Когда его спрашивали, а откуда у него такие шикарные новые джинсы в середине восьмидесятых, он отвечал, что торгует шпротами.
Когда его спрашивали, а откуда у него новенькая бэха последней модели в середине девяностых, он отвечал, что торгует шпротами.
Когда в нулевых его спрашивали о яхтах, виллах и личном острове, он отвечал, что выгодно вложился в производство шпрот в масле.
Когда из-за мирового экологического кризиса шпрот не осталось, а доходы у него всё не падали, то вопросы посыпались с новой силой.
Отвечать было уже нечего.
Наверное, надо было сваливать в Лондон. Или к жене на их личный остров. Но что-то держало на родине. Может подписка о невыезде? Или электронный браслет, что стал украшать его ногу с первых дней разбирательства? Оперативно нынче работают. Оперативно.
— Фёдор Андреевич, отойдите, пожалуйста, от окна, — пробасил над ухом телохранитель.
— Хорошо-хорошо! Просто интересно, что на улице творится, — и Фёдор Андреевич отошёл от окна.
— Так, облачность. Всё равно ничего не видно. Вы же сами хотели жить на последнем этаже, — сообщил свои наблюдения телохранитель.
— Да-да. Я уже увидел, — ответил Фёдор. - А ты не знаешь…
— Ещё не разошлись. Митинг в поддержку возвращения смертной казни только набирает обороты, — почти по-военному чётко ответил секьюрити.
— Да блин… Все же воруют! И благополучно отсиживают свой срок. Чо на меня так напали? — глядя на потолок с обидой в голосе, вопросил Фёдор.
Телохранитель мог бы ответить на этот риторический вопрос, но не стал. Немедленное увольнение никак не вписывалось в его дальнейшие планы на жизнь.
Тянулись тягостные минуты ожидания. Ожидания чего? Скорее кого. Вот-вот должен был подойти журналист. А в это время петиция на Change.org с требованием возобновить практику смертной казни в стране набрала больше трёх миллионов подписей. И весь движ только чтобы покарать одного человека.
Съёмочная бригада прибыла вовремя. В одной из гостиных пентхауза быстро установили свет, настроили работу камер. Основные действующие лица расположились друг напротив друга.
— Начнём, пожалуй, — сказал журналист. — Как вы, Фёдор Андреевич, и просили, мы будем вести прямую трансляцию. Надеюсь, вы понимаете, что это значит?
— Конечно-конечно! Я же не тупой, — с лёгким возмущением ответил интервьюируемый.
— Разумеется. Вы же так долго избегали наказания за то, что обокрали больше половины жителей страны, — журналисту было тяжело скрывать свою ненависть, но он же профессионал и должен справиться.
— Да я просто раньше делился со всеми. А тут… это... что-то стукнуло и я подумал. Можно же и не делиться? И тогда денег останется больше. Тем более тут типа все мои пятьдесят любовниц и жена по примеру очередной инстаграмщицы решили сделать себе подтяжку жопы. А это писец как дорого. Ну вы понимаете. Некоторые, видно, обиделись. Зато мои бабы довольны, гы-гы-гы.
— Понятно. Но мы не баб ваших собрались обсуждать. Вы обещали мне, и зрителям рассказать как же вы дошли до того, чтобы воровать триллионы у граждан родной страны. С самого начала, пожалуйста.
— Мы в восьмидесятые как-то с друганами на озеро рыбачить поехали. Ну, по классике пятнадцать человек в один запорожец. Весело было! Все друг у друга чуть ли не на головах жопами сидим, а за гейство это никто не воспринимал. Время было… А там Вадька джинсой своей хвастался. Вы не представляете, какая зависть у меня была. Сам-то я в обычных трениках поехал.
— И тогда вы украли джинсы у друга?
— Что вы! Он же каланча был. А я так. Шпендик. Я… это… просто молча завидовал. Ну и хотел хоть чем-то выделиться. Залез в самые густые кусты подальше ото всех. Думал, что поймаю самую огромную рыбину, и тогда все мне завидовать будут. Но ничего большого я в тот день не поймал. Только Золотую Рыбку.
— Простите… Золотую Рыбку? Как у Пушкина?
