Санитарный поезд прибыл на очередную станцию, чтобы забрать раненых. Это даже не станция, так, поле, чистая степь. Кругом солдаты. Я вышла в надежде сходить по нужде, но перед мужчинами не могу. Они, может, и поймут. Но я еще девчонка, можно сказать, хоть мне уже и 20. Очень уж стыдно. Буду терпеть, может остановимся на нормальной станции, там и найду себе место. Да и нет времени сейчас. Мороз жуткий, а раненых много. Надо всем промыть раны и перебинтовать.
⠀
От нашатырного спирта в носу щиплет, но еще хуже от запаха крови и гноя. Мне было велено следить за солдатом, который порывался встать. Ему только что обработали место, где была нога. И он изнемогал от боли, как будто нога еще давала о себе знать в разрыве со своим телом.
⠀
- Дайте ему спирта, сестра, - сказал проходивший мимо врач, который понимал, что солдату по-другому не справиться. Раненый немного успокоился, что даже мне захотелось сделать пару глотков для согрева и немного уйти от этих отчаянных стонов по вагону. Но меня уже послали принести чистый снег в ведрах, чтобы была вода для стирки одежды и бинтов.
⠀
Боже, как холодно. Варешек нет. Приходится натягивать рукава на ладони. Снега около поезда мало, пришлось идти дальше в глубь. Я уже не чувствую ног. Запнулась о корягу и упала на земь. Вспомнила, что не спала больше суток. Может, хватит с меня, останусь здесь и пусть земля меня примет.
⠀
- Сестра, сестра, очнись, - слышу я сквозь дремоту. Кажется, я снова в поезде. Меня спасли. Я нужна здесь больше, чем снежной степи. Чувствую тепло от горячего чая и чьего-то нежно укрытого меня бушлата. Немного передохнула. В воздухе, не смотря на военно-госпитальную суету появился запах победы. Силы начали наполнять мое сердце и мышцы. Я снова встала и пошла жить во имя любви, во имя победы.
⠀
"Воспоминания моей бабушки Антонины Петровны Шемякиной, которая прожила долгую жизнь и отдавала себя без остатка своим детям и внукам."