утверждаю, что авторы искажают философию, здравый смысл и когнитивную психологию, а) отличая визуально опосредованную красоту от чувственных удовольствий и Б) утверждая, что это различие эмпирически обосновано. Как я также продолжаю демонстрировать, когнитивная обработка не является необходимым условием для оценки красоты, и Брильман и Пелли (Brielmann and Pelli, 2017) не предоставили достаточных доказательств, чтобы правдоподобно утверждать обратное.
Достижения когнитивной науки указывают на то, что красоту можно оценить за удивительно короткий промежуток времени. Любая когнитивная обработка, вызванная определенным сенсорным стимулом, не исключает того факта, что физическая красота может быть оценена быстро и без сложной когнитивной обработки. Физическая привлекательность может быть оценена в пределах времени воздействия 100 мс (Willis and Todorov, 2006) и может привести к аффективной реакции, индексируемой расширением зрачка в пределах 500 мс (Finke et al., 2017). Более того, суждения о привлекательности, сделанные за 100 мс, сильно коррелируют с суждениями, сделанными без временных ограничений (Willis and Todorov, 2006). Эти выводы представляют собой серьезный вызов аргументации Брильмана и Пелли. Младенцы в возрасте 2-3 месяцев дольше смотрят на привлекательные женские лица, чем на непривлекательные (Langlois et al., 1987), приводя дополнительные доказательства аргумента о том, что оценка красоты не требует сложной когнитивной обработки (Chatterjee et al., 2009).
Как оказалось, аффективная составляющая зрительного стимула может быть оценена даже без сознательного осознания. Поразительно, что возбуждение к сексуальным стимулам может происходить при отсутствии сознательного осознания того стимула, который его вызвал (Ponseti and Bosinski, 2010; Gillath and Collins, 2016). Хотя сексуальные стимулы, используемые в этих исследованиях, могут не совпадать с тем, что Брильман и Пелли (2017) имели в виду, обсуждая красоту, вывод о том, что визуально приятные стимулы могут вызывать аффективные и сексуальные реакции даже без сознательного осознания, представляет собой еще один вызов их аргументации (Ponseti and Bosinski, 2010; Gillath and Collins, 2016; ср. Чаттерджи и др., 2009). Контраргумент—то, что мысль не является предпосылкой для аффективной реакции на визуальные стимулы-также подтверждается выводом о том, что визуальное воздействие на лица из внегрупповых этнических групп может вызвать межрасовую аффективную предвзятость вне сознательного осознания (Yuan et al., 2017). Брильман и Пелли должны были бы рассмотреть дополнительные эксперименты, скажем, по подавлению сознательного восприятия испытуемых (Yang et al., 2014), чтобы более надежно проверить свои гипотезы.
Анализируя работу по интеграции визуальной информации вне сознания, Мудрик и др. (2014) обнаружили, что для осуществления информационной интеграции не существует абсолютной зависимости от сознания. Чем сложнее или новее стимулы, тем более необходимо сознание для интеграции информации (Мудрик и др., 2014). Сознание обеспечивает интеграцию информации на больших расстояниях и длительностях, а также способствует интеграции новых ассоциаций на более высоких семантических уровнях с использованием различных модальностей (Мудрик и др., 2014). Однако существуют интегративные процессы, которые могут происходить и вне сознательного осознания (Мудрик и др., 2014), которая придает эмпирическую значимость утверждению о том, что сознательное осознание или сложные когнитивные процессы не являются предпосылками для оценки красоты.
Brielmann и Пелли (2017) утверждают, что красота требует мысли основаны на сомнительной интерпретации экспериментальных результатов. Даже при когнитивном отвлечении значительная часть испытуемых оценивала экспериментальные стимулы как определенно красивые. Например, 55% участников эксперимента 1B оценили "самоизбранный красивый" стимул как определенно красивый, несмотря на экспериментальное вмешательство когнитивного отвлечения (Brielmann and Pelli, 2017). Вопреки выводам авторов, это открытие можно было бы интерпретировать таким образом, что оценка красоты не требует размышлений: 55% испытуемых, в конце концов, переживали красоту, несмотря на когнитивное отвлечение. Экспериментальные данные, представленные Brielmann и Пелли (2017) - это просто неадекват к выводу, что “удовольствие связано с чувством красота требует мысль.”
Отделение зрительно опосредованной красоты от чувственных удовольствий несовместимо со здравым смыслом, когнитивной психологией и Иммануилом Кантом—он не утверждал этого в работах, цитируемых Брильманом и Пелли. Красота вида, представленного в визуальных стимулах, которые использовали Брильман и Пелли (Brielmann and Pelli, 2017), оценивается визуально, что делает ее таким же сенсорным удовольствием, как и тактильные и вкусовые стимулы, предоставляемые плюшевым мишкой и конфетами, используемыми в их экспериментах. Нет никаких оснований отделять визуальные удовольствия от других чувственных удовольствий—все это способы, с помощью которых организмы получают информацию из внешнего мира, все это способы, с помощью которых организмы становятся мотивированными к стимулам, которые в совокупности имеют тенденцию быть эволюционно полезными или использовать психологические механизмы, которые заставляют организмы оценивать их как таковые (Sperber and Hirschfeld, 2004; Berridge and Kringelbach, 2013).
Помимо сенсорного компонента, оценка красоты может состоять из двух других компонентов: эмоциональной реакции, вызванной красивым стимулом, и когнитивной оценки набора смыслов, связанных со стимулом (Bromberger et al., 2011; Chatterjee, 2011). Интересно, что повреждение правого полушария может ухудшать оценку содержательно-концептуальных качеств искусства, не влияя на предпочтение искусства (Bromberger et al., 2011). Поэтому представляется необходимым разделить оценку красоты, по крайней мере, на три различных компонента: сенсорный, когнитивный и эмоциональный (Рис.1) (Bromberger et al., 2011; Chatterjee, 2011). Экспериментальное вмешательство брильмана и Пелли (2017) могло бы повлиять на когнитивный компонент, но поскольку красота не зависит от мысли, оценка красоты все еще возможна, когда когнитивный компонент был нарушен (ср. Бромбергер и др., 2011).
Рисунок 1
www.frontiersin.org
Рисунок 1. Три основных составляющих реакции красоты. Любые два могут быть удалены без полной потери способности человека ценить красоту (ср. Бромбергер и др., 2011; Надаль, 2013).
В заключение следует отметить, что эстетическое суждение о красоте прочно основано на сенсорных процессах (Якобсен, 2006), и нет никаких эмпирических оснований отделять визуально опосредованное восприятие красоты от чувственных удовольствий. Красота может быть усилена когнитивными процессами (Vessel et al., 2012) - например, интеграция с новыми ассоциациями, интеграция на более высоких семантических уровнях или интеграция на нескольких модальностях (Мудрик и др., 2014) - процессы, которые могут быть особенно важны для опыта искусства (Надаль, 2013). Однако, как было показано выше, сложные когнитивные процессы никоим образом не являются предпосылкой для понимания красоты.
Заявление о конфликте интересов.
Автор заявляет, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.
Источники: https://doi.org/10.3389/fpsyg.2017.01281