— Ну да. Вы правильно поняли. А она как давай сыпать, что типа больше пяти желаний за жизнь не выполняет, бессмертие не даёт, любовь тоже. И не может создать из ничего что-то. И людьми управлять не может. Только событиями. Я тогда вообще не вдуплил о чём она говорит. А джинсы-то хочется. Как в Вадьки. Вот это я рыбине тупой и загадал. А она хвостом махнула и в воду. Говорит, позже получишь. Я тогда подумал, что это развод такой. Расстроился. А позже мы все водки выпили и купаться пошли. И Вадимка утоп. Ну я его джинсы потихоньку и прикарманил. Чего добру пропадать? Тем более это обещанная рыбой джинса. А дома когда постирал, то джинсы волшебным образом сели ровно мне по фигуре.
— Давайте я уточню, — делает журналист паузу в монологе Фёдора. - Вы украли вещи мёртвого товарища, но в этом виновата Золотая Рыбка?
— А вы быстро схватываете. Я тогда сам не поверил в произошедшее и забил. Думал, привиделось мне это всё. Жил, учился, работал. А потом раз! И всё поменялось. На запорожце дамы кататься уже не хотят, какие-то бизнесмены появились, банды. А я свои ваучеры и то пропил. Думал хрень какая-то бесполезная. И понимаю я, что жизнь моя проходит мимо… Расстроился. И тут я снова вспомнил про золотую рыбину!
— О боже, — не выдержал журналист.
— Я поехал к тому же озеру и загадал, чтобы у меня была самая крутая тачила в городе и чтобы девки с меня не слазили! И чтобы я был самый крутой. Ведь когда ты крут, то все цыпочки твои. И рыба такая выглянула из воды и говорит, чтобы я фигнёй не страдал и каждый раз к ней домой не катался. Типа я могу желание загадать, вообще, над любой водой! Воду пить бросил сразу. А вдруг, случайно, что-то не то загадаю? Желаний-то всего три осталось. Сказанула, в общем, и обратно вернула. Я уже понял, что вот сию секунду ничего не получу и надо ждать. Но ждал я недолго. Ко мне обратились братки и сказали, что им нужен простой парень без особых амбиций, чтобы занять кресло директора фиктивной конторы по отмыву бабла. С них нормальная ЗП и весь директорский скарб. Так я получил мою чёрную бэху. А потом всё опять поменялось! Братков прижимать стало. И они решили меня слить. И тут я понял, в чём была моя ошибка. У меня были тачки, девки и уважение, а у братвы деньги. А где деньги там и власть. И вот я впервые за несколько лет набрал стакан воды. Ну и чтобы наверняка всё получилось я эту воду ещё на телесеансе Кашпировского зарядил. В этот раз я уже не тупил как раньше. Подготовился. И я задал, чтобы деньги сами ко мне приходили. Я же не дурак загадывать какой-то вшивый лям баксов! На перспективы думал.
— Может, вы прекратите нести эту ересь? Вы сдали подельников и так сохранили фирму. Потом вы один за другим выполняли госзаказы, на чём крупно наварились. Стали расширяться. Захватили дорожный бизнес, строительный. Полезли в социальную сферу. И везде вы брали и давали взятки. Позже каким-то чудом вас назначили министром по социальной политике. И уже на этой должности ваша воровская сущность развернулась во всю ширь. И вы утверждаете, что во всём виновата Золотая Рыбка? — возмущённо высказался журналист.
— Да там такая деньга попёрла, что я и думать про всяких рыб забыл. Я же теперь король и бог этого денежного мира! Сам всё себе могу купить.
— Но вы не могли не осознавать, что это всё не ваши деньги?
— Не я бы не взял, так кто-нибудь другой. А вы, вообще, представляете, как много становится родственников, когда ты богат? А всем надо. У всех проблемы! Помоги, дай, накорми. Деньги как приходили так и уходили. А потом мои бабы стали резко беременеть. Я аж обалдел, когда за год стал папкой десять раз! Всех учить нужно. На ноги ставить. Как не брать то, что само в руки идёт? Я же… это… отец многодетного семейства. Ответственным нужно быть.
