(Этот канал посвящен детству. Мой тесть, Иван Андреевич Губарь, написал воспоминания о своем детстве в послевоенной белорусской деревне. Мне они настолько понравились, что я решил познакомить читателей с отрывками из этой книги).
Для меня Белоруссия моего детства это прежде всего болото. Болото начиналось прямо за огородом и заканчивалось неизвестно где. На болоте мы собирали щавель, пасли скот, заготавливали сено, камыш, ягоды калины, дрова и ивовую кору для постолов, то есть лаптей.
Поздней весной, когда спадали талые воды, болото дарило нам в большом количестве яйца диких уток и оставшуюся в канавах и пелях рыбу, которую мы ловили руками.
Делалось это так. Мы раздевались до трусов (у кого они, конечно, были – подавляющее большинство мальчишек обходились без этого элемента одежды), залезали в канаву глубиной с полтора метра и начинали в ней бегать, поднимая со дна болотистый ил. Вода становились мутной, грязь забивала у рыбы жабры, и, чтобы дышать, она всплывала к поверхности воды. А дальше дело техники - подходишь к ней сзади и руками выбрасываешь на берег.
Сейчас, правда, это обычно делают с помощью сачков.
Правда, иногда болото преподносило и неприятные подарки в виде тонущих в трясине лошадей и коров. Животных практически всегда спасали, но для этого всем спасателям приходилось хорошенько выкупаться в грязи.
Посевные площади возле нашего села были очень ограничены, а их расширение было возможным только за счет болота. Но, чтобы это произошло, нужно провести сложные и крупномасштабные работы по мелиорации, то есть болото нужно осушить. Выполнение подобных работ требует привлечения значительных финансовых и материальных затрат, наличия дорогостоящей техники и опытных специалистов.
Буквально на моей памяти, в течение каких-то пяти лет такие работы были проведены. Река Брагинка была углублена и выпрямлена. На ней построили шлюзы для регулировки уровня воды. Территория болота была поделена на «карточки» канавами, которые сбрасывали воду в реку. Колхоз получил новые посевные площади, а природа понесла значительный урон.
Исчезли заросли ивы на заливных лугах и вдоль всей реки. Раньше, приходя к реке, можно было долго любоваться красотой природы. Теперь же река стала как бы голой. Человек снял с нее зеленый наряд, и она перестала быть для меня такой притягательной и любимой. В детстве река манила к себе, и мы проводили там массу времени - развлекаясь, купаясь, ловя рыбу. Теперь же для меня эта река уже перестала быть рекой моего детства, превратившись просто в малопривлекательный канал.
Все это можно бы понять и оправдать, если бы не одно «но»….
А это «но» состоит в том, что разумно воспользоваться вновь обретенными посевными площадями не смогли. Два-три года хороших урожаев свеклы и кок-сагыза, а затем земля оскудела и, кроме того, оказалось, что почву «пересушили». Уничтожение зеленых кустарников и система осушительных каналов привели к тому, что грунтовые воды ушли слишком глубоко. Колхоз нашел выход – построили громоздкую и дорогостоящую систему полива. Правда, в 2005 году она уже не работала.
(Полный вариант книги Ивана Губаря "Однажды в детстве, после войны" можно прочесть здесь - https://author.today/work/61027)