— И чем ответственнее вы были, тем богаче становились? — криво улыбнулся журналист.
— А ты шаришь, — покровительственно кивнул Фёдор.
— Так, у вас ещё два желания? — казалось, что журналист уже устал от этого театра абсурда. Он несколько расслабился в кресле и почесал висок зажатым в руке смартфоном. По гостиной раздались лёгкие смешки.
— На самом деле одно, — смущаясь, признался Федька.
— Позволите поинтересоваться на что же вы его потратили? — журналист уже прекратил надеяться на что-то вменяемое.
— А ладно. Уже пофиг. Пару лет назад у меня случилась мужская проблема. Ну вы понимаете… А девки-то всё вешаются! А вешалка не работает. Обидно. Вот я в стакан воды набрал и требую у рыбки, чтобы всё стояло как в молодости! И жду. Прям, долго жду! Месяца два. Думаю всё. Не работают желания без посредничества Кашпировского. Но тут новость. Учёные победили импотенцию! Молодец же рыбка, ну! Как мужик вы должны со мной согласиться, — и Федя требовательно уставился на журналиста.
— Давайте закругляться с этим фарсом. Уже все всё давно поняли. Вам не удастся избежать наказания, прикидываясь невменяемым. Я то думал, что вы меня пригласили для чистосердечного признания. Чтобы попросить прощения у общественности. Но, вижу, мы зря потеряли время. Вы могли придумать что-то более правдоподобное, нежели какая-то рыбина?
— Я докажу! У меня же ещё одно желание! Если я попрошу у Золотой Рыбки универсальное лекарство от рака, и вы его получите, то меня простят? И дадут жить так, как я привык?
Смех стал более отчётливым. Но Фёдор Андреевич не унывал. Он был готов к тому, что ему не поверят. И ход с лекарством от рака изготовил заранее. Он верил в возможности рыбки всем сердцем.
Журналист вздохнул и кивнул куда-то за спину Фёдора. Стакан с водой организовали моментально. Рейтинги шкалили, и все хотели посмотреть на богатого дебила, которого всё равно скоро казнят. Чувствовалось, что если государство не возьмёт всё в свои руки, то до суда Линча будет недалеко.
— Сейчас я загадаю и скоро всё население планеты забудет, что такая болячка, как рак, вообще, существовала. Секунду… — и Федька сделал максимально серьёзный вид и наклонился над стаканом. - Золотая Рыбка! Я желаю, чтобы человечество навсегда избавилось от рака.
Не успел народ в комнате заржать, как в стакане появилась голова Золотой Рыбки голова. Туловища не было. И голова заговорила.
— Дебил! Я уже выполнила все пять твоих желаний! Отстань от меня, юродивый! — ну как заговорила? Заорала.
— В смысле?! Только четыре же! — стал в ответ орать Фёдор.
— Ты считать разучился? Джинсы, машина, девки, деньги и хуй. Хрен тебе, а не лекарство от рака! И больше меня не вызывай. А то сделаю так, что стоять у тебя будет только на кошек! Мудила… Даже спасибо ни разу не сказал!
И голова Золотой Рыбки растворилась в воде. Тишина. Никто не мог осознать произошедшее. Это что сейчас было? Новые технологии? Дополненная реальность? Голограмма? Или массовая галлюцинация?
— Саш. Ты это записал? — заторможено спросил журналист у оператора.
— От начала и до конца. Но всё ещё сомневаюсь в реальности происходящего, — ответил оператор Саша.
— Потратить столько желаний на какую-то хрень. Буквально. Как так-то? — тихонько причитал журналист. Мысленно он уже тратил эти желания на своё усмотрение. Решал глобальные мировые проблемы, хотя и признавался себе, что точно потратил бы одно желание на себя.
И только телохранитель ни о чём не думал. Он просто и без лишних затей выкинул своего работодателя навстречу облакам в окно.
— Ну, а что? У меня сеструха раком болеет. А этот гад просрал её единственный шанс. Вот и я ему шансов не оставил, — сказал телохранитель в ответ на шокированные взгляды журналиста и его команды.
А Фёдор всё летел и летел. И не понимал, за что.